Весенняя ветка - Нина Николаевна Балашова

Он снова сел. Они поговорили о подшефном колхозе, о концерте. Потом Галя неожиданно задала ему вопрос:

— Петя, скажи, есть у тебя какая-нибудь цель в жизни?

Он никогда не задумывался над этим.

— Ну, какая цель, — пробормотал Петя и растерянно пожал плечами. — Разве только побольше заработать, потом веселее провести время. Вот у Федьки и Васьки есть, — вспомнил он ребят из общежития.

— А я хочу быть инженером, — задумчиво сказала Галя. — Буду обязательно учиться в вечернем. А работа на заводе мне нравится. Вот в цехе некоторые говорят: «Эх, мол, Галя, училась десять лет, и — крановщица». А я довольна. Ведь грамотный человек живет интереснее, его интересуют и музыка, и литература, и жизнь в других странах, и многое другое. Ради одного этого, по-моему, стоило учиться.

Потом Галя рассказала о себе. Петя узнал, что она живет с родителями, что они тоже работают на заводе.

Петя рассказал и о своей жизни. Воспитывался в детдоме, окончил ремесленное училище. Признался, что учиться пока еще не собирается, но вообще хочет кончить курсы мастеров.

Разговаривая, они обменялись адресами. Петя обещал обязательно к ней зайти.

Он сдержал свое слово: пришел в гости, но такой пьяный, что еле на ногах стоял. Она посмотрела на него, покачала головой и закрыла перед ним дверь.

И вот сегодня — опять. Вечером получили зарплату. Петя «строи́л» со знакомыми слесарями из сборочного цеха, затем еще и еще. Потом, опьянев, пошел встречать Галю во Дворец культуры. Галя, увидев его, отвернулась. На первой же остановке вышла из трамвая и заспешила прочь. Он тоже выпрыгнул, побежал, спотыкаясь, ее догоняя.

— Галя, подожди, — задыхаясь, проговорил он. Рванул ворот рубашки, пуговица отлетела, задышал полной грудью. Она остановилась.

— Знаешь, Галя, я ведь люблю тебя, — сказал он. Девушка молчала.

— Ну, что теперь скажешь?

Галя вскинула голову, в глазах растерянность.

— Эх, Петя, зачем ты только такой?

Отвернулась, закрыла рукавом лицо, заплакала. Потом ушла. Петя не стал ее догонять. Он долго блуждал по городу, безразличный, усталый, всеми будто забытый.

Сквозь сон Петя почувствовал, что кто-то тянет его за ногу. Он открыл глаза и увидел Федьку. Тот снимал с него грязные сапоги. Петя усмехнулся, глядя на Федьку, но не сопротивлялся. Федька уложил его спать и потушил свет.

…Утром дождь перестал. Холодный ветер раскачивал перед общежитием деревья. Вереницей проплывали облака, грозясь снова пролиться дождем.

Петя встал, подошел к окну. Долго смотрел в сторону завода. Потом умылся и пошел в столовую. После завтрака, побродив по городу, он снова направился в общежитие.

— Тебя какой-то старик ждет, — шепнула ему при входе вахтерша.

Петя быстро поднялся на второй этаж, в свою комнату. Там сидел Платон Кузьмич.

— Понимаешь, Петя, — приподнявшись со стула, проговорил он, — там блоки приготовили — варить надо, план не выполняем. Выходи во вторую смену, и в третью, наверно, придется остаться. Галя сегодня после обеда вышла.

У Пети был отгул, он поморщился. Мастер говорил медленно, тихо. Журавлеву было жаль огорчать старика, и он согласился. Платон Кузьмич радостно заблестел очками и ушел. Вечером, к концу первой смены Петр уже шагал в цех.

Завод сиял тысячами огней. Изредка оттуда доносились протяжные гудки паровозов, с грохотом отъезжали с машинами на платформе длинные составы. Над заводом сгустилась тьма. И не понять — то ли это облака, то ли дым, густо валивший из больших черных труб. Редкие вспышки электросварки, тусклый свет расплавленного металла из литейных цехов озаряли голые газоны, деревья, кустарники.

Журавлев торопливо шагал по заводскому двору в промасленной спецовке, в сапогах — спешил на работу. В цехе было тихо. Рабочие убирали свои места, вторая смена еще не начиналась. Над головой шумно проехал кран с блоком. У будки их накопилось уже много. Петр посмотрел наверх и увидел Галю. Она тоже смотрела на него. Он потупил голову и вошел в будку.

Тут же принялся за сварку. А Галя все время подвозила новые и новые блоки. На площадке их некуда было ставить, и крановщица сгружала прямо на проходах, около красильного отделения. Петя не замечал усталости, только в начале третьей смены почувствовал, что голоден.

Столовая и буфет не работали, он нашел в своем ящике высохший кусок хлеба, размочил его водой, закусил и снова принялся за работу.

К концу смены Петя заварил пятьдесят блоков. Больше их около будки не оказалось. Нужно было отвезти заваренные блоки в сторону и подвезти новые на освобожденное место. Он крикнул Гале, но та не ответила.

«Разозлилась, даже не отвечает», — подумал Петя, вспомнив о вчерашнем вечере. Крикнул еще, она молчала. Петя обиделся и быстро направился к крану. Галя сказала, идя ему навстречу:

— Кран сломался. Я за слесарем схожу.

И побежала.

Петя постоял, почитал газету в витрине и, не дождавшись Гали, вернулся к блокам. Их осталось всего пять штук. Они стояли далеко от будки, около красильного отделения. «Заварю здесь, на месте, наверное, занят слесарь», подумал Петя и быстро подвез сварочный аппарат к блокам. Недалеко были баки с краской. Петя с тревогой вспомнил, что еще вчера Платон Кузьмич ругался с завхозом цеха, требуя перенести их в другое место. Но баки так и не убрали. Петя постоял в раздумье около них и, устало махнув рукой, взялся за дело.

Вскоре он забылся, поглощенный работой. Через темное стекло щитка виднелся плотный завариваемый шов, от этого становилось легче, рука уверенней держала электрододержатель.

«Как Галя удивится, когда вернется со слесарем, — подумал он и, представив ее довольное лицо, улыбнулся. — Успеть, успеть только», — стучало в висках. Со лба стекали струйки пота. Приподнял щиток, вытер рукавом вспотевшее лицо.

«Отдохнуть бы надо», — подумал Петя. Вдруг он почувствовал режущую боль в плечах. В то же мгновение цех озарило ярким светом. Над спиной послышался голос Гали:

— Петя, гори-ишь!

Он быстро вскочил, отбросил в сторону электрододержатель и обернулся. Из самого ближнего бака с краской вырывались языки пламени. Крышу цеха быстро заволакивало черным дымом. Петя с ужасом подумал, что еще минута, и вспыхнут другие баки, а там… Он стоял в оцепенении, уставившись на этот клубок огня. Потом, не обращая внимания на дымящуюся спецовку, побежал к пожарному щиту, стал загребать в ведро песок. Заполнив его, он бросился к баку и приостановился. Прямо перед собой увидел сплошную огненную стену.

«Надо засыпать бак». — молнией промелькнуло в голове, и, защищая локтем лицо, двинулся на огонь. Ему сразу же опалило брови, волосы. Он с трудом приподнял ведро и опрокинул его в горящий бак. Потом что-то горячее