Месть сыновей викинга - Лассе Хольм

– Воины, входящие в фюлькинг, владеют многими видами оружия.

На следующий день голос Железнобокого вновь стал бесстрастным и невыразительным. Он обучал воинскому мастерству бессчетное количество многообещающих юношей и не тратил дополнительных усилий на меня.

– Впереди всех стоит воин со щитом и отражает атаку. У него имеется длинный нож «сакс», которым он старается проникнуть под щит противника. Так он имеет возможность дотянуться до туловища оказавшегося поблизости врага. А воин, раненый, к примеру, в область паха, не может удерживать щит перед собой.

Под нами среди вытоптанного вереска друг против друга стояли два ряда мужчин, держа щиты на уровне лица.

– Позади воина со щитом стоит его товарищ с длинным топором, – продолжал Бьёрн. – Это оружие применяют, чтобы порубить край щита противника, дабы другие получили возможность колоть врага длинными пиками. Воин, рожу которого пронзает пика, также теряет способность сражаться.

Два ряда щитоносцев потихоньку сближались. Правая сторона каждого из круглых щитов накладывалась на левую часть соседнего, так что получался сборный барьер из щитовой стенки, прочной и в то же время достаточно гибкой.

– Говорят, когда твой отец грабил Париж, ты тоже участвовал.

Я собирался расспросить об этом Бьёрна Железнобокого с того момента, когда понял, кто он такой. И наконец осмелился. Мог бы пристать к нему с этим вопросом и раньше – седобородый гигант был не прочь поведать мне о разграблении Парижа: он не считал тот поход примечательным.

– Когда мой возраст близился к тридцати, а единоутробные братья были лишь сопляками, наш отец решил выяснить, является ли Карл Лысый столь же могущественным императором, как его дед, Карл, которого по сей день называют Великим. Итак! Переходим в атаку!

Многоголосый рев прокатился над пустошью. Щиты с грохотом столкнулись. Несмотря на то что это были лишь учения, воины схватились не на шутку. Я видел, как ожесточенно они сражались и обильно потели, стараясь не разомкнуть щитовую стену, несмотря на чудовищное давление «противника». Как и говорил Бьёрн, воины из второго и третьего рядов пытались воткнуть под щиты острия пик и лезвия топоров. Буквально в первые мгновения стычки на землю упало не менее двух десятков мужчин. И хотя тупое оружие было деревянным и не могло причинить серьезного вреда, «раненые» так и остались лежать на земле. Дыры, оставленные павшими воинами в щитовой стене, немедленно заполнили другие воины.

– В настоящем сражении убитые и раненые не исчезают с поля боя. Воины, которые продолжают биться, вынуждены переступать через них. Не одну битву удалось выиграть благодаря тому, что враги спотыкались о валявшиеся под ногами тела. – Железнобокий указал на группу мужчин, стоявшую в нескольких шагах за «фюлькингом». – Позади всех стоят лучники. Поразив стрелами приличное количество воинов из вражеского стана, они тоже могут сыграть решающую роль в ходе сражения.

– А что насчет Парижа? – настаивал я.

Бьёрн Железнобокий вздохнул, словно эта тема навевала на него смертельную скуку.

– Мы с отцом отправились на юг со ста двадцатью кораблями. Путь от Ютландии до устья Сены занял всего неделю. Добравшись до реки, мы обнаружили, что город раскинулся на большом острове и не очень хорошо укреплен. Однако нам навстречу подоспела армия императора Карла. Франки разделились, заняли оба берега и бросили нам вызов. Мы не стали жеманиться и атаковали более слабую часть армии. Тогда мы захватили 111 пленников, которых незамедлительно принесли в жертву Одину на маленьком островке посреди реки, где все могли наблюдать за нашими действиями. Мы прибили пленников к крестам и оставили висеть, пока они не скончались. Выжившие поняли, что им грозит, и бежали на север, предоставив Париж в наше полное распоряжение. К сожалению, шумиха пробудила бдительность жителей, которые покинули город, забрав большую часть ценностей.

– То есть вы вернулись домой без добычи?

– Реликвий и серебряных кубков нам досталось маловато, но растерявшийся император Карл предложил заплатить выкуп, чтобы мы покинули его землю. – Железнобокий презрительно фыркнул. – Отец громко расхохотался, когда император озвучил сумму в пять тысяч фунтов серебра, и поднял размер выкупа до семи тысяч. Между прочим, именно Рагнар Лодброк изобрел то, что вы, саксы, называете «датскими деньгами». Он справедливо распределил выкуп среди своей команды. Когда мы вернулись домой в Ютландию, все воины, участвовавшие в походе, направо и налево рассказывали, как богата и плодовита земля франков, и насколько трусливы малодушные обитатели той земли. Вскоре все, готовые к авантюрам юноши, отправились на юг попытать счастья. Отец никогда не отказывался, если они просили его встать во главе военного похода, ибо он комфортнее чувствовал себя на корабле, нежели в роскошном просторном зале, где невероятно скучал.

Над пустошью свистели стрелы с шариками на концах и копья, представлявшие собой не что иное, как утяжеленные древки, лишенные наконечников. Постепенно одна щитовая стена вынудила вторую отступить. Как и предупреждал Бьёрн, теснимым воинам приходилось переступать через раненых товарищей. Побеждающая сторона с диким ревом двинулась вперед, заставив противников спотыкаться, и прогнала их прочь. Через два-три десятка шагов беглецы вовсю улыбались и смеялись. Проигравшие возвращались к месту учений и хлопали победителей по плечам. Я приметил в толпе длинную челку Хастейна. Он увидел меня на насыпи и снял шлем. Я улыбнулся и помахал ему рукой.

– Тебе наверняка не терпится принять участие в наших развлечениях? – крикнул мне Бьёрн Железнобокий.

– Мне? – Я поднял глаза. – Не уверен, что у меня получится.

– Все не уверены, пока не окажутся в составе фюлькинга. – Он взял меня под руку и стащил с насыпи. – С твоим здоровым интересом к сути войны и грабежа тебе вряд ли придется особо задумываться. Если повезет, ты даже испытаешь боевой транс.

– Боевой транс? – переспросил я.

– Это состояние, к которому приходишь в разгар битвы. Когда вы с товарищами сражаетесь как единый организм, но ты вдруг словно отстраняешься и видишь поле боя с высоты, происходящее вокруг замедляется, ты начинаешь ощущать себя гораздо могущественнее и ловчее окружающих воинов.

Обычно совершенно апатичный великан теперь говорил почти с детским воодушевлением.

– Наступления боевого транса можно добиться, выпив достаточное количество крепкого пива или медовухи, либо поев особых грибов. Но лучше всего, когда он наступает естественным образом. Ты будто паришь, не замечая ни боли, ни усталости, ни жажды. В такой момент понимаешь, что значит быть богом.

Для христианина подобные речи звучали богохульством, но даже здесь северяне отличились собственным взглядом на вещи. Бьёрн указал мне в направлении площадки, на которой проводились учения, – там уже формировались две новые стены из щитов. Несмотря на тупое оружие, раненые пострадали не понарошку: они хромали и стонали от боли. Кроме того, далеко не все справлялись с похмельем так же удачно, как Бьёрн Железнобокий. Паре бравых солдат даже пришлось расстаться с содержимым желудка прямо на вересковой пустоши.