Слепящий нож - Брент Уикс

от вас будут большего и ожидать. Вот почему я попросила вас выйти вперед – не потому, что мне есть дело до случайности рождения, благодаря которой ваше зрение оказалось более острым, чем у других. Вы действительно обладаете более острым зрением, чем остальные, – и поэтому несете особую ответственность перед Орхоламом – и передо мной! Вы должны правильно воспользоваться своим даром. Это понятно?

– Да, магистр, – нестройно отозвались девочки.

Магистр подняла брови и воззрилась на них поверх своих выпуклых очков. Девочки повторили то же самое громче. Кип присоединился к ним, чтобы не выделяться хотя бы здесь.

– Хорошо. Приступим к работе со счетными досками. Здесь есть кто-нибудь из Тиреи? Нет?… Ах да, мальчик, разумеется, – поправилась она, заметив Кипову вытянутую руку. – Тирея, несмотря на все свидетельства противного, некогда была великой империей, задолго до прихода Люцидония. Возможно, она уже разрушалась, когда он пришел, а может быть, он ускорил ее падение – об этом вам расскажут на другом уроке. Тирейская империя оставила нам несколько даров и несколько проклятий. Единственное, что интересует меня на нашем занятии, – это их двенадцатиричная счетная система. Именно из-за Тиреи наш день разделен на двенадцатичасовые половины, а в часе мы имеем шестьдесят минут. Возможно, здесь есть аборнейцы или тирейцы, которых учили пользоваться двенадцатиричной системой в подсчетах и арифметике. Если так, вам окажется гораздо, гораздо труднее усвоить материал сегодняшнего урока, поскольку эта система нечестивая, и отныне вы больше не будете ею пользоваться. «Нечестивая?» – спросите вы. Да! Богохульная. Как может система счисления быть богохульной? А как система счисления может быть основана на числе двенадцать? На каком числе основана наша счетная система, кто-нибудь знает?

– На десяти, – ответила девочка в переднем ряду.

– Именно! А почему именно десять?

Никто не ответил.

– По числу пальцев, – не удержался Кип, вечный всезнайка.

– Ты, конечно, думаешь, что удачно пошутил. Однако даже дураки порой попадают в точку.

Кип насупился.

– Ответ верный. У нас по десять пальцев на руках и ногах. Итак, если даже дикарям и идиотам, – она бросила взгляд на Кипа, – проще всего считать по пальцам, в особенности пока у них не появился пергамент или бумага, то откуда в обществе мог появиться счет, основанный на числе двенадцать?

Кип насупился еще сильнее.

Девочка на задней парте подняла руку.

– У тирейских богов по шесть пальцев на руках и ногах.

– Именно. Вот почему порой рассказывают о том, что дети, рожденные с шестью пальцами, пользуются особым почтением в некоторых суеверных уголках нашего мира. Ты ведь слышал о подобных вещах, а, мальчик?

– Меня зовут Кип. И нет, я никогда не слышал ничего подобного.

– Что ж, возможно, твои родители были особо просвещенными людьми для Тиреи. Или слишком невежественными, чтобы знать о своем невежестве, что более вероятно.

Кип раскрыл было рот, но смолчал. «Не стоит, Кип. Это не имеет значения».

Внезапно он почувствовал, что хочет есть.

Следующий час был посвящен искусству считать на счетах. Четыре косточки в нижнем ряду назывались земными, а единственная косточка наверху – небесной. Вначале они просто считали: вычитали и прибавляли по одной косточке, двигаясь снизу доверху и затем сверху донизу. Потом начали прибавлять и вычитать по две, потом по пяти.

Некоторые из студентов откровенно скучали: они знали все это уже давным-давно. Другие, как Кип, с трудом поспевали, пытаясь усвоить хотя бы основные арифметические действия. Хуже всего приходилось тем немногим, которые уже умели считать на счетах, пользуясь двенадцатиричной системой – они были ошеломлены: все, что они знали, оказалось бесполезным!

Следующая лекция была более интересной. Предмет назывался «Свойства люксина», а преподавал его сухощавый, похожий на хорька илитиец, опиравшийся на трость каждый раз, когда заканчивал фразу. Кип с удивлением обнаружил, что половина слушателей не была извлекателями, причем все эти неизвлекатели казались вполне сообразительными и целеустремленными. Это были будущие архитекторы и строители Семи Сатрапий, за обучение которых, так же как и за обучение будущих цветомагов, платили сатрапы их провинций. Некоторые из них обладали связями – вторые и третьи сыновья дворян, которым надо было найти способ поддерживать свое существование. Тем не менее даже им приходилось, чтобы быть принятыми, проходить испытания на соответствие.

Кип с одного взгляда мог сказать, что этим ребятам нет нужды обучаться работе со счетами.

Впрочем, сегодня ничего особенно сложного им не давали. Перед ними на стойках расположили квадратные листы синего люксина со стороной в стопу и в палец толщиной, после чего стали класть в центр грузы до тех пор, пока люксин не начал трескаться. Затем то же самое проделали с зеленым люксином и, наконец, с извлеченным суперхроматами желтым.

После этого магистр Атагамо предложил тем из студентов, кто мог извлекать, создать собственные листы синего люксина. Он проверил их все по очереди – ни один не выдержал даже гораздо меньшего веса, в особенности те, что были извлечены мальчиками.

– Позднее вам нужно будет выучить, каков теоретический нижний предел прочности синего люксина, при котором он еще способен оставаться твердым, чтобы вы имели представление о полном диапазоне. На сегодня запомните только, что мы всегда устанавливаем максимальную прочность; люксин, с которым мы работаем, извлечен суперхроматами. Ваш собственный люксин будет значительно слабее – мальчики, скорее всего, к вам это будет относиться в первую очередь.

Затем магистр Атагамо велел своим ассистентам поставить на весы емкость объемом в куб – он продемонстрировал, что она имеет длину в одну стопу по всем трем измерениям, – выровнял весы, после чего наполнил емкость водой. Кип заметил, что другие студенты записывают все происходящее в тетради.

Вес воды в емкости равнялся одному семерику – основной единице измерения веса. Разумеется, такой вес был слишком большим, чтобы быть удобным для измерения множества вещей, поэтому его разбивали на семерушки – седьмые доли семерика. Например, Кип весил двадцать девять семерушек, или же четыре семерика и одну семерушку; обычно в таких случаях говорили просто «семь-четыре и одна».

Но на этом ассистенты еще не закончили. Они вылили из емкости воду, после чего трое цветомагов заполнили ее сверхфиолетовым люксином. Тут Кип понял, что влип: они делали измерения на каждом этапе процесса! Когда люксин распечатали и он растворился, превратившись в тончайшую, почти невидимую пыль, ассистенты смели эту пыль в специальную чашечку и принялись измерять. Оценивалось все, что могло быть подвергнуто оценке.

Какое-то время Кип просто записывал цифры вместе со всеми, не зная, зачем они нужны. Потом их попросили сложить вместе веса всех цветов. Те из студентов, кто уже умел хорошо пользоваться счетами, справились быстро. Кип едва успел закончить складывать первые два, когда они уже закончили.

– А теперь, – сказал магистр Атагамо, – вычтите из полученного целого вес куба зеленого люксина и прибавьте к полученной цифре вес небольшой женщины – скажем, одиннадцать семерушек.

Четверо из девушек – ни одна из них не была извлекателем – получили искомое практически в тот же момент, когда магистр закончил говорить. Кип был в ужасе.

– Превосходно! – продолжал магистр. – А теперь возьмем практический пример. Допустим, вы извлекаете синий и вам поручено оперировать противовесами в лифте одной из башен. Один из противовесов ломается пополам.