Надежда рода - Евгений Решетов

— Плохо, — нахмурился Макар.

— Вот вы всегда зрите прямо в корень, — похвалил я старика и иронично улыбнулся.

Но тот иронии не уловил, важно кивнул и раздумчиво проронил:

— Ты, Вань, шибко грамотный, слова мудрёные порой говоришь. Явно ты не из простых будешь. И, наверное, издалека. Я тут поспрашивал у окрестных дворян: мол, так вот и так — нашёл паренька образованного, с манерами. Может, семья какая ищет его? Так нет. Никто из благородных и усом не повёл.

— Видать, и правда, издалека, — грустно протянул я и нащупал в кармане искорёженный амулет, который подарила мне Машка. Как-то раз он попал в руки любопытного Сашки. И тот признал в единственном уцелевшем на амулете знаке руну, которая в этом мире называлась «врата». Она-то и подсказала мне, что именно амулет перетащил меня сюда. Но как он это сделал? Где взял магию на перемещение сюда? Да и вообще — откуда он появился на Земле? Кто его создал? И почему я из двадцатичетырехлетнего парня превратился максимум в семнадцатилетнего? Я не знал ответа ни на один из этих вопросов.

Да и в этом мире никто ничего не слышал о других реальностях. И порталов тут тупо не существовало. Никто ещё даже не изобрёл такую вязь рун, которая открыла бы простой прокол, соединяющий две точки в пространстве. В общем, одни загадки.

Я тяжело вздохнул и вдруг увидел красивый белый гриб. Он притаился возле раскидистых кустов, который опоясывали приютившую нас небольшую полянку. Я тотчас метнулся к грибу, пока глазастый старик не заметил его.

Но стоило мне присесть возле находки, как я испуганно замер. Среди кустов торчала человеческая рука. Она по запястье выглядывала из рыхлой, влажной земли. Жёлтые кости с остатками бордовой плоти покрывали обрывки серой кожи. А на одном из скрюченных пальцев обнаружился наглый белёсый червь.

— Твою мать! — выдохнул я и резко отпрыгнул от страшной культяпки.

— Чего там? — сразу насторожился Макар и поспешно взял в ладони винтовку.

— Рука мертвячья, — нервно прохрипел я, ткнув пальцем в сторону кустов. — У вас тут зомби не водятся?

— Кто? — не понял дед, выгнув брови.

— Ну, живые мертвецы, — пояснил я, унимая дрожь в пальцах. Да и чего я испугался? Сам же в морге работал. Видать, от неожиданности.

— А-а-а, — понимающе протянул старик и быстро подошёл ко мне. — Бывает и встают покойнички. Но то по воле некроманта или там, где есть энергия смерти: погосты, битвы…

— Ясно, — успокоившись, кивнул я и отправил новую инфу на полочку памяти.

Макар же покряхтел и с хрустом в коленях присел на корточки. Его прищуренный взгляд принялся изучать руку мертвеца.

— Гм. Можа дед Максим? Он по тому году в этом лесу пропал, — принялся гадать старик, исполосовав лоб глубокими волнистыми морщинами. И он даже почесал затылок, разгоняя мозговую деятельность. А потом вдруг удивлённо выдохнул, впившись напряжённым взглядом в руку трупа: — Кажись, шевельнулась… Или мерещится на старости лет?

— Показа… — я не успел договорить. Пальцы мертвеца вдруг сжались в кулак, а земля рядом с гнилой рукой стала вспучиваться.

— Поднимается! Поднимается! — суетливо залопотал старик и резко выпрямился, не забыв болезненно охнуть. Следом он прижал приклад винтовки к плечу и нажал на спусковой крючок.

Грохот выстрела сотряс лес, а горячие пороховые газы добавили нотку опасности в чистый воздух. Пуля зарылась в почву, но не смогла остановить мертвеца. На поверхности показался его жёлтый череп с остатками седых волос и кожи. В пустых провалах глаз копошились жирные нажратые черви. А во рту чернели пеньки зубов.

Следующая пуля Макара с треском вошла в лоб зомби. Она навылет прошила голову мертвяка, точно прогнившую дыню. И опавшую листву окатили похожие на гной вязкие комочки гнилого мозга. А осколки затылочной кости усеяли ямку, в которой раньше покоилась башка мертвеца.

— Фух, — выдохнул дед, облегчённо глядя на развороченный череп. Зомби больше не подавал признаков псевдо-жизни. — Что же его пробудило?

— Хрен его знает, Макар Ильич. Давай-ка валить отсюда, — нервно предложил я, нутром чувствуя какую-то тревогу. Утренний свет уже не казался ласковым и жизнерадостным. Он будто бы стал серым и холодным.

— Идём, идём, — торопливо пробормотал старик и повернулся. Его взгляд скользнул мне за спину и в нём отразился ужас. — Поздно…

Я резко развернулся, едва не сломав себе позвоночник в области поясницы. И со страхом увидел, что вся полянка шевелится, вздрагивает. Почва в некоторых местах вздувалась, и из неё с шелестом выбирались мертвецы в обрывках одежды. Все они оказались разной степенью разложения. И был даже просто скелет без единого кусочка плоти. А один зомби оказался совсем свежим. На нём висела перепачканная в земле дырявая фуфайка, из которой торчала свалявшаяся вата. Ниже фуфайки у него ничего не было. Штаны остались под землёй. Вряд ли же он ходил по лесу без портков? Я увидел его обнажённые ноги, покрытые лоскутами шершавой кожи с жёлтыми пятнами. Кое-где виднелась бордового цвета плоть и кости.

Но даже такие ноги хорошо служили восставшему из мёртвых. Он с места резво прыгнул на Макара, словно заправский спортсмен. Благо, старик успел вскинуть винтовку и всадил пулю в голову зомби. Та разлетелась фонтаном гнили. И под ноги Макара упало обезглавленное тело. В воздухе разлился аромат отборной тухлятины, который смешивался с тяжёлым трупным запахом.

Дед истошно заорал, вытаращив глаза:

— Тикаем, Ваня, тикаем!

— Хорошая идея, но трудно реализуемая, — лихорадочно пробормотал я, покрывшись от страха холодным потом.

Ситуация оказалась вполне подходящей для того, чтобы первый раз в жизнь упасть в обморок, хотя у меня, вроде бы, крепкая психика. Я и в морге работал, и с мамкой зимой на картонке на базаре штаны мерил у всех на виду.

Но мертвецов насчитывалось аж семь штук. И все они рьяно устремились к нам. Кто-то бежал, кто-то шёл, припадая на одну ногу. Их движения были угловатыми, дёрганными, как у оживших кукол. А самым опасным казался скелет. В его пустых глазницах горел зловещий зеленоватый свет, а гладкий жёлтый череп отражал солнечный свет. И двигался он не в пример быстрее остальных. От него старику явно не убежать. Он стар, да ещё и его колено. Похоже, нам придётся сражаться.

От этой мысли у меня волосы зашевелились на затылке, а пульс оглушающе забухал в ушах. Но я взял себя в руки. Стиснул зубы, прижал приклад к плечу, затаил дыхание, как учил Макар, и выстрелил…

Звук выстрела прокатился по лесной полянке. И пуля по касательной задела черепушку скелета. Тот дёрнул башкой, а затем бросился на меня, как на горячо любимого родича.

— Сука! — разочарованно выдохнул я и ловко встретил нежить ударом приклада.

Удар пришёлся в грудную клетку скелета и повалил его на спину. Но тот успел полоснуть меня по руке скрюченными пальцами, которые оказались едва ли не острее опасной бритвы. Я завопил от боли и лихорадочно посмотрел на левое предплечье. Его украсили четыре глубокие царапины. Горячая кровь сразу же закапала на траву, вытоптанную моими ногами. Но кость была не задета, так что я наплевал на боль и продолжил отчаянно сражаться.