Потерявшиеся в мирах - Валентина Ульянова

— Ага, а ты думал, они тут все вроде младенцев? — проворчал Сергей, не в силах смириться с потерей кольца. — И в гизлах они понимают побольше твоего!

— Ну, слушай, — Глеб тоже начал горячиться, — ты же рассказывал, что эти… гизлы полупрозрачные, что-то вроде медуз, да? И бродят везде. Ну, какой-то вид местной жизни. А эти, зелёные, — это же совсем другое! У них сила и интеллект, это же очевидно!

— Да они просто прикидываются другими! — вскричал Сергей. — Они кем угодно могут прикинуться! И конечно у них есть сила и интеллект. Это же бывшие ангелы, падшие!

— Тише, Серёжа, услышат, — попыталась их успокоить Ася. — Ты вспомни, я тебя тоже тогда не могла убедить, пока ты с ними не вступил в «контакт», как выражается Глеб.

— Не дай Бог тебе, Глеб, такого контакта! — мальчик покрутил взъерошенной головой, — вот этого-то я и боюсь. Если бы не Ася, не знаю, что бы и стало со мной! Ну, просто бы съели!

— Романы вам надо писать! — опять не поверил Глеб, — такое богатое воображение пропадает. Давайте-ка лучше посмотрим, что нам тут Зита принесла на обед.

Он подошёл к небольшому столику, придвинутому к узкому, похожему на бойницу, окну. Там стоял поднос с двумя глубокими фаянсовыми посудинами, похожими на супницы. В одной оказались варёные овощи, а в другой — огромный кусок жареного мяса. По комнате разлились умопомрачительные ароматы. Сергей сглотнул и покосился на Асю. Она на него не смотрела: оглядывалась в поисках вилок и тарелок, каковых нигде не было видно.

— Придётся использовать вместо тарелок крышки, — сказала она, — а вилка только одна?

— Вилка даме, а мы — по-походному, — решил проблему Глеб. — Положила себе? И кресло — тебе, иди сюда, Асенька, — он провёл девочку к рабочему столу, перед которым, действительно, стояло тяжёлое деревянное кресло, и сдвинул в сторону свои затейливые железки, — кушай здесь, а мы уж там, стоя…

Все поели в единодушном молчании: каждому было о чём подумать. Потом дети долго рассказывали аспиранту о том, как они его нашли, о своём путешествии под началом Горкуна. Однако и к рассказу о страшном Туманном логе Глеб отнёсся с недоверием:

— Какой-то тайфунчик местного значения! Природная аномалия, — оптимистично предположил гений-материалист.

Друзья больше не стали ему возражать. Они устали от безрезультатных споров и с таким беспокойством ждали наступления сумерек, что всё остальное стало казаться незначительным. Но вот, наконец, за узкими щелями окон сгустилась синь, и в неуютной комнате-лаборатории стало быстро темнеть. Сергей и Ася закинули за плечи свои рюкзаки, а Глеб, отдавая дань местной традиции, накинул чёрный плащ с капюшоном. Они постояли возле двери, прислушиваясь, но снаружи всё было тихо. Тогда они осторожно вышли в тёмный коридор, едва освещённый редкими чадящими факелами.

К счастью, Глеб успел изучить переплетения переходов замка, и теперь уверенно вёл друзей, сворачивая то вправо, то влево, спускаясь и поднимаясь по большим и маленьким лесенкам, и задерживаясь только на поворотах, чтобы проверить, нет ли кого в очередном проходе. Однако, как он и предсказывал, они никого не встретили. Дойдя, наконец, до комнаты Зиты, он оставил Сергея и Асю в нише соседней лестницы и постучал дверным кольцом по железной обшивке. Никто ему не ответил.

— Ребята! — громким шёпотом позвал тогда Глеб. — Сюда! — и с усилием отворил оказавшуюся незапертой тяжеленную дверь.

Все трое быстро проскользнули внутрь.

Масляная лампа, горящая на столе, освещала мрачные покои колдуньи. Всё здесь откровенно обнаруживало её нечистое ремесло: застеленные чёрной тканью стол и кровать, треножник с хрустальным зеленоватым шаром, клетка с летучими мышами, подвешенные под потолком связки трав, среди которых Ася с содроганием разглядела несколько сушёных лягушек. На столе стояли хрустальный кувшин с красной жидкостью, до ужаса похожей на кровь, стакан и фарфоровая тарелка. На тарелке алой тревогой сверкало кольцо. Сергей метнулся вперёд и во мгновение ока одел его на палец:

— Скорее отсюда! — воскликнул он, но убегать было поздно.

Не зря пылал рубиновый камень: за дверью раздался голос Зиты:

— Я буду через минуту! Начинай!

Все трое, не сговариваясь, бросились к чёрной занавеске, висевшей у правой стены. Однако за ней оказалась глухая стена. Ася прижалась к холодным камням, Сергей и Глеб встали перед ней. В комнате раздался звук открываемой двери… И вдруг стена за Асиной спиной подалась назад! Девочка едва удержалась на ногах, оглянулась: большой каменный блок отъехал, оставив по обе стороны узкие тёмные щели. Ася легко протиснулась в одну из них и потянула за руки друзей. Те без звука, сразу всё поняв, нажали на плиту и вступили следом за Асей в кромешную тьму тайного хода. Плита за их спинами закрылась сама собой, перекрыв и свет, и звуки, и свежий воздух.

— Спокойно! — раздался в темноте голос Глеба. — У меня есть пара фонариков.

И сейчас же узенький лучик забегал по тесным влажным стенам, опустился к полу, высветил крутые ступени, ведущие вниз.

— Пошли! — не утерпел Сергей. — Она же сейчас заметит пропажу кольца! Ася, ты первая!

Девочка, едва удерживаясь, чтобы не побежать, торопливо пошла вперёд, следуя бегущему впереди лучу. Ей показалось, что они шли во тьме целую вечность. Узкая лестница несколько раз поворачивалась, несколько раз превращалась в ровный проход, но вновь и вновь устремлялась вниз. Никаких дверей в стенах упорно не появлялось. Беглецы, подавляя страх, молча спускались всё ниже и ниже. Ася старалась не думать о том, что даже и выхода в комнату Зиты им теперь не найти…

Внезапно они услышали странный звук, пронзительный и высокий, словно кто-то попытался играть на примитивной флейте. Друзья остановились, изо всех сил прислушиваясь. Вскоре звук послышался снова. И опять умолк… Глеб лихорадочно шарил лучиком света по каменным стенам, ища хоть какой-нибудь щели или очертания двери. И вот невидимый музыкант заиграл опять. Но то, что у него получалось, музыкой можно было назвать только с большой натяжкой. Негармоничное чередование резких звуков впивалось в слух и рождало чувства тревоги и необъяснимой жути. Глеб, прислушиваясь, спустился на несколько ступенек к лестничному пролёту — и высветил у самого пола низкую полукруглую арку, закрытую деревянным щитом. Аспирант погасил фонарик и осторожно отвёл щит от стены. За ним оказался свет! Едва теплящийся, красноватый, но свет!

— Сергей, помоги, — прошептал Глеб. — Давай передвинем эту ставенку, она не закреплена!

Вдвоём они легко переставили заслонку. Звуки странной флейты сделались оглушительными. Друзья опустились на колени и осторожно выглянули наружу. Неожиданное зрелище предстало перед ними.

Головокружительным тёмным провалом за аркой зиял огромный зал, каменные стены которого едва угадывались во мраке. Лишь далеко внизу, у противоположной стены, стояло несколько треножников-светилен. Огонь в их чашах бился и рвался, как на ветру, отчего по стенам метались тревожные тени и блики. А над треножниками, выхваченная неверным светом из тьмы, возвышалась громадная тонкая чёрная фигура… Ася вздрогнула: ей показалось, что фигура шевельнулась… Но нет, это красноватые отсветы беспокойного огня пробежали по вороному металлу идола. Ибо, несомненно, они оказались в идольском капище. Тот, кому здесь поклонялись, только на первый взгляд мог показаться похожим на человека, да и то лишь потому, что стоял на задних ногах. «Или лапах?» — подумала Ася, вглядываясь. Ноги были тонкие и членистые, как у скорпиона. Таким же было и тело, и хищные, неприятно согнутые верхние конечности, длинные пальцы которых напоминали клешни. Но страшнее, чудовищнее всего была голова. Раскрытые дугами жвала, чёрные ямы носа и глаз, два острых рога над плоским лбом насекомого пробуждали необъяснимый ужас.