Слепящий нож - Брент Уикс

Дело в том, что все его цели были сосредоточены в одном направлении, за исключением признания перед Каррис, которое вело в прямо противоположную сторону. Каррис являла собой самую большую угрозу для его планов. На нее не действовали ни лесть, ни давление. Единственное, к чему она прислушивалась, – это к собственному чувству справедливости. И если она решит, что в данных обстоятельствах правильнее всего будет разрушить его карьеру и жизнь, она сделает это, чего бы это ей ни стоило.

Умный человек сказал бы, что с ней следует поступить как с любым другим препятствием – а именно удалить с дороги. Не в смысле убить, нет. Он мог бы завезти ее на один из внешних островов, куда даже купцы заплывают раз в году, и попросту оставить там. Тогда, что бы с ним ни произошло, она не сможет вмешаться. Но украсть год жизни у человека, которому, очень может быть, и осталось-то всего лет пять… это дело нешуточное.

Гэвин сел.

«Нет, все это никуда не годится!»

Подошла Каррис – она ходила в лес до ветру.

– Как там, чесун-трава есть? – спросил Гэвин.

Она порозовела, вспомнив былое происшествие.

– Теперь я немного больше смотрю по сторонам.

– Однажды укушенный вдвойне осторожен, да? – спросил Гэвин, вставая и потягиваясь. Пожалуй, он и сам был не прочь облегчиться.

– Иногда. – Глаза Каррис странно поблескивали.

Он отошел в лес и принялся мочиться. Пятнадцать лет назад он чувствовал неловкость, справляя нужду в двух шагах от посторонних людей. Однако после того, как к нему приставили Черных гвардейцев, чтобы его охранять, ему пришлось быстро расстаться с этим предубеждением. Особенно когда они путешествовали по дикой местности: в таких случаях гвардейцы вообще не выпускали его из поля зрения.

– Гэвин! – позвала Каррис. – Спасибо тебе.

Гэвин молча продолжал свое дело, понимая, что лучше ничего не говорить и уж тем более не смеяться над тем, как точно он предсказал ее реакцию на вчерашнее.

– Как ты думаешь, этот Третий Глаз пожалует к нам сегодня? – кашлянув, спросил он наконец.

– Уверена, – отозвалась Каррис неожиданно напряженным голосом.

Он услышал звук взводимого курка.

Глава 22

– Вы можете этого еще не знать, но этот урок станет самым важным из всех, которые вам предстоят, – сообщила магистр Хена.

Она была невероятно высока и невероятно худа, с неправильной осанкой и плохими зубами. На ней были толстые нецветные корректирующие очки, из-за которых ее глаза казались разной величины.

– Для большинства присутствующих здесь мальчиков это будет единственный раз, когда вы сможете ощутить величие создания настоящих конструкций из люксина, так что вам надлежит отнестись к происходящему с вниманием, чтобы в дальнейшем понимать, что делают женщины, с которыми вы будете работать. Разумеется, если у вас будет хорошо получаться, вам могут поручить производить расчеты, но большей части этого курса придется смириться с, несомненно, банальной задачей обучения работе со счетными досками и навыкам рисования. Умение проектировать – это знание; умение строить – искусство.

Один из мальчиков, хмурясь, поднял руку.

– Магистр Хена, почему мы не можем тоже строить?

– Потому что строить при помощи люксина позволено только суперхроматам. У вас, мальчиков, зрение недостаточно тонкое. В некоторых случаях вы можете восполнить свои ошибки в цветоизвлечении, приложив достаточно воли и залив все вокруг люксином, чтобы скрыть проблемное место. Но только не в здании, которому люди должны будут доверять. Строить позволено только женщинам – и только женщинам-суперхроматам! Доверие к мужчинам не стоит того, чтобы рисковать жизнями людей.

– Но почему, магистр Хена? Почему мы не можем извлекать так же, как они?

Голос мальчика звучал капризно – даже для Кипа, который тоже считал это несправедливым.

– Меня это не интересует, – отозвалась магистр Хена. – Спроси какого-нибудь люксиата или одного из ваших учителей теологии. Моя задача на сегодня – выделить среди вас суперхроматов. Да, я знаю, что вы уже проходили этот тест, но механик ничему не верит, механик проверяет. Если что-то невозможно продемонстрировать, этого не существует. Итак, на грифельной доске перед каждым из вас лежат семь брусков люксина. И лишь в одном месте на каждом из этих брусков люксин выполнен идеально. Отметьте эти места на доске мелком. Я подойду к вам и проверю, и после этого суперхроматы выйдут в переднюю часть класса.

Кип поглядел на люксиновые бруски и взял мелок. Он понимал, что обречен независимо от того, выполнит ли он требуемое. Он мальчик, и он суперхромат – одним словом, извращенец. Да, он окажется в группе, но это ничем ему не поможет, ведь никто из других мальчиков в нее не попадет. Они будут ненавидеть его за то, что он оказался с девочками, а те тоже вряд ли отнесутся к нему как к своему. Как ни крути – он опять особенный.

И поскольку магистр Хена наверняка видела результаты его прошлого теста, если Кип провалит это испытание, она заподозрит, что он сделал это намеренно. Судя по ее повадкам, едва ли она сочтет приемлемым ответ: «Просто я стесняюсь быть мальчиком-суперхроматом».

Кип проставил отметки – в этом не было ничего сложного. По всему классу мальчики и девочки щурились, пытаясь поглядеть на бруски под разными углами, поднося их к свету. Внезапно Кип ощутил жалость к девочкам, которым не удастся пройти тест. Одно дело если ты мальчик; от них никто и не ожидает успеха. Но из девочек-то проходит половина! Это достаточно большое количество, чтобы провал был поводом для стыда. Провалиться – значило оказаться такой же, как мальчики. Извлекателем второго сорта. Кип видел, какие мучения в них вызывает эта мысль.

– Этот тест не из тех, которые можно пройти за счет старания, – сказала магистр Хена. – Либо вы видите различие цветов, либо нет. В такой неудаче нет ничего личного; никакие усилия не помогут вам добиться успеха. Либо вы были благословлены от рождения, либо нет. Давайте, ставьте свои метки!

«Либо благословлены, либо нет… Ну спасибо! Теперь мне намного легче».

Магистр Хена прошлась по комнате, отмечая учеников:

– Пройди вперед… вперед… а ты останься… ты тоже останься… Останься, останься, останься… – Она подошла к Кипу. – Остань… гм…

Она снова взглянула на его грифельную доску, потом на доски его соседей – Кип предположил, что тестов было ограниченное количество, и она проверяла, не мог ли он подглядеть результат у настоящего суперхромата, чтобы дать верный ответ. Очевидно, она все же о нем еще не слышала.

«Ну отлично».

– Этот мальчик рядом с тобой – возьми его тест, – велела магистр Хена.

Кип внутренне поморщился, чувствуя на себе взгляды всего класса. Взяв мелок, он быстро отметил нужные места на грифельной доске своего соседа – тот, разумеется, сделал все неправильно.

– Хм-м… мальчик-суперхромат! Сколько лет такого не видели, – прокомментировала магистр Хена. – Ну хорошо. Иди вперед.

Закончив разделение класса, она сама вышла вперед, чтобы обратиться к тем, кто прошел испытание:

– Очень хорошо. Девочки… и мальчик… вы оказались впереди, поскольку на вас лежит благословение Орхолама. Вы способны оценить красоты Орхоламова творения в такой степени, какая недоступна остальной части вашего курса, равно как и большинству людей в мире. Однако же это значит, что