Вторжение в Империю - Скотт Вестерфельд

В последнее время, несколько десятков лет, Маркс служил вофлоте. Теперь малая техника стала воистину малой: фуллереновые конструкции неболее нескольких миллиметров в поперечнике, и это — в развернутом положении!Над созданием этих машин трудились другие машины — еще более мелкие, а энергиюони черпали из удивительных трансурановых батареек. В основном такие аппаратыпредназначались для разведывательных целей, но при случае могли и повоевать. Вовремя освобождения Дханту Маркс провел особо оборудованный корабль-разведчиквнутрь фиброоптического кабеля и сбросил там груз стеклопожирающихмикроорганизмов. В считанные минуты система связи бунтовщиков вышла из строя повсей планете.

Мастеру-пилоту Марксу нравилось служить во флоте. Тут былобезопасно. Теперь, в его возрасте, личное присутствие на поле боя уже невозбуждало. Маркс управлял своими суденышками с борта звездолета, с расстоянияв сотни километров от места сражения. Он вел бой, удобно устроившись в гелевомкресле — совсем как пилот истребителя давно минувших дней, и его окутывалисинестезические образы, позволявшие видеть на трех уровнях зрения. Те участкиголовного мозга, которые обычно отвечали за слух, обоняние и осязание,перестраивались на зрение. Маркс ощущал интерьер своего корабля так, как ощущалбы обычный пилот, — ну или так, словно он сам уменьшился до размероводной-единственной живой человеческой клетки.

Он полюбил микроскопический масштаб новой работы. Вбессонные ночи в полутемной каюте Маркс поджигал благовония и наблюдал, какструйки дыма поднимаются вверх, подсвеченные ярким тонким лучиком аварийногофонарика. Он следил за тем, как вьются потоки воздуха, смотрел на призрачныхзмеек, которых можно было уничтожить, пошевелив пальцем и сделав легкий выдох.Нечеловечески твердой и уверенной рукой он управлял дистанционным пультоммикроскопа, осторожно, водил им по воздуху, проектировал изображение на стенукаюты, наблюдал, изучал поведение микроскопических летучих частиц.

Порой во время этих безмолвных ночных бдений Иоким Маркспозволял себе мысль о том, что он — лучший микронавигатор во флоте.

Он был прав.

Капитан

Капитан Лаурент Зай, находившийся на капитанском мостике,смотрел на главный воздушный экран, изображение на котором представляло собойсплетение тончайших ломаных линий, и пытался принять решение. Это самоесплетение линий было планом императорского дворца на Легиce-XV — постройки,раскинувшейся на площади в десять квадратных километров и похожей на неуклюжележащую органическую массу. Сам же дворец в настоящее время располагался прямопод «Рысью», на расстоянии в двести семнадцать километров.

Зай предчувствовал неминуемое поражение. Ощущал егоподошвами ботинок — словно стоял на гребне дюны в океане зыбучих песков.

Безусловно, это ощущение скольжения, скорее всего, возникалоиз-за попыток «Рыси» сохранять геостационарную позицию над дворцом.Поддерживалось постоянное ускорение для того, чтобы держаться вровень свращением планеты. При этом правильная геосинхронная орбита была бы слишкомвысока для проведения спасательной операции. В итоге тело Зая раздиралипротивонаправленные силы, и желудок у него едва не выворачивался наизнанку.Находясь на такой высоте, корабль пребывал под сильным действиемгравитационного поля Легиса-XV — в итоге Зая неудержимо влекло к корме.Ускорение «Рыси» медленно, но верно толкало капитана в сторону. Разреженная, ноочень горячая атмосфера планеты время от времени одаривала карманамитурбулентности. И ко всем этим прелестям добавлялись встряски, возникавшие приработе системы искусственной гравитации, — а в такой близости кповерхности планеты они были особенно ощутимы. Система отчаянно пыталасьдобиться устойчивого поддержания стандартной силы притяжения в один g.

Заю, с его обостренным ощущением равновесия, казалось, будторубка «Рыси» вращается по часовой стрелке внутри какой-то гигантской трубы.

Вокруг воздушного экрана расположились на своих постахдвенадцать старших офицеров. В рубке было откровенно тесно. Звучали жаркиеспоры, высказывалось одно предложение за другим, нарастало отчаяние. Время отвремени на план дворца ложились дуги, вычерченные яркими, режущими глазцветами. Каждые несколько минут воспроизводились то десантирование морскойпехоты, то скрытная атака наземных войск, то проникновение дронов — то естьвсевозможные методы точного и внезапного нападения, необходимые дляосвобождения заложников. Правда, пока все эти атаки представляли собой лишьтеоретические модели. Никто бы не осмелился выступить против тех, кто взял вплен заложников, без приказа капитана.

А капитан молчал.

Это его голова полетела бы с плеч, если бы что-то пошло нетак.

Лаурент Зай любил, когда у него на мостике царила прохлада.Под черной шерстяной формой офицера Имперского Флота, которая, похоже, быласпециально создана для того, чтобы человек чувствовал себя в ней некомфортно,все обменные процессы в его организме шли так, словно тело подогревали в жаркойпечке. Кроме того, капитан полагал, что в прохладной атмосфере и егоподчиненные трудятся лучше. При четырнадцати градусах по стоградусной шкале имысли лучше формулируются, да и побочные эффекты не так страшны, как избытоккислорода. Персонал, ведавший на «Рыси» климатом, давным-давно усвоил, что чемнапряженнее ситуация, тем более капитан предпочитает прохладу в своей рубке.

Зай со злорадным удовольствием отметил, что с губ егоподчиненных дыхание срывается клубами легкого пара, заметными на фонекрасноватого света, заливавшего круглое помещение рубки.

Офицеры сжимали кулаки, стараясь согреть руки, некоторыерастирали пальцы один за другим — будто вновь и вновь подсчитывали возможныепотери.

В нынешней ситуации обычная арифметика освобождения заложниковне годилась. Обычно, если речь шла о вызволении тех, кто угодил в лапыпредставителей культа риксов, цифра в пятьдесят процентов спасенных считаласьвполне приемлемой. С другой стороны, солоны, генералы и придворные, которыхудерживали в этом треклятом дворце, — все они были важными персонами.Погибнет любой из них — и считай, что нажил себе врагов в высоких инстанцияхразного рода.

Но при всем том в данном случае и ими можно былопожертвовать.

Значение имели судьба и жизнь одной-единственной заложницы.Это была Дитя-императрица Анастасия Виста Каман, наследница престола иповелительница Дальних Витков Спирали. А еще адепты культа ее личностиименовали ее Первопричиной.

Капитан Зай смотрел на сплетение линий плана игипотетических атак и пытался найти ту ниточку, дернув за которую можно былораспутать этот отвратительный клубок. Еще никогда в истории не бывало такого,чтобы на члена императорской семьи — а уж тем более на наследницу — совершилипокушение, взяли в плен и даже ранили. Если на то пошло, то уже шестнадцатьстолетий никто из клана Воскрешенных не умирал.

Все выглядело так, словно в плен захватили самогоВоскрешенного Императора.