Игра в чужую жизнь - Лана Серова

Я резко вскочила и стала вглядываться в сторону дороги. Вдали, навстречу мне, оставляя после себя кучу пыли, мчался автомобиль. Меня даже начало трясти от облегчения. Машина все приближалась, и я стала размахивать руками.

Через несколько минут рядом со мной остановился ржавый пикап. Пыль попала мне прямо в лицо, и я судорожно закашлялась.

На месте водителя сидел старик. Тоже в шляпе. Он окинул меня взглядом.

— Вы заблудились, мэм?

Я готова была разрыдаться уже даже от его этого "мэм". Не могла поверить, что встретила живого человека.

— Нет, сэр, — мой голос охрип, и мне пришлось откашляться, — я направляюсь на ранчо мистера Тайлера. Там меня ждут.

Мужчина осмотрел меня, и его брови поползли вверх.

— Так вы — Элизабет Морисон?

Я готова была плясать от радости. Видимо, этот человек как раз направлялся за мной. Но тут же на смену радости пришла злость. Неужели про меня все же соизволили вспомнить! Но привыкшая держать лицо в любой ситуации, я ничем не выдала переполнявших меня эмоций.

— Да, это я. А вы?

Ничего не могла с собой поделать, но мой голос стал немного пренебрежительным. Мне было обидно за себя. Прошло более трех часов, как этот старик должен был меня встретить.

— Гибсон, дочка, — от такой фамильярности я резко вскинула на него глаза, — давай, садись. Сколько же ты шла, бедняжка.

В его глазах было такое искреннее участие, что я сразу забыла все обиды. В самом деле, может, у человека были проблемы.

Мистер Гибсон выбрался из кабины, довольно-таки резво для своего возраста. Схватил мои вещи и понес их к кузову. Я же села в кабину, в которой было даже жарче чем на улице. Туника противно прилипла к телу, но это было намного лучше, чем топать дальше пешком. Спустя некоторое время хозяин пикапа сел за руль и тепло мне улыбнулся. А я не удержалась, и ответила ему тем же. Этот старик мне нравится.

Эйдан

Я заглушил мотор машины и дрожащими пальцами вцепился в руль. Закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Затем решительно открыл дверь и покинул тепло салона. На улице было темно, и весенний ветерок по ночам был обжигающе холодным, но это действительно то, что мне сейчас нужно. Подошел к белому низкому деревянному забору и оперся на него руками.

«Я могу это сделать. Я сделаю это» — давал себе мысленные указания. Толкнул калитку и быстрым шагом направился к дому. Вбежал по крыльцу и застыл перед дверью.

В груди противно заныло. Прошло уже три месяца после смерти жены, а боль после ее утраты никуда не делась. Иногда мне казалось, что с каждым днем она разрастается во мне и становится все сильнее и сильнее.

Окинул взглядом поместье… Мы с женой мечтали жить именно в таком месте. Оба трудились не покладая рук, для достижения своей цели.

С Джейн мы познакомились в старших классах школы. Она перевелась к нам из другой провинции. Когда я первый раз ее увидел, то меня словно током ударило. Я сразу понял, что это моё. Нам было по шестнадцать, и мы были безумно влюблены друг в друга. Оба неопытные. Мы стали друг для друга первыми: возлюбленными, любовниками и лучшими друзьями.

Многие твердили, что это пройдет. Что все это лишь подростковые гормоны. Но мы их не слушали. Главное, что мы сами чувствовали по отношению друг к другу, а на мнение других нам было плевать.

Когда нам исполнилось восемнадцать, мы решили пожениться. Денег на кольца у нас не было, и мы сделали татуировки с нашими инициалами на безымянных пальцах. Общественность осудила нас еще больше. Так же, как и наши родители. И тогда мы с Джейн решили уехать ото всех — от предрассудков, косых взглядов и осуждения.

Так мы попали в Техас. Денег у нас практически не было, но мы не отчаивались. Моя молодая жена устроилась на работу в кафе, а я пошел на службу в армию по контракту. К двадцати годам я повидал море ужаса и смертей на войне. К нам относились, как к пушечному материалу.

В тот период мы с женой приобрели первую тесную, но уютную квартирку. А я был уверен, что выжил только благодаря нашей с Джейн любви. К двадцати пяти годам мы купили небольшой дом. Я ушел из армии, но вряд ли устав армии ушел из меня.

И тогда я начал делать мебель на заказ. Поначалу клиентов практически не было, но со временем их становилось все больше и больше. По ночам, уставшие от работы, мы с женой лежали и мечтали о собственном ранчо, маленькой мастерской по изготовлению мебели и куче детишек…

Через два года на наши сбережения мы купили клочок земли в самой глуши, два часа езды до города. Риелтор смотрел на нас, как на сумасшедших, но мы на самом деле были счастливы. Это самое идеальное для нас место.

Здесь все создавалось с нуля. Мы сами строили наше счастье. Первым делом наняли людей. Дин и Рик работали вместе со мной в мастерской, а мистер Гибсон хлопотал с Джейн насчет стройки дома. Он был милым старичком, который всю жизнь привык вкалывать.

А еще через полгода мы узнали про болезнь Джейн… Неоперабельная глиома головного мозга. Сказать, что эта новость шокировала нас — не сказать ничего. Я не мог смириться, что моей Джейн больше не будет рядом со мной.

Честно говоря, как только узнал про ее болезнь, то плакал в душе под струями воды, как маленькая девочка. Каждый день я жил в страхе. Чертовски боялся, что именно сегодняшний день станет для нас последним.

Умерла Джейн три месяца назад. В больнице. Но я знаю, что она была счастлива и любима в этой жизни, так же, как и я. Никакая смерть не отнимет ее у меня. Пока я жив, буду помнить, и хранить НАС. Мое сердце остановилось вместе с ее. Сейчас оно выполняет чисто физиологическую функцию. Все эмоции и ощущения притупились.

Джейн не видела нашего дома, стройка закончилась только месяц назад. Она взяла с меня обещание, что я буду жить здесь. И я сделаю это, въеду сюда именно в этот день. Она слишком хорошо меня знала.

Посмотрел на ночное небо. Там горела одинокая звезда. Улыбнулся, глядя на нее.

— С днем рождения, Джейн. Я люблю тебя, детка.

С этими словами я развернулся и шагнул внутрь. Жить в нашей общей мечте… Проживать жизнь за нас двоих. 

***  

6 месяцев спустя…

Я пилил доски для стульев, которые нам заказали, и в это время зазвонил мой сотовый. Отряхнул опилки с рук и коротко ответил.

— Да.

— Сержант Тайлер, это полковник Ньюман.

Я весь приосанился и встал по стойке смирно, будто полковник мог меня видеть.

— Слушаю, сэр, — со всем уважением ответил ему.

Когда я восемнадцатилетним мальчишкой попал в армию по контракту, меня отправили в полк к полковнику Ньюману. Он был строг и требователен. Самое главное, он дал нам начальный фундамент, базу для таких новичков, как мы. Он рассказал нам, как себя вести и что делать. Я был за это ему благодарен, как и многие солдаты. Все мы не от лёгкой жизни подписали этот контракт.