Пугачёвщина. Что это было? К 250‑летию пугачевского бунта - Андрей Валентинович Болдырев

в XVII веке стала называться Уфимским уездом, потом Уфимским воеводством, а потом и Уфимской провинцией, которая вошла в состав Оренбургской губернии. Население Башкирии было переведено в военнослужилое сословие под названием Башкирское войско и таким образом оно приравнивалось к российскому казачеству и российским однодворцам, то есть крепостное право на башкир никогда и никак не распространялось. Когда в 1731 году к России были присоединены и казахские земли, то Башкирия вообще стала внутренней частью Российской империи, и необходимость в башкирах как в пограничниках, которые охраняют рубежи этой самой империи, отпала. Башкирские конные полки должны были служить в российских войсках, что они, собственно говоря, и делали, воюя и в Польше, и в Турции, и в других местах, а башкирские военачальники, тарханы, получали высокие воинские звания.

Про Юлая Азналина мы уже говорили выше, как об одном из таких военачальников, который послужил даже под руководством Суворова. Можно упомянуть ещё одного военачальника периода Пугачёвщины Кинзя Арсланова, который происходил родом из Бушман-Кипчакской волости и был также старшиной этой волости. Он самостоятельно установил связь с Пугачёвым и самостоятельно явился в повстанческое войско, осаждавшее Оренбург. Поскольку он был грамотным человеком, то писал письма, грамоты и манифесты на башкирском и татарском языках и распространял их в территориях проживания преимущественно башкир.

Как известно, по договору с российским государством башкиры должны были формировать войсковые подразделения по приказу российских властей. И губернатор Оренбурга Рейнсдорп, собственно, неоднократно отдавал приказ о формировании Башкирского войска, прежде всего для подавления восставших казаков и пугачёвцев. Так вот, манифесты Кинзи Арсланова как раз и были направлены в основном на то, чтобы дезавуировать приказы Рейнсдорпа, саботировать эти приказы. Когда удалось вместо 5-тысячного войска сформировать 1 тысячу, и это Башкирское войско влилось в армию генерала Кара, кончилось всё тем, что даже эти башкиры перешли на сторону пугачёвцев. Кстати, там же был и племянник Кинзи Арсланова Кутлугильды Абдрахманов.

Кинзя Арсланов посылал не только письма в башкирские волости, но и специальных парламентёров, так сказать, говорящие письма. Они уговаривали местных старшин присоединяться к восстанию и формировать воинские бригады и подразделения для Пугачёва. Одним из таких посланцев был Канзафар Усаев, который формировал бригады непосредственно в Уфимском уезде. При осаде Оренбурга Арсланов командовал отрядом более 5 тысяч башкир. Также Арсланов вообще рекомендовал Башкирию как место, где Пугачёв в случае чего всегда может найти приют, где он может скрыться или пополнить какие-то запасы.

Правда, нужно сказать, что не все башкиры дошли с Пугачёвым до конца его истории. Да, были и те, кто вроде Арсланова, дошли до Волги и штурмовали Казань, но, чем дальше от Башкирии уходили башкирские отряды, тем меньше у них было желания идти и воевать за какую-то чужую землю. Одно дело – оборонять свою или быть где-то поблизости, другое дело – идти куда-то в неизвестные и чужие территории, откуда даже награбленное добро невозможно передать на родину.

Нужно ещё сказать, что Кинзя Арсланов и Салават Юлаев, которые активно агитировали татар и башкир, посылали засланцев и к другим тюркским народам, к тем же самым чувашам и, кстати говоря, к казахам. Они взяли на себя сношения с Великой Степью, тем более что связи с этой самой Степью были столетние, никогда не прекращались; многие ханы, старшйны и тарханы – породнены со степняками и вели с ними самые различные торговые операции, принимали и охраняли торговые караваны. Поэтому эти связи могли быть задействованы для того, чтобы призывать к войне весьма обширные территории и тюркские общины.

О количестве и масштабах участия башкир в пугачёвщине (причём, не на башкирской земле) говорит большой отрывок из статьи Ярослава Пилипчука.

«Писарем при Пугачёве был татарин Болтай Идеркаев. При самозванце долгое время находился башкирский старейшина Кинзя Арсланов (один из правителей Ногайской дороги). Также при вожде находился Алибай Мурзагулов. Однако далеко не все башкиры сразу встали на сторону Пугачёва – долгое время сомневались суун-кыпчаки. Убеждать присоединиться их к восстанию были направлены эмиссары Кинзи Арсланова. Они действовали у Оренбурга и Уфы, а также в Зауралье. Кинзя отправлял своих людей и к ставропольским калмыкам.

…К тюркскому населению Урало-Поволжъя он обращался на татарском языке. Пугачёва восторженно встречали жители Сеитовой слободы под Оренбургом. Там был создан татарский полк Мусы Алиева из 500 человек. Татары приняли участие в осаде Оренбурга, а также в сражениях с правительственными войсками X. Билова, В. Кара и П. Чернышева….

Наиболее многочисленным татарским отрядом было войско Мясогута Гумерова, который действовал у Арска и почти под самой Казанью. Он смог занять Бемышевский медеплавильный завод. Отряд Гумерова действовал от Казани до Малмыжа и Мамадыша. В районе Бугульмы действовали отряды Мусы Мустафина, Осипа Енгалычева, Аита Уразметова. Муса успел побывать в 1773 году в ставке Пугачёва под Оренбургом. Башкиры и казаки, которых возглавлял башкирский старейшина Каранай Муратов, четыре месяца осаждали Мензелинск. Правительственным

войскам удалось отстоять и этот город, и Уфу. Восстание широко распространилось за границы собственно Башкирии, в Казанскую губернию и Зауралье. Отряд Каскына Самарова из Ногайской дороги и сотника бурзянской волости Караная Муратова взял Стерлитамак. Потом этот отряд двинулся через Тамъянскую крепость на Уфу. К восстанию примкнули служилые татары и марийцы. В Сибирской дороге был взят ряд заводов. В боях под Оренбургом был ранен Салават Юлаев, но, отойдя от ранения, он начал действовать на северо-западе Башкирии. Кроме него отряды башкир возглавляли Канзафар Усаев и Бахтийар Канкаев.

Под контролем Салавата Юлаева находился район между Красноуфимском и Кунгуром. В Осинской дороге действовали Абдей Абдулов, Батыркай Иткинин, Сайфула Сайдашев. В Исетской провинции – Сара Абдулин, Базаргул Юнаев, Юламан Кушаев. Базаргул Юнаев осадил Челябинск. Башкир поддержали мишари и тептяри, а также служилые татары. Восстание Пугачёва поддержали башкирские старейшины Кара-Табынской, Тамъянской, Кыпчакской, Юрматпынской, Усерганской, Санким-Кыпчакской волостей. В главном войске Пугачёва насчитывалось 10–12 тысяч башкир. Каскын Самаров в декабре 1773 года разбил отряд О. А. Тевкелева. Под ударами башкир и их союзников пали Залаирская и Воздвиженская крепости. Воевали они и под Татищевой крепостью и Сакмарским городком. В рапорте капитана Павлова бригадиру Брику указывалось, что два казанских татарина добрались на Тамань, а оттуда к Эдичкульцам, и утверждали, что у них есть письма от самозванца к Девлет-Гирею. Также они сообщили, что он взял семьдесят крепостей и войска у него 300 тысяч, что на помощь к нему пришли хивинцы, бухарцы, казахи, каракалпаки, калмыки, башкиры. Сам Пугачёв похвалялся, что он-де придет на Дон, а пока что зимует в Астрахани.

В Яицком повстанческом районе