Красная башня - Сергей Че

начинается. Дело в том, что часть рисунков в развалинах также связаны друг с другом, как знаки зодиака в подвале красной башни. У меня полдня ушло на то, чтобы разобраться, какие именно из них связаны и в какой последовательности. Это не зодиак, тут все гораздо сложнее. Размер, ракурс, границы… короче, неважно. Это как паззл. Если сложишь правильно, получишь цельную картину. Эдакий комикс. Я надеялся, что эти рисунки приведут меня к потайному месту, где лежит книга. Но все оказалось куда интереснее.

Садовский перелистнул фотографию.

– Тут у тебя размыто получилось, но все равно разглядеть можно.

На рисунке был тот же холм, только вместо птицы возвышалась фигура двуногого существа с раскинутыми в стороны руками.

– Очень сложный рисунок, – сказал Садовский. – Под разным углом смотрится по-разному. Унибаптисты любили такие игры. Если смотреть прямо, это человек, забравшийся на гору и радующийся своей победе. У него даже улыбка до ушей. Если смотреть справа, то под руками у него проступают перья, и это уже не человек, это ангел, готовящийся взлететь. А вот если глянуть снизу… Хорошо, что у тебя на одной фотографии этот рисунок получился снизу. Иначе бы я ничего не понял.

Садовский снова махнул по экрану, и Иван раскрыл рот от удивления.

Теперь рисунок был совершенно другим. Ноги существа визуально укоротились, зато крылья стали больше и заметнее. Сквозь фигуру проступали кости, словно это был рентгеновский снимок. А за костями четко виднелся большой крест. Это была распятая изможденная птица, спрятавшая клюв в перьях. Даже улыбка превратилась в рану на шее, отделившую голову от тела.

– Тот же дятел, – прокомментировал Садовский. – Принесенный в жертву. Птичья Голгофа.

– О-окей, – недоуменно протянул Иван. – И какое отношение все эти дятлы имеют к нашим трупам?

– Самое прямое. Наши трупы и есть дятлы. Жители Дятловых гор, принесенные в жертву.

– Бомж, гастарбайтер и деревенская девчонка? – с сомнением спросил Иван. – Из них только Воронцов на горах жил, да и то не всегда.

– Это неважно, – отмахнулся Садовский. – Видимо, убийца происхождением не заморачивался.

– Натянуто, Палыч, понимаешь ли.

– Это не все. Когда я связал эти два рисунка, то решил глянуть символы, найденные на местах преступлений. Повнимательнее. Вдруг чего упустил?

Фото сменилось. Теперь это была вязь, вырезанная на колодках.

– И? – нетерпеливо спросил Иван.

– И понял, что сначала я перевел эту согдийскую фразу неправильно!

– «Русская рабыня» чего-то там?

– Точнее «Рабыня из северных лесов для великого эмира». Все дело в том, что согдийский язык очень образный. Одно и то же слово может иметь несколько значений. К тому же я перепутал значения букв в главном слове. Давно изучал, все позабылось. Здесь не «рабыня». Здесь «птица»!

– Птица из северных лесов для великого эмира?

– Да! Только не для эмира, а «для большой горы»! Гора в переносном значении – эмир. Но я и не подумал, что здесь имеется в виду прямое значение этого слова.

– Какая еще гора?

– Вот эта! – воскликнул Садовский и ткнул пальцем за реку. Туда, где наверху виднелась набережная Федоровского и торчали две красные многоэтажки. И где было найдено тело Дарины Родионовой. – Ильинская гора. Самая большая из Дятловых гор. Точнее, самая широкая. Почти все от Кремля до моста и вглубь до Покровки это одна сплошная Ильинская гора. Но и это не всё! – он указал на край фотографии. – Видишь закорючку? Я сперва думал, что это знак вроде «внимания», с которого начинались эмирские объявления. Когда эмир отпал, я стал искать варианты. И нашел. Короче, это немного коряво вырезанное числительное «три». И вот тогда все встало на свои места!

Садовский гордо сверкнул очками.

– Э-э… – протянул Иван. – Никогда не считал себя идиотом, но, похоже, пора начинать. Что у тебя встало? И куда?

– Правильный перевод этой фразы звучит так, – назидательно сказал Садовский. – «Третья птица из северных лесов для большой горы». Девчонка – третья жертва. Третье жертвоприношение. После бомжа и гастарбайтера. Каждый из них был найден на вершине той или иной горы. Значит вполне можно предположить, что их надписи тоже содержат слова «птица», «гора». И числительные.

На экране планшета появились фотографии идола и гастарбайтера с выжженными на груди символами.

– Элементарная подстановка букв, логика и немножко знаний местной топографии. И – вуаля! – часть кода расшифрована. Ну, и везение конечно. Убийца использовал здесь русский язык, просто написал слова древнепермскими и греческими буквами. Я боялся, что раз он знает согдийский, то может запросто написать авестийским или киданьским, а я их не знаю…

– Короче, – перебил Иван. – Что здесь написано?

– Все перевести не удалось, надо еще поработать. Но вот эти пять символов – однозначно слово «птица».

– А почему не «дятел»?

Садовский глянул неодобрительно.

– Поймаешь – спросишь. Птица – это символ. А дятел – это дятел. Резюмируя: верхняя фраза на теле гастарбайтера звучит как «вторая птица из южных пустынь для Гремячей горы». Тело нашли у памятника Жюлю Верну. Это вершина Гремячей горы. Она иногда считается частью Ильинской, но явно не в данном случае.

– А что на идоле?

Садовский замялся.

– Вот с ним закавыка. Там тоже есть «птица» из точно таких же символов. Но проблема в том, что никто не знает, как называется та гора, на которой его нашли. Может, какие-нибудь военные топографы разве что. Или съевшие собаку краеведы. Для себя я перевел ту надпись, как «первая птица из ниоткуда для Безымянной горы». Но точно там расшифрована только «первая птица». Остается Воронцов. Ты видел рядом с его телом какие-то надписи?

– Извини. Не до того было.

– В любом случае, он погиб на вершине Егорьевской горы. Значит, это «четвертая птица» для нее. Откуда – не знаю.

– «Из девяностых», – хмыкнул Иван. – Или «из коттеджных поселков для нуворишей».

– Да, – задумчиво кивнул Садовский. – «Из богатых домов», должно быть.

– Все это конечно занимательно. Но ни на йоту не приближает нас к разгадке. Хорошо хоть книгу не надо больше искать, раз ты все перевел. К тому же заказчик помер, царствие ему небесное.

Садовский энергично замотал головой.

– Ваня! Ты ничего не понял! Как раз теперь книгу обязательно надо отыскать! В ней – ключ. Я не смог расшифровать то, что в ней написано. Но это явно какая-то инструкция ко всему, что происходит. Если найдем ее – поймем, зачем все эти убийства. Зачем жертвоприношения. И надо спешить. Дальше будет только хуже.

– Поясни.

Садовский вздохнул и снова перелистнул фотографию.

– Это третья картинка. Своего рода триптих. Птица на горе – прошлое. Распятая птица – настоящее. А это – будущее.

Изображение было