Корректировщик. Остановить прорыв! - Георгий Крол

Что такое семьсот метров в мирное время? Это десять минут ходьбы неспешным шагом. А во время боя? Когда стреляют пулемёты, автоматы, винтовки, миномёты и орудия? И все они хотят попасть именно в тебя? Команда Пурциладзе добиралась до нас почти сорок минут. По дороге они потеряли троих, я это видел. А ещё видел, что товарищи забирали у погибших документы и оружие. Молодцы ребята.

Что самое невероятное, так это то, что пулемёт прикрытия ещё жил. Огрызался очередями, меняя позиции. Только эти очереди всё короче и короче. Добравшийся до меня Пурциладзе вскинул руку к каске.

– Товарищ лейтенант, гарнизон пулемётного полукапонира и отделение прикрытия приказ выполнили. За время боя уничтожено до полусотни солдат противника. При оставлении ДОТа оружие выведено из строя, входы заминированы. Личный состав в количестве 17 человек прибыл в ваше распоряжение. Погибших трое, их документы у меня.

– Спасибо, сержант. Кто прикрывать остался?

– Пограничник, старшина Кузьменко.

– Вот, значит, как его фамилия. А по имени-отчеству знаешь?

– Так точно. Владимир Николаевич.

– Запомню. Так, сержант, сейчас отправь раненых в укрытие, пусть им окажут первую помощь. Ты иди с ними. Вы теперь мой оперативный резерв. С оружием как?

– Винтовки СВТ и два ручных пулемёта, товарищ лейтенант. Патронов много. По три гранаты Ф-1 на человека.

– Хорошо. Там ефрейтор есть, бритоголовый такой, с казацкими усами, знаешь?

– Так точно.

– Он сейчас вроде старшины роты у нас. Спросишь, что есть из автоматического оружия. Пусть раздаст. Скажешь, я приказал.

– Есть.

– Всё, товарищ сержант, можете идти.

Пурциладзе вышел, а я снова взялся за бинокль. Пулемётных очередей слышно уже не было. Жаль старшину, хороший был боец. Зато возле оставленного укрепления рвануло. Первая линия минирования сработала хорошо. Там ещё есть вторая и третья. Надеюсь, фрицы оставят на потом как минимум третью. Жаль будет потом ДОТ курочить, их оттуда выковыривая.

Глянул на часы. 10.58. Да, быстро время летит, когда такая кутерьма вокруг. Немцы на левом фланге перегруппировались и готовились атаковать нас. Вон и пушечки свои выкатили. Чёрт, много их там, точно батальон перебросили. А может быть, и ещё перебрасывают, даже наверняка. И помешать я не в силах. А если они ещё техники сюда подбросят, тех же орудий и миномётов, то обещанные мной сутки продержится разве что АППК.

Вот опять сказывается отсутствие опыта. Именно поэтому после училища невозможно командовать сразу бо́льшим подразделением, чем взвод, хотя теорию управления ротой и батальоном преподают. Слишком много задач для новичка. Вот и я снова забыл, что мы не одни. В смысле я помню, что существует РККА, штаб фронта, другие части и подразделения. Но это где-то там. А тут мы вроде как сами. А это не так, в чём я имею счастье убедиться.

Когда из нашего тыла показались низко летящие самолёты, я начал искать в небе немецкие бомбардировщики. И не нашёл. Зато, когда наши приблизились, опознал в них знаменитые «Ил-2». Полная эскадрилья, 24 машины. И курс они держали на предполагаемую переправу. Я с огромной радостью наблюдал, как они прошли почти над самым берегом, довернули и ударили «эрэсами» по цели. Что там творилось, я не видел, но всё, хана той переправе, которую соорудили фрицы. Не будет у них подкреплений, а значит, живём.

Второй заход делала только половина штурмовиков, остальные повернули к изготовившимся в семи сотнях метров от нас фрицам. Командир немецкого батальона, похоже, принял решение – немедленно вперёд. И вся эта толпа кинулась на нас. Их было человек пятьсот или шестьсот, вооружённых винтовками и пулемётами, но сейчас им было не до стрельбы, они убегали от «илов». Позади торопились миномётчики, а ещё дальше пытались укрыться расчёты трёх орудий.

Решение было верное – приблизиться к нам настолько, чтобы самолёты боялись попасть по своим. Только оно немного запоздало – всё-таки самолёт намного быстрее пехотинца. Да и мы не дремали. Едва немцы приблизились на дистанцию в 500 метров, я крикнул:

– Огонь!

Учитывая трофеи, у меня на каждое отделение приходилось по три пулемёта. И сейчас все они заговорили разом. Штурмовики тем временем «эрэсами» разнесли пушки и практически полностью уничтожили миномётчиков и задние ряды немцев. После чего ушли в тыл. А мы остались против набегающей толпы. Пулемёты даже на такой короткой дистанции, когда, казалось, промахнуться невозможно, положили дай бог если половину нападавших.

Теперь стреляли уже все, и мы и немцы, дистанция сократилась до трёхсот… двухсот… сотни метров. Уже было видно, что большинство фрицев в мокрой форме, значит, переправлялись вброд. Их пулемётчики залегли, как только отвалили наши самолёты, и теперь поддерживали своих плотным огнём. Количество фигур в мышиной форме уменьшалось на глазах, но их было слишком много и они были слишком близко.

До траншей добралось никак не меньше полутора сотен уставших, напуганных и оттого ещё больше обозлённых солдат. Они прыгали на головы моих ребят, стреляли, кололи широкими штыками. На каждого из наших приходилось по четыре-пять фрицев. Куда-то исчезли все другие шумы боя, даже выстрелы как-то стушевались, остались только крики тех, кто сошёлся сейчас в траншее.

– Коля, держись!

– Schlage sie! [13]

– Братцы, помогите!

– Hans, von hinten!.. [14]

– А-а-а!

– Holen Sie sich das russische Schwein! [15]

– Твою мать… сдохни, сволочь!

– Mein Gott! [16]

– Ма-а-ма-а!

Бо́льшая часть немцев перескочила траншею и приближалась к нам. В них стреляли со всех сторон. Мой НП находился в пятидесяти-шестидесяти метрах от первой траншеи. И выйти из него мне не давали. С одной стороны перекрыл дорогу Корда, стреляя короткими очередями по немецким солдатам. С другой – двое бойцов, явно имея указания моего ординарца, также загородили выход. Чтоб вас, телохранители чёртовы.

– Боец, сержанта Пурциладзе и его отделение сюда. Бегом.

Не выполнить приказ солдат не мог и исчез в ходе сообщения. Второй честно пытался меня задержать, но я послал его в далёкое путешествие и выскочил в окоп. Не собираюсь я врукопашную кидаться, не собираюсь. Но сейчас мне с НП ни хрена не видно. Сзади послышалось бряцанье, мой резерв прибыл. Я быстро оглядел бойцов. Практически все ранены, сквозь свежие повязки у многих проступает кровь.

Но немцев надо остановить. Тем более что часть их ещё до налёта пошла в обход и сейчас может атаковать с тыла. А значит, оттуда снимать людей нельзя никак.