Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— столпились в первом отсеке и куда-то, кажется, собирались. Когда Гедимин втолкнул внутрь ещё троих, все разом вздрогнули, потом Айзек шумно выдохнул и криво улыбнулся.

— Идите все сюда! Надо пересидеть, пока Пламя не начнёт гаснуть. Тогда действие станет слабее.

«Ну, хоть какая-то информация,» — подумал Гедимин, отступая в шлюзовую камеру.

— Вепуат, сиди здесь. Я схожу за теми двумя.

Он шёл по пустому лагерю, вполглаза следя за извилистой линией на экране. «Сигма» пульсировала — на первый взгляд хаотично, но это не было похоже на «кипящую» пульсацию перед аварией; Гедимин не сомневался, что тут есть чёткая последовательность, просто она так длинна, что не помещается на экран. «Вот же бредовая планета,» — думал он, угрюмо щурясь. Так и подмывало убрать пластины с висков, «потрогать» излучение, — сармат несколько раз отдёргивал руку, тянущуюся к шлему. «Тут безо всякого излучения все мозги вытекут. А кому-то здесь работать…»

Филков он увидел сразу — они сидели в плотном кольце аборигенов, отстегнув шлемы, и что-то жевали. Один из них взял из корзины ягоду курруи и под одобрительный писк местных сунул в рот. Гедимин вслух помянул спаривание «макак». Филки вздрогнули и повернулись к нему.

— Оба за мной, живо, — буркнул он, подумав, что орать про опасность ксеноорганики уже поздно. — Отведу к Айзеку. Все там.

… — Жрали ксеноорганику, — выдохнул Гедимин, подталкивая обоих филков к Айзеку. — Вепуат, у тебя есть, чем их промыть?

— Курруи? — Айзек наклонился к филкам, заглянул каждому в глаза, посмотрел на поспешные кивки и облегчённо вздохнул. — Сидите здесь! Как только Пламя угаснет, процесс пойдёт на спад.

Вепуат, начавший было рыться в своих запасах, недоумённо хмыкнул — филки уже шмыгнули за стол и растворились среди сородичей, на максимальном расстоянии и от Гедимина, и от «медика».

— Айзек, — снова подал голос озадаченный ремонтник. — Куда ты их отпустил? Они ели местные ягоды. Это опасно…

Айзек отмахнулся.

— Не беспокойся, атомщик. Это не первые ягоды, которые они съели. Курруи, конечно, не панацея, как считают Бронны, но и вреда от него никакого нет. Заходи, чего стоишь на пороге? Мы сейчас распределимся по отсекам…

Гедимин быстро скользнул взглядом по филкам в поисках видимых мутаций, ничего не нашёл и безнадёжно покачал головой. «Эксперименты, уран и торий! Очередные эксперименты. То-то они так бодро ели эту дрянь… Надеюсь, мне ещё ничего не подсунули?» — он с подозрением покосился на флягу с Би-плазмой. Ничего постороннего в ней не плавало — но мало ли чего подмешали в субстрат…

— Я пойду, — мрачно сказал он. — Опыты с вращением. Лучше без посторонних. Если что — я в шатре.

— И я… — начал было Вепуат, но Айзек крепко схватил его за плечо, а шлюз за Гедимином уже закрывался. Ремонтник отвернулся от крышки, уходящей в паз, и тяжело вздохнул. «Сначала — беготня без скафандров, теперь — ксеноорганика… Точно какие-то опыты по ненаправленной мутации. Да тут и скафандры, того гляди, мутируют…»

Он с подозрением покосился на свою броню, провёл пальцем по щиткам, — никаких подозрительных неровностей на них не было, только постепенно копились микроскопические царапины и выбоины на нейтронностойком слое. «Всё-таки надо уговорить Вепуата переплавить обшивку. Мы же не останемся жить на Равнине. Нам не надо мутировать под неё. Нам надо вернуться на Землю. Нормальными, без чешуи и перьев.»

…Диск, вырезанный из белесого листа, разорвало на части. «Семь оборотов,» — отметил в журнале Гедимин. «Значит, с точкой не ошибся. И она не смещается. Три прогона — один и тот же результат. Теперь возьмём насадку с углами…»

Он надел на тонкий вал вырезанный из такого же белого листа квадрат, совместил риски и тронул угол когтем, раскручивая насадку. Защитное поле сармат уже не выставлял — от слабеньких взрывов даже перчатка не теплела. «Шесть, семь, восемь, девять… Ага!» Мелкие обрывки листа разлетелись по столу, ветерок сдул мусор на пол, к уже накопившимся растительным остаткам. «Девять оборотов,» — Гедимин озадаченно посмотрел на неподвижную палочку. «Девять против семи. Повторный прогон…»

… «Четыре, пять, шесть,» — Гедимин подставил коготь, останавливая вращение тёмно-синего диска. Ещё оборот — и кругляш, вырезанный из древесного листа, разорвало бы в клочья. «Шесть. Теперь — обратно.»

Сармат осторожно провернул насадку против часовой стрелки и отдёрнул коготь. Лист замер. Гедимин снова тронул его, поворачивая по часовой, — один раз, тот оборот, которого не хватило до взрыва. Ничего не произошло.

«Вот оно как…» — Гедимин поддел насадку когтем, ускоряя вращение. Листок взорвался — ровно один оборот спустя.

«Ага, понятно,» — сармат покосился на анализатор и дозиметр, уложенные на стол рядом с экспериментальной установкой — если так можно было назвать палку, воткнутую в камешек. Оба прибора не фиксировали ничего необычного — ни при вращении насадки, ни перед взрывом, ни после. «Что-то на эти кругляши всё-таки наматывается. И можно успеть размотать обратно. Вот только что именно, и чем ему мешают лишние углы? Вещество зафиксировал бы анализатор. Какие-то кванты, которые не берутся дозиметром? Они могут. Омикрон и сигма сперва тоже не брались…»

Сармат тяжело вздохнул, отложил бесполезные приборы и надел на палочку красный диск. «Шесть оборотов по часовой, два — против. Посчитать обороты до взрыва. Мать моя колба, опять листья кончаются…»

…Полог шелохнулся в шестом часу вечера, когда снаружи уже ощутимо стемнело. Гедимин нехотя отвернулся от установки, на которой вращался, проходя третью сотню оборотов, диск, выкованный из ипрона, и встретился взглядом с Вепуатом. Разведчик осторожно пробрался в шатёр и встал у порога, придерживая за шлейки тройку «трилобитов».

— Не помешал?

— Ты чего не в машине? — удивился Гедимин. Вепуат дёрнул плечом.

— Они поехали. Все вместе, полный бронеход. Так, мол, всем спокойнее. Да снаружи уже нормально — твои столяры ушли работать, нхельви бегают…

Гедимин криво ухмыльнулся.

— Трилобитам ничего не мерещится?

— Да кто их поймёт, — Вепуат покосился на животных, спокойно сидящих на его плечах. — Никуда не рвутся — уже хорошо. Сегодня вокруг