Луна - Мелани Макгэнни Эхаз

– Э-э, – неуверенно начал Эзран, но быстро нашёлся: – Тётя, я сегодня ещё не завтракал! Очень есть хочется.

Тётя Амайя нахмурилась. Где только она не бывала по своим военным делам – и везде славилась умением приготовить самый лучший на свете завтрак в любых условиях. Стремительно испечь маффины на полевой кухне так, чтобы они получились вкуснее, чем у любого кондитера в королевстве Дьюрен… Или сделать яйца пашот с мягкими золотистыми желтками, которым завидовали фермеры Дель Бара… В общем, сама идея, что её племянник мог остаться без сытной и вкусной утренней трапезы, казалась ей личным оскорблением. Когда люди лишались завтрака, тётя Амайя воспринимала это как вызов.

«Завтрак – самый важный приём пищи в день! – сердито прожестикулировала она. – Вы двое, быстро идите в столовую и ждите за большим столом. СЕЙЧАС ЖЕ!»

По пути в столовую Каллум увидел, как Рейла перепрыгнула на другую балку, повисла там на руках, раскачалась и легко приземлилась на лестничной площадке второго этажа.

– Отличная идея с завтраком, – шепнул он брату, пользуясь тем, что они идут впереди и тётя Амайя не может читать по губам.

Каллум сидел за столом и нервно смотрел на свои руки, пока тётя Амайя стремительно и шумно исследовала кухню на предмет утвари и припасов, стучала створками шкафчиков, вынимала посуду. Наконец она вернулась в столовую с широкой ухмылкой, неся несколько длинных батонов хлеба. За ней, как всегда, шёл верный Грен.

«У меня две новости, плохая и хорошая», – бодро прожестикулировала она, грохнув по столу совершенно чёрствым батоном так громко, словно он был каменный. Принцы так и подпрыгнули, а Амайя расхохоталась.

– Плохую мы поняли, а в чём хорошая новость? – спросил Эзран.

«В том, что чем черствее хлеб, тем славнее будет моя победа, когда я приготовлю гренки по рецепту тёти Амайи. Я дам рецепту название «Утраченный хлеб, который нашёлся», – с улыбкой сообщила она. – Грен, принеси прочие ингредиенты из рационов отряда. Ты знаешь какие».

– Да, генерал, яйца, молоко, соль и… – начал было Грен, но Амайя подняла руку, приказывая замолчать.

– Точно, я и забыл, – улыбнулся адъютант. – Забыл, что ваш главный ингредиент – секретный, и чуть не назвал его вслух. Впредь буду осторожнее.

Когда Грен вышел, Амайя повернулась к мальчикам и начала говорить жестовым языком. Каллум старался понимать всё правильно и переводил для брата.

– Тётя Амайя говорит, что вчера днём получила послание от нашего папы. – На этих словах он вспомнил впервые за последние сутки о письме, которое вручил ему король Харроу в тронном зале, и сунул руку в карман, куда его убирал, – но там было пусто. Каллум трудно сглотнул, чувствуя себя виноватым. Король Харроу оказал ему честь, написав личное послание, подчеркнул, что оно важное, – а он просто взял и потерял его.

«Что не так?» – спросила тётя Амайя, заметив выражение его лица.

Каллум покачал головой и соврал:

«Ничего». Жестами врать было так же трудно, как голосом.

Амайя подозрительно сощурилась, однако же передала Каллуму письмо, полученное от короля, чтобы тот прочёл сам. Дала ему знак прочитать брату вслух.

– «Генерал, замок под угрозой, – начал зачитывать Каллум. – В пределы королевства проникли ассасины. Лунные эльфы».

На словах «лунные эльфы» Каллум поднял глаза – и увидел, как тётя Амайя, оскалившись, вскинула голову.

«Лунные – самые опасные, худшие из этих тварей», – сказала она руками.

Каллум поспешно вернулся к чтению.

– «Я не нуждаюсь в подкреплениях в замке. Не приводите солдат сюда. Вы наверняка сочтёте меня безумцем, однако выполняйте мой приказ. Немедленно отправляйтесь со своим отрядом в Бантер-Лодж, куда прибудут мои сыновья. Ваша задача – обеспечить безопасность Каллума и Эзрана».

Конец письма. Каллум положил его на стол и перевёл дыхание. Было ужасно приятно, что король назвал его сыном.

– «За этим я здесь, – прожестикулировала тётя Амайя. – Чтобы обеспечить вашу безопасность. Если хотите, можете подняться к себе в детскую и поиграть, пока я занимаюсь завтраком».

Полчаса спустя ребята почувствовали невероятно аппетитный сладкий запах, поднимавшийся с первого этажа. У обоих мигом потекли слюнки.

– Жду не дождусь этого завтрака, – сказал Эзран, чьи глаза блестели от предвкушения. – Но после еды, я думаю, мы должны обо всём рассказать тёте Амайе. Ну, про драконье яйцо и про Рейлу.

Каллум замотал головой:

– Нет. Она не сможет нас понять, Эз. Она же военная, а эльфы сражаются с людьми с незапамятных времён, ей самой приходилось столько воевать! Это не изменится только потому, что парочка детей расскажет неправдоподобную историю. Как бы тебе объяснить… Да глянь хоть на игрушку, которую ты сейчас вытащил из сундука.

Эзран опустил глаза на куколку в своей руке. Явно подразумевалось, что это фигурка эльфа… Да только она не имела ничего общего с Рейлой. У игрушечного эльфа были не рожки, а здоровенные уродливые рога, а четырёхпалые руки были страшно выгнуты, словно извивались. Лицо куклы было оскаленным, злобным… Настоящее игрушечное чудовище.

Эзран тяжело вздохнул и уронил куклу обратно в сундук. Может, Каллум был и прав… Но Эзран пока не мог связно размышлять обо всём этом, настолько он проголодался.

Тем временем Грен окликнул их снизу:

– Утраченный хлеб, который нашёлся, ждёт принцев, которые тоже нашлись! Завтрак готов!

Эзран и Каллум наперегонки бросились вниз по лестнице и на ходу улыбнулись тёте Амайе, которая как раз поднималась им навстречу.

Тем временем Рейла бесшумно передвигалась по усадьбе, прячась от солдат-людей, сновавших по дому туда-сюда. Убедившись, что в детской комнате сейчас никого нет, она проскользнула туда ловко, как кошка, и закрыла за собой дверь – в случае чего можно уйти через окно.

Она ещё раз сверилась с планом, нарисованным Каллумом: рисунок был исключительно точным и реалистичным. Ни одной мелочи не упущено.

– Неплохо, – пробормотала Рейла себе под нос. Кажется, будет не так трудно отыскать этот несчастный кубик, раз уж удалось ускользнуть от идиотов-патрульных.

Она без труда нашла маленький сундучок с особенно ценными игрушками, который упомянул Каллум, и высыпала его содержимое на стол. Какие-то подвески, ключи… и небольшой куб, каждая грань которого была помечена первичной руной.

– Ого, – тихонько сказала Рейла: никогда в жизни она не видела подобной вещицы. Нагнулась, чтобы рассмотреть поближе… и тут же отшатнулась, почувствовав на шее тёплое дыхание. Инстинкт помог ей развернуться раньше, чем ей на голову опустился край тяжёлого окованного щита.