Надежда рода - Евгений Решетов

Макар проговорил, с лёгким прищуром посмотрев на меня:

— Нагляделся?

— Угу, — угрюмо проронил я, звонко ударив себя по щеке. Нет, опять не проснулся. А ведь боль была вполне правдоподобной. Аж в ухо отдало и там что-то зазвенело.

— Что же с тобой случилось? Ты хоть что-нибудь помнишь? — вкрадчиво спросил дед, настороженно поглядывая на меня.

— Неа, — отрицательно покрутил я головой.

Старик поразмыслил немного, подёргал себе за бороду и задумчиво выдал:

— Я вот что мыслю. Попались тебе по пути лихие людишки. Они ограбили тебя, тюкнули по голове и оставили в лесу на съедение волколакам.

— Волколакам? Может, волкам?

— Может, и им, — пожал плечами Макар. — Смотря кто бы быстрее успел.

Я тяжело вздохнул и горестно промычал себе под нос:

— Ох, Ваня, в другой мир ты попал, как есть попал. Клянусь святым Лавкрафтом, пусть пучины морские ему будут пухом. Уж больно всё здесь выглядит реально. И если деда можно подговорить ради шутки, то лето за окном и моё новое тело — хрен подделаешь. А что же стало с Артуром? Да к чёрту его. Мне-то, что теперь делать?

Я проснулся из-за того, что Макар уже чем-то громыхал за стенкой, хотя за окном едва-едва появилась розовая дымка рассвета. В такую пору даже петухи дрыхнут. Я это уже по опыту знал. Всё-таки второй месяц живу в этом мире.

Но старик громыхал не зря. Сегодня нас ждала поездка в лес. Вчера прошёл хороший дождичек — и старший Корбутов сразу же загорелся идеей пойти по грибы. И меня с собой позвал. Ну а как я ему откажу? Он же меня приютил.

Я широко зевнул, встал с кровати и охнул. Мышцы ещё болели после вчерашней тренировки. Я взял себе за правило каждый день подтягиваться, отжиматься и стрелять по мишеням. И потихоньку моё тело обрастало мышцами, а пули порой даже попадали в цель.

Тем временем скрипнула дверь, и в комнату бодро вошёл Макар. Он в полутьме увидел меня и удивлённо пропыхтел:

— Уже встал? Это хорошо. Давай быстрее. Грибы сами себя не соберут.

— Бегу, — кисло проронил я, ещё раз зевнул и принялся одеваться.

Быстро напялил на себя красную косоворотку, стоптанные сапоги и широкие штаны с заплаткой на правом колене. А потом вышел из комнаты. Из спальни Алексашки доносился богатырский храп. А может и маманя его храпела. Её комната была рядом.

Старик же уже что-то тихонько бормотал в просторных сенях, служащих ещё и сараем. Я почесал живот через косоворотку и сонно поплёлся к Макару. Тот сразу же всучил мне две винтовки и запас патронов к ним. А сам он взял пару плетёных лукошек и тихонько выскользнул из дома, будто гигантская седая мышь.

— Дверью не хлопай, — строго прошипел Макар, когда я вальяжно выбрался на покосившееся крыльцо. — А то Сашку разбудишь. Он и так полночи не спал. Всё над книгами корпел.

— Его разбудишь… — иронично хмыкнул я, но всё равно осторожно прикрыл дверь.

Затем спустился с крыльца и окинул беглым взглядом родовое гнездо Корбутовых. Оно представляло собой одноэтажный, кирпичный дом с резными оконными ставнями и флюгером в виде петуха. Колорит. И тут такого колорита хоть одним местом кушай. Раньше бы я что? В машину сел. А теперь — нате вам телегу с впряжённой грустной лошадью гнедой масти.

Коняга недружелюбно посмотрела на меня влажным глазом и недовольно фыркнула. Животные почему-то не особо любили меня. Собаки брехали, кошки шипели, а куры разбегались.

Макар в это время с кряхтением забрался на козла телеги и привычно взял вожжи. А я ловко перелез через шаткий борт и присел на прелую солому, покрывающую дно телеги.

— Но-о-о! Пошла родимая! — «нажал на педаль газа» старик.

Лошадь потопала к распахнутым воротам, потянув за собой телегу. А та стала до того противно скрипеть колёсами, что у меня аж зубы заболели. Но другого транспорта у Макара не было. Он хоть и являлся самым настоящим дворянин, но даже по меркам занюханного Калининска с населением десять тысяч жителей не был зажиточным человеком.

Между тем телега выбралась на грунтовую дорогу, стиснутую частными дворами, и покатилась к городской стене. А я покосился на начавшее светлеть небо и с энтузиазмом спросил у старика:

— Макар Ильич, а что вы там мне в прошлый раз рассказывали о магии?

— О магии-то? — глухо повторил старик. Он уже не удивлялся моим глупым вопросам, ответы на которые знали все, включая местного кота. У меня же напрочь отшибло память. Только вот имя и помню.

— Ага, о ней самой.

— Лады, слухай, — начал Макар, пожевал сухие губы и принялся неторопливо рассказывать: — Магия, как говорят учёные мужи, появилась лет двести назад. Но она вроде как всегда жила в нашем мире. И постепенно накапливалась. А потом достигла… э-э-э… дай бог памяти… критической массы… во… и её прорвало, как плохонькую запруду. У людей стали рождаться дети со слабеньким даром. Тогдашний император сразу решил, что простолюдинам нельзя давать в руки такую силищу. Он запретил им заниматься магией. А вот дворянам император разрешил обучаться волшбе, но только в специальных учреждениях. Тут же стали создаваться школы, университеты и лаборатории по изучению магии. И вскоре люди поняли, что волшебством можно управлять с помощью крови и специальных символов, кои назвали руны. А ещё они смекнули, что дети, пошедшие от двух людей с даром, могут иметь более сильный дар. Тогда дворяне с магической силой стали жениться только на подобных себе из других родов. Так в империи появились благородные рода с потомственными магами. Конечно, такие семьи вознеслись очень высоко. Они и по сей день служат опорой трона. Защищают его и не допускают смуты. А то ж у нас в каждом городе своя небольшая армия. А когда у градоначальника есть войско, то он уже немножко удельный князь. По тому году Павлодар объявил себя независимым государством. Но боевые маги быстро вправили мозги тамошним раскольникам.

— А всегда ли у родителей-магов появляются дети с даром? — с любопытством уточнил я, глянув на приближающуюся городскую стену. Она была сложена из громадных серых блоков и имела пятнадцать метров в высоту и четыре в ширину. Служила стена для того, чтобы отражать набеги монстров. Потому-то на ней и поблёскивали пушки да гаубицы. В этом мире в лесах, горах и ещё чёрт-те где жил дохреналиард всяких монстров.

— Не всегда, но шанс очень велик, — ответил дед, не сумев подавить завистливый вздох. — Под восемьдесят процентов, а то и больше.

— А среди обычных дворян из немагических родов, какая вероятность появления ребёнка с таким даром?

— Не знаю, — пожал плечами Макар Ильич и задумчиво предположил: — Может, один к десяти или пятнадцати. Да и дар этот — тьфу, ерунда, по сравнению с тем, который просыпается у отпрысков потомственных магов.