Призрак тайны - Даниэла Стил

Последние слова Чарли произнес почти шутливым тоном, хотя насамом деле он относился к этим вопросам достаточно серьезно. Нет, он никогда неверил в то, что призраки прежних жильцов способны выжить новых владельцевтолько потому, что они относятся к их общему жилищу с недостаточным почтением,однако ему были известны случаи, когда целые семьи попросту не приживались встарых домах, преследуемые постоянным ощущением подавленности и самой настоящейтревоги. Сам он называл подобные явления «архитектурно-психологическойнесовместимостью», и все же ему казалось, что в случае с родителями Глэдис делобыло в чем-то другом. Возможно, старый дом действительно стоял слишком далекоот благ цивилизации, и людям, привыкшим к городскому быту, жить в нем былодействительно неудобно. Впрочем, он подумал, что Глэдис, похоже, чего-тонедоговаривает. Глэдис засмеялась его шутке. — Это действительно не совсемобычный дом, — сказала она. — Я уверена, что у него есть душа. Вовсяком случае, когда находишься внутри, то начинаешь чувствовать что-то…особенное. Он как будто несет на себе отпечаток личности той леди, для которойон был построен. Бревна, из которых сложены его стены, словно насквозьпропитались ее аурой, и теперь понемногу отдают ее — как по ночам отдает теплонагревшаяся задень кирпичная кладка. Лично мне было очень приятно ощущать это,но вот моим родственникам… Я как-то пыталась уговорить Джимми и Кэтлиниспользовать шале как летний дом, но они прожили там всего лишь месяц исбежали. После этого Кэтлин и слышать не хотела о том, чтобы когда-нибудь тампоселиться. Возможно, это Джимми напугал ее, наговорив всякой чепухи опризраках и духах, но факт остается фактом — она невзлюбила этот дом, хотядругого такого романтичного и красивого места я, пожалуй, не знаю.

Чарли улыбнулся Глэдис, но это была скорее вежливая улыбка.Снова поднимался ветер, и он сосредоточился на управлении машиной, стараясьудержать урчащий «Форд» на дороге. «Пожалуй, на обратном пути все же придетсянадеть цепи», — подумал он, впиваясь взглядом в чащу обступивших дорогудеревьев.

Они проехали еще немного, и Глэдис сказала, что дальшепридется идти пешком. Чарли тут же остановил машину, и оба вышли на засыпаннуюснегом дорогу. Вокруг по-прежнему не было никаких признаков человеческого жилья— только белые сугробы, молчаливые холмы и спящие деревья, — и Чарли намгновение испугался, что они могут заблудиться. Глэдис, однако, чувствоваласебя достаточно уверенно. Заметив охватившее Чарли смущение, она ободряющеулыбнулась ему, поплотнее запахивая меховую куртку. Потом она махнула рукой,указывая направление.

— Я чувствую себя как Мальчик с пальчик, —признался Чарли, проваливаясь в снег и с трудом выбираясь на твердуютропу. — Нужно было захватить с собой хлебные крошки.

Глэдис засмеялась, и Чарли, выбравшись из снега, поддержалее под локоть. Его рука была надежной и крепкой, но Глэдис вряд ли нуждалась вподдержке. Она была сильной женщиной, к тому же дорога была ей хорошо знакома.В этот дом она приезжала и днем и вечером, и в ведро и в ненастье и хорошопомнила каждую кочку, каждый корень на тропе, хотя сейчас все препятствия былизапорошены снегом. Правда, в последнее время она приезжала сюда не так часто,как ей хотелось бы, однако это не имело никакого значения. При мысли о том, чтоона снова увидит старый дом, на ее губах сама собой появилась счастливаяулыбка. Кроме того, она знала, что и для Чарли это будет настоящим подарком.

— А кто была та женщина, о которой ты говорила? —спросил Чарли, пыхтя и отдуваясь. — Ну, та леди, для которой построилиэтот дом?

Он помнил, что Глэдис рассказывала ему о каком-то французе,но про женщину она лишь бегло упомянула.

— Ее звали Сара Фергюссон, — отозвалась Глэдис,наклоняя голову и пряча от ветра лицо. В какой-то момент она все же споткнуласьи теперь крепче налегала на руку Чарли. Они были совсем как мать и сын, и Чарлидаже начал беспокоиться о Глэдис. За последние несколько минут снег повалил ещесильнее, а ветер усилился — это было заметно даже в лесу, под защитой толстыхстарых елей и пихт, и Чарли всерьез начал опасаться, как бы им не заблудиться вэтой пурге и не замерзнуть. Он не мог знать, что на самом деле они идут потропе, хорошо знакомой Глэдис. Она способна была пройти здесь даже сзавязанными глазами. Она сразу же ощутила беспокойство Чарли и, чтобы успокоитьего, принялась рассказывать ему историю Сары Фергюссон.

— Это была замечательная женщина, — началаона. — Представь себе, что она приехала сюда из Англии совершенно одна! Оней ходило множество самых разных слухов — говорили, в частности, что ее первыймуж — граф Бальфор — был настоящим тираном и обходился с ней крайне жестоко… Ивот в 1789 году графиня Бальфор приплыла в Новый Свет на крошечной паруснойскорлупке.

— А как она встретилась с этим французом? —перебил Чарли, весьма заинтригованный этим многообещающим началом. Граф играфиня Бальфор, путешествие под парусами через Атлантику, таинственный французскийдворянин — все это звучало как завязка увлекательного романа. Даже то, какГлэдис рассказывала об этом, — ее интонация, ее осторожность итаинственные намеки на что-то, что лежало в глубине, под внешними атрибутамидавно прошедшего романтического века, — все это способно былозаинтересовать и гораздо менее восторженного слушателя.

— Это очень долгая история, — ответилаГлэдис. — И очень загадочная. Жизнь иногда подбрасывает такие сюжеты,которые не выдумать и самому удачливому писателю.

И Глэдис Палмер посмотрела на (твоего спутника, щурясь отснега, который летел им прямо в лица.

— Сара Фергюссон была удивительно сильной имужественной женщиной. Она была…

Но прежде чем Глэдис закончила фразу, деревья неожиданнорасступились, и они вышли на широкую лесную поляну, окруженную деревьями.

Чарли поднял голову и остановился как вкопанный. На поляне,возле замерзшего пруда рукотворно-правильной формы, в котором, как говорилаГлэдис, когда-то плавали лебеди, стояло маленькое чудо — настоящее швейцарскоешале, отличающееся необычайно ухоженным видом и совершенством пропорций. Онословно было неотъемлемой частью окружающей природы, и даже теперь, когда полянаи лес были укрыты снегом, Чарли был изумлен мастерством архитекторов истроителей, которые выбирали место, чтобы поставить здесь этот удивительныйдом. Ничего подобного он не видел еще никогда в жизни — даже на картинах. Шаленапоминало и бриллиант, вставленный рукой ювелира в оправу леса, и забытыйхрам, укрытый в чаще от нескромных взглядов посторонних, и Чарли почувствовал,как в душе у него нарастает что-то похожее на священный трепет и благоговение.Вместе с тем ему не терпелось поскорее попасть внутрь, и он, сам того несознавая, порывисто шагнул вперед.

Глэдис подвела его к засыпанным снегом ступеням, и Чарли былпоражен, обнаружив, что они сделаны из мрамора. Опустившись на корточки, онпринялся осматривать и ощупывать холодные, гладкие ступени, и Глэдис, достав изсумочки старинный медный ключ, чтобы отпереть замок, с улыбкой поглядела нанего через плечо.