Король Неверленда - Никки Сент Кроу

это.

Но меня опережает другой.

Не брат. Не Пэн.

Вейн.

Рывок вперёд совершает Тень Смерти.

Глава 27

Уинни Дарлинг

Боль вгрызается в меня. Я всю жизнь прожила с постоянным ощущением тупого непреходящего страдания, но сейчас всё гораздо хуже. Лезвия, вырезающие на моей коже фальшивые магические символы, – ничто по сравнению с этой агонией.

У меня болит абсолютно всё. Тилли будто терзает когтями и жжёт огнём саму мою душу. Разрывает основы моего существа.

Я не могу шевельнуться от мучительных ощущений. Яркий белый свет и невыносимо острая боль – и ничего больше.

Я держусь изо всех сил.

Пытаюсь убеждать себя, что справлюсь.

Мне столько всего довелось пережить.

Но больше не могу.

У меня не получается.

Я хочу, чтобы всё это прекратилось.

Хочу утечь прочь, как река, исчезнуть за горизонтом.

Просто отпустить себя.

Ты нужна Питеру Пэну.

Потерянным Мальчишкам.

Острову.

Я чувствую, что обязана спасти их всех, даже если я им никто.

Вытерпеть. Вытерпеть.

Ещё чуть-чуть.

Смутно чувствую, как меня трясёт под руками Тилли. Ног я не ощущаю вообще, а ногтями впиваюсь в подлокотники кресла.

Держаться.

Терпеть.

Да, может быть, эти мальчишки жестоки и порочны, может быть, они подло меня использовали, но с ними я наконец почувствовала себя свободной.

Живой.

Это они освободили меня – Питер Пэн и Потерянные Мальчишки.

И теперь я справлюсь.

И вот тогда, когда что-то во мне смиряется с этой мыслью, и я решаю, что буду терпеть ради них, а не по их вине, с почти слышным щелчком будто встаёт на место важная деталь.

А потом свет гаснет, боль утихает, и я падаю в руки Вейна.

* * *

– Хватит, – говорит он веско. Его голос над моей головой звучит как отдалённый гул. Я отчётливо ощущаю, как парень поднимает меня и прижимает к груди.

– Вейн! – властно рявкает Пэн.

– Нет. С меня довольно этой херни. – Вейн разворачивается, чтобы уйти.

– Я ещё не закончила! – кричит Тилли.

– А я говорю, что закончила. – Он направляется прочь, тяжело печатая шаг по паркету.

– Куда ты её несёшь? – Затем, после паузы: – Вейн, ради бога.

Дверь открывается, затем захлопывается. Лязгает задвижка.

– Вейн!

– Дарлинг, – хрипло зовёт он откуда-то сверху. – Ты здесь?

– Ну, вроде… – сонно и невнятно бормочу я.

Вейн укладывает меня на кровать. В комнате темно и тепло, вокруг его запах: мгла летних ночей и толчёный янтарь.

Спаситель делает движение, чтобы отстраниться, но я хватаю его за рубашку.

– Не уходи.

В первое мгновение кажется, что он всё равно уйдёт. В конце концов, раньше я думала, что он меня ненавидит. Но это не объясняет, почему сейчас я лежу в его постели, почему он бросил вызов Питеру Пэну.

– Подвинься, – наконец говорит он, и я слушаюсь, хотя у меня болит всё тело.

Матрас прогибается под его тяжестью, Вейн обхватывает меня и притягивает к себе.

Прижавшись ухом к его груди, я слышу ровный стук сердца.

Сейчас рядом с ним я чувствую себя в полной безопасности – не знаю, как к этому относиться.

Хочется разрыдаться.

– Почему ты так поступил? – шепчу я срывающимся голосом.

– Оставь вопросы на потом и отдыхай, – говорит Вейн.

– Почему?

Он так и не убрал руку, пальцы уверенно лежат у меня на талии.

– Потому что мне так хотелось и потому что я мог.

– Это не ответ.

Вейн вздыхает.

– Там, откуда я родом, таких девчонок, как ты, ломают изо дня в день только для того, чтобы посмотреть, как они сломаются окончательно. И мне это осточертело.

Череп пульсирует от боли, но я чувствую макушкой его тёплое дыхание.

– Я сильнее, чем ты думаешь, – возражаю.

– И могучий дуб считает себя сильным – а потом его приходит срубить дровосек.

– Это ты о себе?

– Все мальчишки буквально рождаются с топором в руках, Дарлинг. Хочешь оценить мужчину – обрати внимание на то, как он им владеет.

Я вздыхаю в грудь Вейну.

– А теперь спи. – Он тянется к моему виску, и от прикосновения по коже разливается тепло.

Через несколько секунд я вырубаюсь.

Глава 28

Уинни Дарлинг

Я никогда раньше не видела эту комнату, но женщина передо мной кажется знакомой. У неё густые каштановые волосы, стянутые сзади заколкой, а в руках коробка.

Рядом стоит сундук прабабушки Венди.

– Кто ты? – спрашиваю я, но голос звучит нечётко, словно я под водой и женщина меня не слышит.

Она наклоняется, отпирает сундук и откидывает крышку. Как и сейчас, внутри он оклеен бумагой кремового цвета с узором в виде маленьких оранжевых цветочков.

Отложив коробку, женщина лезет в сундук, стучит по стенке, и оттуда выдвигается ящик.

– Я и не подозревала, что там такое есть.

Незнакомка опускает небольшую коробку в потайное отделение и задвигает его обратно в стенку. Затем поднимается на ноги и отряхивает ладони таким жестом, будто только что закончила сложную работу.

– Он никогда её не получит, – произносит голос у меня за спиной.

Я оборачиваюсь одновременно с женщиной с каштановыми волосами и вижу выходящую из тени фигуру с тонкими крыльями и яркими блестящими глазами. Но самое поразительное – окружающее незнакомку мягкое золотое сияние. Она светится, как звезда в ночном небе. И очень похожа на Тилли, но всё же немного отличается.

Женщина с каштановыми волосами стоит не шевелясь, глаза у неё блестят, взгляд устремлён вдаль.

Сейчас она напоминает мне маму.

Крылатая подходит ближе и кладёт руку на голову собеседнице.

В комнате вспыхивает ослепительный свет, заставляя меня отвернуться.

И в этот момент я вижу лицо ребёнка, выглядывающего из шкафа.

Когда свет гаснет, женщина с каштановыми волосами уже лежит на полу, неподвижная, немигающая. Она не дышит.

Крылатая, уходя, добавляет себе под нос:

– И свою Дарлинг он тоже никогда больше не получит.

* * *

Я просыпаюсь.

Кровать пуста, и я на секунду теряюсь, пытаясь вспомнить, где нахожусь.

– Вейн? – зову я.

Ответа нет.

Откидываю простыню и выхожу из комнаты. В спальне темно, но снаружи льётся дневной свет. Близнецы на чердаке – в баре вместе с Вейном.

– Дарлинг. – Кас поднимается мне навстречу. – Как ты себя чувствуешь?

– Где он?

– Кто?

– Питер Пэн.

– Сейчас день, – скучающим тоном сообщает Вейн. – Он у себя в гробнице.

– Где?

– Под башней.

– Где она?

Парни молча смотрят на меня.

– Ладно. Сама найду.

Я возвращаюсь тем же путём, которым пришла. У дома только одна башня с северной стороны, так что я направляюсь туда и достаточно легко обнаруживаю дверь.

– Далеко