Бремя идолов - Чингиз Абдуллаев

В этот день Римма спешила на заседание комитета, посвященноеаграрному вопросу. Заседание обещало быть нудным, ничем не примечательным, ноглавный настоял, чтобы она приняла участие в работе комитета и сделала, как онподчеркнул, хороший репортаж. Именно поэтому ей пришлось так рано подняться испешить к станции метро, чтобы успеть к началу заседания.

Но по дороге выяснилось, что она забыла свой пропуск.Пришлось возвращаться обратно, пугать бабушку долгими звонками в дверь, искатьэтот чертов пропуск, а потом, вконец отчаявшись, она вспомнила, что он лежит вдругой сумке. Теперь уж ей пришлось хватать машину, чтобы если и опоздать, тона чуть-чуть.

Пока сотрудники охраны и офицеры милиции проверяли еедокументы, обнюхивали ее сумку и перетряхивали все ее содержимое, прошло ещенесколько драгоценных минут, и она, обреченно глядя на часы, уже сознавала, чтоопаздывает. Именно поэтому Римма вбежала по лестнице уже не помня себя отволнения и даже не услышала, как ей крикнули в спину, что заседание комитетаперенесено.

Девушка бежала по коридору, все еще надеясь на чудо. Рвануладверь знакомого кабинета, в кабинете было пусто. Она удивленно огляделанебольшую комнату, посмотрела на часы, прошла к столу и, опустившись на стул,тяжело вздохнула.

Либо она окончательно опоздала, перепутав время и число, либозаседание комитета, на счастье, перенесли и она сможет в таком случаереабилитироваться перед главным. И именно в это мгновение у нее упал пропуск,который она собиралась положить в сумочку. Наклонившись, чтобы поднять его, онанеловко уцепила его пальцами, и злосчастная карточка, выскользнув из рук,полетела еще дальше. Чертыхнувшись, она опустилась на колени и полезла задокументом под ряд столов. В тот момент, когда она уже достала свой драгоценныйпропуск и собиралась выбираться в проход, дверь в кабинет открылась, и онауслышала, как в комнату вошли двое. Вернее, она увидела их обувь. У одного былидорогие темные туфли на толстой подошве. У другого — рыжие туфли, не первоймолодости, так как были уже изрядно стерты по бокам. Вошедший первым — обладательтемных роскошных туфель — замер, очевидно, оглядываясь по сторонам, затем онобернулся к своему собеседнику со словами:

— Что у вас? Говорите, здесь, кажется, никого нет.

Его собеседник нетерпеливо переминался с ноги на ногу,словно не мог устоять на месте.

— Все в порядке, — наконец услышала она ответ, — подобраликоманду. Целый год с ними нянчились.

— Откуда набирали?

— Из Подмосковья. Всякая шантрапа, неблагополучные дети. Явсе лично проверял, как вы говорили. Ни одного человека из нормальной семьи. Увсех либо пьют родители, либо кто-то сидит в тюрьме. Двенадцать человек, большечем футбольная команда.

Римма сообразила, что речь идет, конечно, не о спорте, и,достав свой магнитофон, включила его, даже не обращая внимания на предыдущуюзапись интервью с одним из думских деятелей, которую она сейчас сотрет.

— Почему так много?

— Ненужных отбраковали. Все молодые, злые, голодные. Все какполагается.

Кошкин отобрал пять человек.

— Как именно вы их собрали? — спросил владелец черныхбашмаков.

— Сказали, что организуем нечто вроде клуба. Немногозаплатили, вроде бы за членство в клубе. Они и потянулись. С ними работали дванаших инструктора. В вашем клубе мы их и готовим. Пока все нормально.

— Чтобы не перестарались. Не нужно им ничего объяснять. Чемглупее, менее осведомленными они будут, тем лучше.

— Так и сделаем. Вы не беспокойтесь, все в порядке, они ни очем не догадываются. Мы им еще Кошкина дали, пусть покажет себя, ребятам будетинтересно. Он ведь профессионал. В общем, все, как вы говорили. Да и атрибутикунужную он даст. Все как положено.

— Кошкин все знает?

— Только он один. Кроме него, никто и ничего. Остальныебудут уверены, что это справедливая месть.

— Хорошо. Ребята крепкие?

— Крепкие. И в драке злые, некоторых проверяли. Противнастоящих мужиков тоже потянут. Кошкин их натаскал… И все наши — ни одногоинородца, как вы и говорили. Мы сами всех проверяли. Да и Кошкин не взял бы их.После того как ему ступню оторвало, он их ненавидит.

— Ты лично отвечаешь за всех. Учти, никто не должен знать,зачем мы их готовим. Ни единый человек. И отзови своих инструкторов. ПустьКошкин им мозги забивает. Отошли своих людей куда-нибудь подальше, хоть взарубежную командировку пошли, чтоб месяца два не появлялись и никому глаза немозолили.

Хотя нет, одного оставь. Кто там у тебя ненадежнее?

— Бондаренко, конечно. Он в паре с Юрловым работает, с вашимвторым водителем.

— Ну оставь его. Для связи с твоими подонками. И пустьКошкин их опекает два дня, никуда не отпуская. Сам знаешь — такая сволочьвсегда в цене. Как с оружием?

— Готовим. Отбираем каждый автомат, каждый пистолет. Все соспиленными номерами или со складов Московского округа.

— Это самое важное. Если узнаю, что покупали на рынке илизабыли спилить какой-нибудь номер, башку оторву. Без лишних слов.

Римма, старавшаяся не дышать, чуть приподняла голову иударилась.

— Кто здесь? — громко спросил хозяин дорогой обуви. При этомголос у него предательски дрогнул.

— Нет здесь никого. Это какой-то стук сверху, — успокоил егообладатель рыжих туфель, — комната маленькая, здесь не спрячешься.

— Посмотри-ка с другой стороны, — предложил «начальник». Ивторой повернулся и пошел в ее сторону. Римма протянула руку, убирая сумочку состула.

Мужчина медленно подходил к ней.

— Я же сказал, что здесь никого нет, — удовлетворенно сказалон, подходя еще ближе.

Римма от ужаса закрыла глаза. Неужели он пойдет еще дальше?И в этот момент дверь снова открылась.

— Идите быстрее, — раздался незнакомый женский голос, — васуже спрашивали.

— Не забудь о том, что я говорил, — сказал тот, который сначальственным голосом, поворачиваясь к выходу. Он вышел из комнаты, прикрыв засобой дверь. А его компаньон замер, а потом приподнялся на носках и,передразнивая ушедшего, пробормотал:

— «Не забудь о том, что я говорил», умник нашелся, а саминичего без меня не сделают.

Он не стал проверять комнату и тоже направился к выходу. Онуже был у самого порога, когда Римма, в нос которой попала пыль с нижнейповерхности столешницы, вдруг почувствовала непреодолимое желание чихнуть. Онасдерживалась, когда незнакомец стоял рядом, но едва он подошел к двери, какщекотка в носу стала непереносимой. Желтые ботинки уже выходили из комнаты,когда она, все же не удержавшись, громко чихнула. Мужчина замер. Римма от ужасазажмурилась. Он не мог не услышать ее громогласное чихание. Вернувшись вкомнату, он пошел на звук, не скрывая своего твердого намерения выяснить, ктоже прячется под столом. Римма убрала магнитофон в сумочку и проворно полезла вдругую сторону. Незнакомец услышал шум. Теперь ошибиться было невозможно. Онбросился к ней, а она, выскочив из-под стола и схватив под мышку свою сумочку,стремглав побежала к дверям.