Карьера требует жертв - Марина Серова

– Едем ко мне.

В пути парень приходит в себя, резко дергается, но Кристина сразу пресекает его порывы:

– Не советую плохо себя вести, у меня пушка.

Он перестает двигаться, потом стонет от боли и говорит:

– Вы могли меня убить.

– Рука ушиблена и распорота в кровь, но переломов нет. Жить будешь. Ты тоже мог нас убить, отстреливался знатно, едем на ободах, – отвечает Кристина.

– Куда мы едем? – Глаза завязаны плотно, это хорошо.

– Думаю, в Диснейленд, на аттракционах тебя покатаем, – в диалог вмешиваюсь я. – Сэкономь нам время: расскажи, кто ты и по чьему приказу хотел убить Глеба Василевского?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– То есть в твоем рюкзаке я не найду яд и стакан, из которого пил Василевский?

Парень ничего на это не ответил, и мы молча продолжили путь. До дома Кристины оставалось совсем немного.

Мы приезжаем к ее дому и первым делом заводим бармена-гонщика за калитку, предварительно завязав ему рот. Сейчас около девяти вечера, и хотя поселок, в котором живет моя напарница, не славится многолюдностью, нужно перестраховаться.

Мы быстро заводим похищенного в гараж, привязываем к стулу, и я оставляю Кристину с ним, а сама отгоняю «Мерседес» подальше в посадку.

Обратно я возвращаюсь пешком. В босых ногах, кажется, полно заноз, но сейчас это не главное.

Я присоединяюсь к допросу, который ведет Кристина. Он кажется безуспешным. Меня охватывает волнение по поводу Глеба, ведь Прусс или Олег ничего не сообщили. Подождем.

– Как успехи?

– Наш гонщик не слишком разговорчив, может, у тебя получится, – только сейчас Кристина сняла парик, очки она скинула раньше.

Я осознаю, что на мне все еще оба элемента маскировки. Вряд ли именно очки с париком помешали мне одолеть бармена в проулке – он просто был искуснее. Я замечаю, что Кристина достала содержимое рюкзака нашего пленника – одежду бармена, ключи, разбитый стакан – скорее всего тот, из которого пил Глеб, и флакончик с какой-то жидкостью.

Я беру флакон, приподнимаю повязку с глаз парня и спрашиваю:

– Что это?

– Понятия не имею.

– Тогда отвечу я. Это яд, которым ты отравил Глеба Василевского, а это стакан, из которого он пил. Ты забрал его с собой как главную улику. На что надеешься? Что эксперты не установят, что подсыпали Василевскому? А, кажется, я догадываюсь. Скорее всего это такой яд, который трудно определить после того, как он растворится в желудке человека. Поэтому ты забрал стакан с его остатками. Могу тебя заверить, что мы выясним, что это за яд, тем более что флакон в нашем распоряжении. Так что можешь облегчить себе участь и рассказать сейчас.

– Вы чуть не убили меня, а теперь держите в заложниках. Я понятия не имею, о чем вы говорите.

Играет в молчанку. Это нелепо, но так мы не продвинемся. Я не перешла грань с Кристиной, и, как оказалось, хорошо, но с ним, возможно, придется применить силу. Плохо, что он видел наши лица.

Мои размышления прерывает звонок. Это Олег.

Я перекидываюсь взглядами с Кристиной и выхожу в комнату.

– Алло, Женя. Глеб жив, с ним все в порядке. Точнее, он в реанимации, но состояние стабильное. Врачи пока не знают, чем он отравился, но, если бы мы медлили, он бы мог умереть. Они говорят, что организм поборет остатки заразы, но через какое-то время. Алло, ты слушаешь? Где ты и где Кристина?

– Да, я все слышала, хорошие новости. Кристина со мной, мы поймали отравителя.

– Вау, прекрасно, везите его в полицию.

– Ситуация вышла из-под контроля, и сейчас обращаться в полицию будет неуместно. Прусс с тобой?

– Не отходит от реанимационной палаты, позвал еще людей. Я рядом. Он пытался спровадить меня, но я настоял, что останусь. У вас все в порядке?

– Оставайся в больнице, Олег. Я сообщу о наших успехах.

Я кладу трубку и выдыхаю с облегчением. Глеб жив, а это значит, что тот, кто хотел его убить, провалился. Это хорошая новость, но как нам разговорить бармена?

Внезапно мне в голову приходит отчаянная идея. Я возвращаюсь в гараж, делаю вид поникшего человека и говорю:

– Василевский мертв. Ублюдок добился своей цели.

Ошарашенная Кристина не знает, что ответить. Она все еще держит парня на мушке. Наконец она произносит:

– А что же нам теперь делать?

– Как бы прискорбно это ни звучало, от него необходимо избавиться.

Глаза Кристины становятся еще более округлыми. Каким бы специалистом она ни стала, я поняла, что людей ей убивать не приходилось. В упор я тоже никого не расстреливала, но в ходе тайных операций в разных странах мира мне приходилось участвовать в перестрелках, где от моих выстрелов люди получали ранения или гибли. Но убить человека вот так – это совсем другое. Конечно, я не собираюсь его убивать, но Кристина должна верить в серьезность моих намерений.

– Что, прямо вот так взять и застрелить?

– Ха, куда же подевалась твоя смелость, малышка? – На глаза бармену вновь упала повязка, которую я недавно приподнимала. – Ты явно не рассчитывала, что придется замарать руки. Я смотрю, твоя подруга куда смелее.

Я резко забираю у Кристины пистолет и бью рукоятью по носу пленника с такой силой, что он вместе со стулом падает на пол. Парень начинает истерично смеяться. Он – явный фанатик, который только что понял, что выполнил задание.

– Вы посмотрите, какие мы злые. Ха-ха-ха. – Кристина в шоке, а я принимаюсь избивать пленника – не слишком сильно, но и не так, чтобы он понял, что я лукавлю.

Я выпаливаю гневную тираду:

– Тварь! Добился своего, да? Ты убил хорошего человека, и ради чего? Ради денег? Так вот денег ты не получишь, больной ублюдок, знай это, – на секунду я сама начинаю верить в свою истерику – из меня бы получилась неплохая актриса.

Я поднимаю стул с барменом, убираю повязку с его глаз и приставляю дуло пистолета