Король Неверленда - Никки Сент Кроу

внутри.

Я правда этого хочу?

Она правда этого хочет?

Мы едва знакомы, но я будто знаю её сто лет.

При мысли о том, что мне придётся забыть эту девчонку, когда она уйдёт, у меня жжёт в груди.

– Иди сюда, – протягиваю руку Дарлинг. По крайней мере, я могу пообещать быть рядом. Её ладонь скользит в мою. Пальцы у неё ледяные.

– То есть надо просто прыгнуть?

– Да. – Я подталкиваю её ближе к краю.

– Там есть камни?

– Да, именно поэтому нужно прыгать как можно дальше.

– И что потом? – Дарлинг хмурится, обеспокоенно морщит лоб. – Мы поплывём? Или нырнём?

– Магия всё сделает за нас.

Она фыркает.

– Нужно просто поверить, – напутствует Кас и спрыгивает.

– Боже мой, – бормочет девчонка, задыхаясь. – Я не могу.

– Ты должна.

– Точно?

Баш прыгает следом. Ветер начинает дуть в другую сторону, перед лицом Дарлинг вьётся прядь волос. Я наклоняюсь заправить её за ухо.

– Я буду тебя держать. Хорошо?

Готов поклясться, сердце у девчонки колотится громче грохота волн.

– Ладно. Хорошо.

– Вот и умница.

Мы подходим к краю, и с каждым шагом она всё сильнее сжимает мою руку.

– Готова?

– Наверное.

– Один.

Дарлинг рядом со мной дрожит от страха.

– Два.

От частых вдохов грудь у неё ходит ходуном.

Мы вместе прыгаем вниз раньше, чем я досчитаю до трёх.

Сейчас мне доступен только такой недо-полёт, но даже он кружит голову.

А если Дарлинг права, то завтра в это же время я буду парить среди звёзд.

Глава 30

Уинни Дарлинг

Я с криком всплываю глотнуть воздуха.

Волн нет. Ветра тоже. Но мы в воде. Она мелкая, солоноватая, но не морская, и спустя мгновение я узнаю Изумрудный пруд в парке неподалёку от нашего старого викторианского особняка.

Я дома.

Дома.

Так почему же мне страшно?

Мы выбираемся из воды: я, Питер Пэн и Потерянные Мальчишки.

Здесь тоже темно, в ночи стрекочут сверчки, квакают прудовые лягушки.

– Сюда. – Я указываю на дорожку, ведущую из парка на улицу.

Мы шагаем молча – мокрые насквозь, серьёзные, как шпионы на задании. Меньше чем через десять минут мы подходим к дому. Когда я смотрю на здание вместе с Пэном и мальчишками, кажется, что оно ненастоящее. Или они.

Словно они не могут существовать в одном пространстве.

Мы подходим по потрескавшейся, рассыпающейся подъездной дорожке. Я пробую проникнуть внутрь – дверь открыта. На маму это не похоже. Она никогда не забывает запереть.

Я толкаю створку, петли скрипят. В доме темно и тихо, только стены и потолки, как обычно, потрескивают, будто старые кости.

– Мама? – зову я.

Никто не отвечает.

Мы идем по коридору, парни – за мной.

Прабабушкин сундук стоит в гостиной под эркерным окном.

Вот только, подойдя к дверному проёму, мы обнаруживаем в комнате помимо мамы нескольких маленьких человечков ниже меня ростом. У всех буйные тёмные волосы, заострённые уши и большие, широко расставленные глаза.

– Брауни, – рычит Пэн.

– Пэн, – отвечает один из коротышек.

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает Питер таким голосом, будто подозревает собеседника в чём-то страшном.

Брауни выступает на шаг вперёд.

– Я посвятил всю жизнь службе Динь. А она не желала, чтобы ты был королём.

– Как ты узнал, что тень здесь? – Пэн также шагает к оппоненту.

Вейн и близнецы по обе стороны от лидера повторяют движение.

– Я всегда это знал, – отвечает брауни. – Честно говоря, не думал, что ты проживёшь так долго. Никто не думал.

Остальные человечки кивают. Всего их семеро.

– Что же ты собрался делать с моей тенью, когда заберёшь? Не многие способны её удержать.

– Близнецы могли бы, – возражает брауни.

Лицо Пэна становится жёстче.

– А что об этом думает Тилли?

– Она желает блага острову. – Брауни опускает ладонь на рукоять меча у бедра. – Ты был жестоким королём. Думаешь, кто-то хочет твоего возвращения?

Я внимательно наблюдаю за реакцией Пэна.

Я знаю, что он может быть безжалостным: он убил Потерянного Мальчишку у меня на глазах лишь за то, что бедняга пофлиртовал со мной. Но насколько Питер жесток на самом деле?

Я не боюсь его, но, возможно, стоило бы.

Не исключено, что прыжок со скалы – далеко не самый смелый мой поступок за последние дни.

– Тебе меня не остановить, – говорит Пэн.

– Тебе не уйти отсюда со своей тенью, – парирует брауни.

И спустя мгновение завязывается бой.

* * *

Мама сидит в углу между стеной и сундуком, обхватив руками колени.

Под звон клинков я бегу к ней.

– Ты в порядке?

– Уинни? О, Уинни! – Она раскрывает объятия и прижимает меня к груди. – Я так рада, что ты вернулась!

– С тобой всё нормально?

– Да, я в порядке. В порядке.

Я оглядываюсь через плечо – Вейн обхватывает обеими руками голову одного из брауни. Одно яростное движение в сторону, рывок, и шея противника с хрустом ломается.

У меня в животе всё переворачивается.

– Мама, ты знала, что в прабабушкином сундуке есть потайное отделение?

– Нет. А что там?

Я отпираю замок и открываю крышку. Запах внутри словно из прошлого века, хрупкая бумага, выстилающая стенки, осыпается хлопьями. Мы хранили там всякое старьё: ветхое бельё, одеяла, фотоальбом, заполненный на треть.

За нашими спинами раздаётся пронзительный крик. Не думаю, что это кто-то из парней.

Я быстро вытаскиваю одеяла, простыни, ощупываю сундук изнутри. Как это делала Дарлинг в моём сне?

Начинаю простукивать стенки.

Ничего не происходит.

– Ну же, давай.

Во сне тайник был с левой стороны сундука. Я снова стучу костяшками пальцев. Раз, два. Ничего.

Может быть, надо прикладывать больше силы. Дарлинг в моём сне не просто стукнула в стенку – скорее ударила кулаком, тяжело и глухо.

Я пробую снова и…

Выдвигается ящик.

Внутри спрятана коробка, выдержавшая десятилетия ожидания.

Глава 31

Питер Пэн

Ненавижу грёбаных брауни.

На острове их немного, и они почти не появляются при свете дня, предпочитая прятаться в тени. Это я как раз могу понять.

Но этот брауни живёт тут столько же, сколько я. Он служит при дворе фейри и жаждет моей крови ещё с тех пор, как я убил Динь.

Возможно, я это заслужил.

Противник быстрее меня, мелькает со всех сторон, его сверкающий самоцветами кинжал то и дело наносит мне глубокие порезы.

Я уже готов выпустить этому мерзавцу кишки.

Никто не смеет вставать между мной и моей тенью – и, в конечном счёте, между мной и моим троном.

Спутники быстро расправляются с другими брауни, пока не остаётся только