Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II - Жоубао Бучи Жоу

class="p1">Цветочный духовный дротик — это мелочь, Мо Жань поймал его голой рукой, но вот от этого окрика его сердце подскочило до горла. Он поспешил выйти из укрывавшей его бамбуковой рощи и, пробежав цингуном по поверхности лотосового пруда, легко запрыгнул в бамбуковую беседку.

Сюэ Мэн, который, широко открыв глаза, молча наблюдал за его передвижениями, удивленно спросил:

— Ты… но как?..

— Как-как, осторожно и на цыпочках, — Мо Жань поспешил заткнуть ему рот рукой и, понизив голос, спросил, — ты чего так орешь?

— Ву-ву-ву… Ву! — побагровевший Сюэ Мэн яростно мычал и вырывался до тех пор, пока ему не удалось сбросить руку Мо Жаня. Пригладив растрепавшиеся волосы, он зыркнул в его сторону и, не скрывая злости, фыркнул: — Ты еще будешь мне нотации читать? Кто словно вор прятался в кустах? Что ты там высматривал?

— …Я боялся, что ты начнешь орать, как сейчас.

— Я могу кричать, сколько захочу, Учителю все равно это не помешает! — сердито отрезал Сюэ Мэн. — На нем заклинание безмолвия[190.9]. Ты что ослеп, раз не видишь, что он наложил на себя заглушающее звук заклинание? Пока ты его не разрушишь, можешь орать прямо в ухо, он все равно ничего не услышит…

Пока он болтал без умолку, Мо Жань стоял в оцепенении:

— Заклинание подавления звука? В таком случае, почему дядя сказал, что боится, что мы будем шуметь, если я приду сюда?

— Папа наверняка видел, что ты вернулся из Инчжоу уставшим, и хотел, чтобы ты сначала отдохнул, — помолчав, Сюэ Мэн предложил, — если не веришь мне, просто сам пораскинь мозгами. Учитель ведь не первый раз здесь уединяется и в первую очередь всегда накладывает заклинание подавления звука, чтобы мы могли свободно себя чувствовать рядом с ним. Ты что-то совсем не шевелишь извилинами и наверняка когда-нибудь сдохнешь из-за своей тупости.

Мо Жань: — …

Увидев, что старший братец собирается усесться на пол беседки, Сюэ Мэн схватил его под руку и попытался выпроводить:

— Эй, ты что делаешь?

— Раз так, я тоже останусь здесь, — заявил Мо Жань.

— Кто хочет, чтобы ты тут остался, а? Договорились же, что первые три дня я за ним присматриваю. Так и скажи, что хочешь подлизаться к Учителю? Проваливай, не пытайся отнять мою работу.

— Ты точно сможешь хорошо о нем позаботиться?

— Почему это я не смогу хорошо позаботиться об Учителе? Я ведь не первый раз присматриваю за ним во время медитации.

Видя раздражение Сюэ Мэна, Мо Жань не знал, что еще добавить. Помявшись, он уже собирался уйти, как вдруг заметил на столе чашку чая. Оценив крупные темные листья и легкий свежий аромат, он как бы между прочим спросил:

— Это же «Холодный и ароматный снег[190.10]», выращенный в горах Куньлунь?

— О! А ты-то откуда знаешь?

— …

Как он мог не знать? Это был любимый чай Сюэ Мэна. Этот парень как всегда горел желанием поделиться с Учителем самыми любимыми вещами, но при этом ни на секунду не задумывался о том, подходят ли они Чу Ваньнину и нравятся ли они ему.

— «Холодный и ароматный снег» имеет свежий аромат и обладает охлаждающим эффектом. Учитывая тот факт, что тело Учителя по природе своей уязвимо для холода, ты уверен, что ему будет приятно пить такой чай?

Сюэ Мэн растерялся и, залившись краской стыда, попытался оправдаться:

— Я даже не подумал об этом. Просто решил, что это ведь очень хороший чай, и я…

— Поменяй его на чай с бутонами розы, добавь в него две ложки меда и держи подогретым, чтобы Учитель, как очнется, сразу его выпил. Я схожу на кухню, приготовлю немного легких закусок и принесу их тебе попозже.

Пытаясь сохранить остатки достоинства, Сюэ Мэн поспешил возразить:

— Ему не следует есть сладкое, тем более, что эти десять дней он хотел поститься.

— Я знаю, но дядя сказал, что немного поесть он может, — отмахнулся Мо Жань, после чего покинул бамбуковую беседку и направился к выходу с территории надводного павильона. — До встречи.

Некоторое время Сюэ Мэн ошеломленно смотрел вслед удаляющемуся силуэту.

Когда Мо Жань отошел подальше, он опустил голову и не смог удержаться, чтобы еще раз не взглянуть на шею своего Учителя… вчера совершенно случайно он заметил на ней бледный след синяка.

В лучах солнечного света стало еще очевиднее, что это не был след от укуса насекомого или какого-то старого ранения. Сюэ Мэну давно уже было не пять и не четырнадцать, и пусть в некоторых вещах у него не было личного опыта, это не значит, что он не знал, что это может быть, так что эта маленькая отметина на шее Чу Ваньнина очень беспокоила его.

Сюэ Мэн вспомнил все мелкие детали, особенно случившееся в тот день, когда он услышал странные звуки на заднем склоне горы Хоу.

Он постоянно убеждал сам себя в том, что тогда это был просто шелест листьев и шум ветра, но неясная дымка подозрения вновь заволокла его сердце, нависнув над его чистым разумом темными тучами. Иногда за этим непроглядным клубившимся туманом проступало что-то странное, с каждым появлением обретая все более отчетливые и пугающие очертания.

Так и сейчас, в этот теплый солнечный день, Сюэ Мэну почему-то вдруг стало неуютно и холодно, он невольно вздрогнул словно от озноба и нахмурился.

Из-за этой тревоги, на шестой день затворения Чу Ваньнина Сюэ Мэн принял решение…

Он должен тайно проследить за Мо Жанем.

Это был последний день, когда Ши Мэй присматривал за Чу Ваньнином. Мо Жань должен был сменить его только в полночь, но поужинав пораньше в Зале Мэнпо, он набил корзинку легкими закусками и направился прямиком к Павильону Алого Лотоса. Следивший за ним Сюэ Мэн оказался застигнут врасплох решением Мо Жаня сменить Ши Мэя раньше времени, поэтому, так и не доев свой ужин, он тут же тайно проследовал за ним к надводному павильону. Когда тот спокойно вошел через главный вход, помедлив немного, Сюэ Мэн, точно так же, как когда-то Мо Жань, перемахнул через ограду.

В это время солнце еще не зашло, но уже можно было увидеть слабую тень народившегося месяца. Казалось, небо только что смыло с лица яркий дневной грим и лишь в уголках его усталых глаз еще лежали ярко-алые росчерки вечерней зари. Постепенно, вместе с