Достойные соперники - Рита Клэй Эстрада

— Блейк, ты особенный, неповторимый, — в конце концов выдавила она. — Разве мы не можем быть друзьями?

Выражение его лица оставалось таким печальным, что наполняло пустотой ее сердце.

— Я сомневаюсь, Кристал Тайнен, но ради своего спасения попытаюсь.

— Спасибо, — прошептала она. — Не грусти, пожалуйста. Я хочу, чтобы каждый раз, вспоминая меня, ты улыбался.

— Думая о тебе, я, возможно, буду видеть тебя обнаженной и поедающей цыпленка. — Он неторопливо улыбнулся и погладил ее по щеке. — И такое видение каждый раз будет вызывать во мне не только улыбку…

Кристалл умолчала о своих желаниях, о своих молитвах. Она уверена, что никогда не забудет…

Теперь Блейк знал правду, деловая командировка открыла ему глаза. Он знал причину своей рассеянности, дела фирмы отступили на второй план, единственное, о чем он думал, — о соблазнительной Кристал, в сердце которой не было ответной страсти.

Блейк любил Кристал.

Он любил ее всем своим существом и терзался одним и тем же вопросом: как убедить свою избранницу в их схожести, хотя на первый взгляд между ними нет ничего общего.

Она такая легкая на подъем, такая непринужденная, танцующая на краю жизни, вовсе не похожая на него. Для него же реальность — узкий прямой коридор. По словам Кристал, он так никогда бы и не познал радость настоящего праздника. Она изменила его жизнь, наполнила его существование весельем, волнением, бросила вызов скуке и унынию.

Что значит его жизнь без Кристал?

Он спешил в аэропорт с надеждой успеть на ранний рейс и прибыть домой утром, но очутился в другом самолете, раздраженный задержкой. Блейк изменил планы, решив забросить в офис документы, а затем направиться к Хелен за поддержкой. Она поможет ему убедить Кристал остаться, она — его козырной туз.

Магазины должны открыться с минуты на минуту. Когда он добрался до торгового центра, на душе скребли кошки. Опустив голову, большими шагами он двигался по направлению к центральному офису. Проходя мимо магазинчика Хелен, он смутно осознал, что произошли некоторые изменения.

Витрина.

Блейк боялся поднять глаза, осознавая, что теряет мужество. Посетители сгрудились перед витриной, закрывая обзор, и народу здесь было гораздо больше, чем в прошлый раз.

Он протиснулся вперед и замер, открыв рот.

Задний план витрины с пола до потолка задрапирован тоннами гофрированного гипюра красного и белого цветов.

Впрочем, вовсе не задний план привлекал взгляды.

На разных уровнях стояли прекрасные чаши, вазы, всевозможные сосуды, являя собой одновременно и рекламу товаров данного магазина, и произведения искусства. Внутри помещался маленький красный вентилятор, распространяющий нежный ветерок на декорации.

Однако и не они притягивали взгляды.

Музыка лилась через стекло, удивительные мелодии романтических вальсов.

И не музыка являлась причиной всеобщего оцепенения.

В центре витрины располагалась выкрашенная в золотой цвет настоящая ветка, шести или семи футов высотой, напоминающая миниатюрное деревце. С каждого сучка, палочки, веточки, украшенные как для Рождества… или Дня святого Валентина, свешивались золотые, серебряные медальки, легко и дерзко танцующие в потоках воздуха. Мгновения хватило, чтобы осознать необычность вращающихся маленьких кружочков. Хихиканье и откровенный смех посетителей отвлекли Блейка, затем он сузил глаза и взглянул внимательнее.

Презервативы. Презервативы разных размеров, форм, цветов.

Под деревцем, обращенная к будущим клиентам, сияла табличка с надписью, выполненной готическим шрифтом, со словами, от которых ему стало тяжело дышать: «Проявите внимание, позаботьтесь о своих любимых.»

Вот от чего невозможно было оторвать взгляд.

Блейк почувствовал, как раздражение медленно сменяется гневом, неподдельным настоящим гневом. Как она посмела выставить напоказ нечто такое… такое… противоречащее правилам! Нечто такое, о чем можно говорить при закрытых дверях. А она подсовывала это под нос покупателям в качестве напоминания, что вовсе недопустимо. Кем, черт возьми, она себя воображает, если смеет вступать в противоречия с администрацией торгового центра? У каждого человека есть свое мнение, но все же не каждый отображает его в витрине!

Молоденькая девушка, стоящая около Блейка, повернулась к своему дружку и шепотом упрекнула:

— Говорила же тебе, а ты даже не позаботился!

— Я не подумал, — так же тихо защищался паренек.

— В том-то все и дело, — фыркнула девушка и пошла прочь. Ее ухажер поплелся за ней.

Совсем неважно, насколько умело выполнена композиция, но Блейк не может разрешить оставить ее. Слишком спорный вопрос, к тому же отдает дурным вкусом.

Тут была вся Кристал, противоречивая, повсюду утверждающая собственные законы, убеждения, дающая другим повод для размышлений. Она смущала его.

В конференц-зале он гордился своей идеей: пространство, заполненное воздушными шариками, но она уже тогда обошла его, и как!

Он увидел нечто красное, отделяющееся от витрины.

Затем появилась Кристал. Ее взгляд упал на ладную мужскую фигуру в толпе, и лицо девушки просияло. Блейк не желал видеть ее знаки внимания. Она искрилась весельем, которое он воспринял словно пощечину своему консерватизму.

— Ты рано вернулся, — сказала Кристал, вставая на цыпочки и целуя его. Блейк уклонился от приветствия: с такой женщиной необходимо сохранять дистанцию, иначе гнев вырвется наружу.

— Я спешил попасть на дополнительный рейс, чтобы побыть с тобой до твоего отъезда.

— Я рада. — Кристал не понимала, что происходит. — Ты уже видел витрину?

Он смотрел на нее во все глаза. Невероятно, господи, она еще и гордится своей экспозицией.

— Это нужно убрать. — Его губы двигались с трудом. — Сейчас же.

Кристал беспомощно подняла на него глаза.

— Убрать? Убрать куда? — Девушка скользнула взглядом по толпе перед стеклом, по покупателям, входящим в магазин. — Почему?

— Интерьер не вписывается в политику торгового центра. Избавься от него. Немедленно.

Внезапно ее озарило, поза и взгляд изменились.

— Не вписывается в политику центра? — едва слышно произнесла она. — Признаю, сделано немного рискованно, но никто не в обиде.

— Такое оформление оскорбляет меня. Убери все сейчас же. В твоем распоряжении час.

Кристал напряглась, словно натянутая струна, решительно подбоченясь.

— Я получила кучу комплиментов от продавцов, все хотят, чтобы я создала нечто подобное в их витринах… а ты говоришь, что моя композиция оскорбляет тебя и ее надо убрать?