Золотая шпага - Юрий Никитин

– Простая оплошность или предательство? – взволнованноспросил у Засядько подошедший поручик Лякумович. – Нигде нет ни продовольствия,ни лошадей! А ведь австрийцы обещали. Фельдмаршал велел остановиться,искать еду в окрестных селах.

– И грузить на казачьих лошадей?

– Вот именно! Выходит, что мы с самого начала лишилиськонницы.

Засядько хлопнул его по плечу, сказал успокаивающе:

– А что может сделать конница в горной войне?

– Все-таки лошади… – ответил Лякумовичнеуверенно. – В походе пригодились бы. Ведь беспримерный рейд!Провести такую армию через Альпы! Подобного еще не было в истории.

Засядько расхохотался:

– Плохо вы знаете историю, юноша! Здесь не только лошади, нои слоны проходили. Я имею в виду боевых слонов в армии Ганнибала. Он тожеперешел Альпы в этом районе. А Карл Восьмой?

– Что Карл Восьмой? – спросил Лякумович пристыженно.

– Осенью 1494 года, – ответил Засядько, –французский король Карл Восьмой с большой армией перешел Альпы и двинулся наИталию. Захватил Рим, Неаполь… А Франсиск Первый? Не слышал о таком? Тотпересек Альпы со своей армией в 1515 году. В аббатстве Сен-Дени близПарижа находится его гробница, на ее барельефе изображен этот поход.

– Откуда ты все это знаешь?! – воскликнул пораженныйпоручик.

– По работам Пьера Бонтана. В библиотеке училища былиальбомы с его рисунками. На одном из них изображена гробница, которую Бонтанукрасил барельефами в 1555 году.

– Поразительно, – пробормотал поручик, – такаяпамять…

– Моя память, возможно, была слабее твоей, – ответилЗасядько, – но я ее постоянно упражняю, как и мускулы.

– Господи, да как ты живешь все время в такой узде?

Засядько улыбнулся:

– А мне нравится! Конечно, сначала сто потов сходит,зато результаты…

Впереди раздался отчаянный крик. Лякумович бросился вперед,но замер на полдороге. На их глазах с узкой тропинки сорвались два солдата иисчезли в глубокой пропасти.

Засядько поглубже надвинул капюшон. Из висящих прямо надголовой туч посыпались тяжелые крупные капли, затем хлынул дождь,превратившийся в ливень. Солдатам пришлось совсем плохо. Они привыклипереносить тяготы походной жизни на равнинах, к горным же условиям никто не былготов. Засядько с болью и горечью отмечал, что люди скользят по обледенелымскалам, падают, срываются в пропасти.

Особенно трудно пришлось при переправе через стремительныегорные реки. Вода несла громадные валуны, и люди исчезали под ними, не успевдаже вскрикнуть. Пронизывающий горный ветер валил солдат с ног, многие не моглиподняться. Путь армии был густо усеян трупами замерзших, а горы становились всевыше…

Лякумович поскользнулся, удержался на ногах с великимтрудом. Весь дрожа, смотрел с ужасом в бездонную пропасть, куда все ещекатились камни.

– Повезло! – сказал он проводнику, что шел рядом сЗасядько. – А если бы сломал ногу? Смогли бы меня стащить вниз клюдям?

– Конечно, монсеньор! – ответил проводникневозмутимо. – В прошлом году я здесь подстрелил кабана. Еще толще!И ничего, спустил.

Он покосился на Засядько. Тот подмигнул, и проводникпризнался:

– Правда, в три приема.

Но самое страшное ждало впереди. На перевале заселифранцузские авангардные отряды. Передовые русские части попали под смертельныйогонь французов. Подступы к перевалу обагрились кровью, склоны были густоусеяны трупами в русских мундирах. Суворов подозвал Багратиона. Тот, выслушавфельдмаршала, направился к Засядько:

– Берите своих людей, пойдем в обход.

– А здесь есть обход?

– Ищи. Нужно выбить французов с перевала, иначе здесь ляжетвся наша армия.

Засядько пошел поднимать солдат, а Багратион подозвал ещенескольких командиров батальона. Все сознавали, насколько трудная задача импредстоит. Солдаты молились, офицеры старались не показывать своего волнения.

Батальон Засядько сделал марш-бросок и оказался переднеприступными скалами. От земли прямо в синее небо поднималась совершенноотвесная каменная стена, на которой не было ни травинки, ни трещины, нивыступов…

К Засядько, рассматривавшему стену, подъехал Багратион.Его смуглое лицо побледнело.

– Александр Дмитриевич, – сказал он просительно, и этообращение здесь прозвучало настолько непривычно, что Засядько ощутилнеловкость: властный и горячий Багратион никогда никого не просил. –Александр Дмитриевич, надо как-то взобраться. Иначе… Сами понимаете, мы все тутостанемся. Что погибнем, ладно – мы к этому готовы с начала ратной службы,но какой позор падет на русскую армию! А ваш батальон наиболее подготовлен…

Засядько хотел было в сердцах ответить, что он не рысь,а казак, а те, как известно, привыкли сражаться в чистом поле, и что поскалам привычнее лазать всяким там горцам, но, встретившись взглядом сБагратионом, смолчал. Какой из Багратиона горец, горы видит впервые в жизни.

Сбросив сапоги и обвязав вокруг пояса тонкий шнур, подошел кстене. Трещины и выступы все же нашлись, но совсем крохотные! Разве что ящерицамогла бы удержаться наних. Александр остановился в раздумье. Багратион исолдаты выжидательно смотрели на него. Не желая показывать перед ними своюнерешительность, Засядько стал взбираться наверх. В нескольких саженях отземли ноги соскользнули, и он повис, вцепившись пальцами рук за уступ. Снизудонесся вопль ужаса. Но он сумел подтянуться, нащупал ногой опору.В мертвой тишине Засядько продолжал лезть вверх. На большой высоте, откудападение грозило неминуемой гибелью, он почувствовал, что дальше двигаться неможет. Руки и ноги дрожали, соленый пот застилал глаза, сердце готово быловыскочить из груди. Он прижался к скале и расслабил мышцы, чтобы немногоотдохнуть. Сильный порыв ветра чуть не оторвал его от камня; еще один такойпорыв – и он полетит в пропасть.

Засядько скосил глаза вниз. Крохотные, похожие наигрушечных, солдаты стелили на камни шинели на случай, если он сорвется.Александр горько усмехнулся: разве подушка спасет?

Передохнув в таком положении, он стал карабкаться дальше.Еще дважды ноги соскальзывали и он оказывался на краю гибели, но выработаннаяцепкость и жажда жизни все-таки вывели на вершину. Вконец обессиленный, оннесколько минут отдыхал, затем подтянул наверх толстую веревку, которуюБагратион привязал к шнуру. Намертво закрепив петлю вокруг огромного камня,подал знак подниматься. Солдаты крестились и обреченно подходили к каменной стене.

Багратион приказал оставшимся солдатам подобрать трупытоварищей, которые не смогли преодолеть преграду даже с помощью веревки, ивернулся к основным частям.

Не дожидаясь, пока поднимутся все, Засядько взял три роты иповел в тыл французам. Никто из засевших на перевале не ожидал появлениярусских с этой стороны. Произошла короткая схватка. Французы поспешно отступилик основным своим силам. Засядько поднял на вершине флаг, давая Суворову знакпродолжать поход.