Женские сказки. Книга 2 - Юлия Ляпина

Через пару часов такого бега Стас выдохся. Он всегда гордился своей формой и фигурой, но теперь ему отчаянно хотелось стать маленьким и незаметным, что бы проскользнуть сквозь огонь и дым как мифическая саламандра. Увы, переставляя ноги из последних сил, Стас стал вспоминать родителей, сестру, друзей, и почему-то в мысли нахально лезла шебутная девчонка привезенная им из города. Кареглазая, черноволосая, и такая шустрая! Невольно улыбнувшись лопнувшими губами, Стас искренне пожалел, что обидел ее, ведь теперь он даже не успеет попросить у нее прощения. Мысленно прощаясь с кареглазой чаровницей парень забыл посмотреть под ноги и проломив телом кусты головой вперед ушел в воду. Вместо жара и огня его окружили тонкие иголочки холода:

– Не дышать!

Завопил Стас себе мысленно стараясь подавить рефлексы, но тело камнем шло под воду, в глазах темнело, и вскоре последние серебристые пузырьки плавно скользнули вверх.

Опустившись на покрытый тонким слоем ила песок, Стас с удивлением понял, что еще жив. Грудная клетка мерно вздымалась, одежда, намокнув, облепила тело, но движениям мешала не сильно.

Осторожно поднявшись, Стас огляделся – видимость была не очень, и глубина приличная, и на верху еще только едва занимался день. Увидев обожжённые черные от сажи руки осторожно начал оттирать грязь, наблюдая, как она всплывает темным облачком и оседает вокруг.

Потом огляделся, выбирая направление движения, и заметил мерцающую искорку. Искорка двигалась, приближаясь, сияла, и наконец, раздвинулась в ореол света. Свет выхватывал из зеленоватого сумрака невысокую женскую фигуру в старинном русском наряде. Трапециевидное платье поблескивало как сквозь толстое стекло, многочисленные слезки – жемчужинки покачивались, длинные низки свисали с кокошника до плеч.

– Здравствуй, добрый молодец, как звать тебя?

– Стас.

Ответил оторопевший парень, пытаясь уложить в голове светильню с холодным дрожащим огоньком и говорящую по-русски чернобровую женщину яркими голубыми глазами.

– Пойдем Стас, давно водяному такие интересные утопленники не попадались!

– Да я не утопленник!

– Утопленник, утопленник, а я по твоему кто?

– Ну? Русалка?

Женщина звонко рассмеялась и Стас разглядел, что она в общем то еще молода, просто серьезное и печальное выражение лица делает ее старше.

– Нет, утопленник Стас, деревяницы жены водяного, они иные, да мало их ныне, а я просто утопленница, по договору.

– По договору?

– Селище наше на берегу стоит, что бы в разлив избенки не смыло, да рыба в сети шла, да корабли домой ворочались, заключили ведуны с водяным договор – по девице каждый год ему в услужение отправляют.

– Как отправляют?

– Ну как – напоят медом с дурманом да и велят идти вперед, не глядя, а водяной уж тут подхватит да приберет.

Обалдевший от спокойного тона Стас и не сразу заметил, что они уже пришли. Свозь зеленоватую воду проступали обомшелые камни, мерно колыхались водоросли, плавали вальяжные крупные рыбины с немалыми зубами. Спутница осторожно провела руками, и водоросли раздвинулись, пропуская их в глубины подводной пещеры. Изнутри оказалось что пещера рукотворная – сложена из отесанных глыб. Здесь вода казалась спокойнее и чище. Женщина плавным мелким шагом двинулась вперед и привела Стаса в большой круглый зал с троном стоящим на возвышении.

– Жди здесь, утопленник Стас, господин сейчас будет.

Стас, было, дернулся, но потом решил, что лучше действительно подождать, целее будет.

Вскоре в одном из боковых коридоров послышалось бульканье, и оттуда вывалился крепенький мужик с зеленоватой бородой и усами, на голове была роскошная лысина в обрамлении зеленых волос и зубчатой золотой короны.

– Аааа, утопленичек свеженький пожаловал! Ну давай, новости рассказывай, а то курицы эти слезливые кроме свадеб да родин и не знают ничего!

И мужик махнул рукой в сторону любопытных девичьих голов торчащих из другого дверного проема. Стас мысленно отметил, что там выглядывают и любопытные глазки совсем, по его мнению девчонок – лет двенадцати-тринадцати и уже женские томные очи с печальной поволокой.

– Простите, Ваше мокрейшество – покачал Стас головой – но я не здешний. В пожар вот попал, в озеро ваше свалился, новостей и не ведаю.

– Эхх, что ж за невезуха такая! Никакой пользы от тебя, зря спасал!

– Ваше мокрейшество, выглянула из-за угла давешняя красавица, а стены чистить?

– А, верно мужичок почесал лысину и кивнул утопленнице – выдай ему инструмент и пущай работает!

И сердито булькая ушел, а женщина осторожно вошла в зал и поманила Стаса за собой:

– Пойдем утопленник Стас, покормлю тебя. Мокрейшество не злой, но если б он тебя решил совсем утопить от огорчения, плохо бы было.

– А что я пока не совсем того?

Женщина тихонечко рассмеялась:

– Нет, не совсем, если мокрейшеству понравишься долго проживешь, я вот уже тринадцать лет тут живу.

Под разговор дошли до кухни, там хлопотали утопленницы, неспешно растирая каменными скалками какие-то крупинки в кашицу.

– Садись утопленник Стас, поешь, а потом я тебе работу покажу.

Стас, вздохнув, присел к столу и получил глиняную миску с чем-то весьма напоминающим перловую кашу с легким тинным привкусом. Праздник остался где-то за спиной, перед ним снова встали армейские будни – и с автоматом и с лопатой. Кое-как впихнув в себя склизкую бурду парень встал, показывая провожатой, что готов двигаться дальше. Женщина привела его к низенькой завешенной водорослями пещерке, там оказались свалены обломки лопат и метлы, какие-то палки, ветошь и вполне новенькие каменные скребки.

– Вот здесь инструмент берешь, и стены чистишь, от водорослей, от ракушек, что б блестели!

– Угу, и долго чистить?

– Да куда тебе спешить вздохнула утопленница, закончишь, посмотрим.

И остался Стас один на один с инструментами и зелеными от налета и нароста стенами.

Сперва работа шла неровно, руки соскальзывали, лопаты крошились от ржавчины, но понемногу парень втянулся и даже стал напевать для придачи ритмичности движениям. Слух у парня был, а напарник, регулярно гонявший в служебной машине диск любимого певца, помог вызубрить текст:

Допеть Стас не успел – изо всех доступных оконных проемов высунулись женские головки, а на самом верху показалась зеленая борода:

– Эй, утопленник, а ну – ка еще спой!