Карьера требует жертв - Марина Серова

и согласившись выполнять его поручения. Но она была в отчаянии. Обиженный ребенок, который хотел добиться признания хоть в чем-то и хоть от кого-то. Я не допущу, чтобы с ней что-либо случилось.

«Но ведь ты допустила, что Глеба чуть не убили, Женя. А еще раньше едва не погибла сама».

Разговор с самой собой редко дает положительный результат. Мне нужно собраться и допускать поменьше оплошностей.

Защита Глеба Василевского оказалась едва ли не самой сложной миссией в моей практике. Но с меня довольно провалов. Больше никакого маскарада и тайн, пора вскрывать карты. Василий Прусс расскажет, с кем общался. Ни он, ни кто бы то ни было другой не убьет моего клиента.

Мы подъезжаем к убежищу Кирилла, и он выходит навстречу незнакомой машине, вооруженный дробовиком.

Я открываю дверь и кричу:

– Кирилл, это я. Не стреляйте.

Мужчина опускает оружие, и мы с Кристиной подходим ближе.

– Я так полагаю, вы – Кристина Ольхова?

– Да, это я. А вы – Кирилл, друг моей мамы?

– Да. Я привык, что твои визиты, Женя, не подразумевают ничего хорошего. Что привело тебя ко мне в десять часов вечера?

– Все то же. Отец этой девушки и ваш загадочный товарищ Василий Прусс. Пора вывести его на чистую воду. Доселе он не давал повода подозревать его в желании нанести Глебу вред, но он также не рассказал, с кем общался тогда по телефону. У меня есть все основания полагать, что его миссия гораздо более запутанная, чем нам кажется.

Кирилл молча кивнул и пригласил нас в дом. Его внимание привлекли мои босые грязные ноги. Мужчина дал мне пару грубых ботинок, которые на пару размеров больше, но в такой ситуации выбирать не приходилось, и я поблагодарила его за заботу. Нужно будет отдать их, как и куртку, о которой я совсем забыла.

В доме я быстро рассказала ему о том, что случилось накануне вечером, и решила рассказать об Александре Василевском. Местами мужчина сильно удивлялся, но в конце концов спокойно произнес:

– Саня Василевский, которого я знаю, никогда бы не нанес вред своему близкому человеку, тут что-то не так. Вася Прусс плетет какие-то интриги. Сомневаюсь, что он хочет убить Глеба, думаю, вы со мной согласны, девушки. Иначе он бы давно нашел удачную возможность для этого.

– Или черный «Вольво» спутал ему все карты, и он решил повременить со своим планом. Как бы то ни было, вы оба знаете Василия лучше, чем я, и понимаете, насколько скрытным и расчетливым человеком он является. Сейчас он охраняет Глеба, а завтра может пустить в ход свой коварный план.

– Значит, пора устроить Васе очную ставку. Мне очень интересно, почему он не рассказывал о том, что все-таки женился на Лере?

– Они никогда не были официально женаты, поэтому я взяла фамилию матери, а по отчеству я – Валентиновна. Так звали моего дедушку.

– Мне все равно любопытно, почему он это скрывал, хотя главную причину я, кажется, знаю. Понимаешь ли, Кристиночка, мы оба любили твою маму. Она отказала обоим, и я решил жить дальше, уважая ее выбор. А вот Вася оказался не таким благородным. Наверное, он утаил, что вернулся к Лере, чтобы не обижать меня и чувства, которые я испытывал к твоей матери. Я не готов ему этого простить.

– Я не люблю своего отца. В моей жизни он был редким гостем, а когда и наведывался, то не упускал возможности сказать, какое я ничтожество. Хотя однажды мама рассказала мне, что они с отцом искренне любили друг друга. Сейчас мне трудно в это поверить. Простите, но про вас она совсем не говорила.

Кирилл печально улыбнулся, а потом встал и произнес:

– Поехали. Мне нужно поговорить со старым другом.

Глава 6

Мы подъезжаем к больнице, и я велю Кириллу и Кристине оставаться в машине.

– Сначала я поговорю с Пруссом и Олегом, разведаю обстановку, оценю их настроение. Потом вызову Василия на личный разговор. Ждите в машине.

Ни Кирилл, ни Кристина не отвечают мне, но я понимаю, что они услышали. Их мысли занимает предстоящая беседа. Уверена, и близкому другу, и дочери Прусса есть что ему сказать.

Прохаживаясь в коридорах больницы в слегка потрепанном платье и грубых ботинках, я ловлю на себе взгляды людей, которые откровенно косятся на меня, но мне все равно.

Дойдя до крыла реанимации, я замечаю, что Прусс позвал для охраны еще троих людей. Первым меня приветствует Олег:

– Привет, как ты? Где виновный?

– Пришлось его отпустить, – я говорю достаточно тихо, чтобы меня не услышали Прусс и его коллеги. Сначала нужно поговорить с ним, а уж потом посвящать его во все детали. – Я все расскажу позже. Как Василий Михайлович?

– Ни на секунду не отходит от палаты реанимации, хотя туда никого не пускают. Он все равно считает, что убийца может попытаться закончить начатое. Пока не похоже, что он как-то замешан.

– Да уж. Мы раскрываемся, чтобы прижать Прусса. Будь начеку, если что-то пойдет не так, – я отхожу от Олега и подхожу к Пруссу, который смотрит в окно палаты, где через плотные жалюзи едва видно лежащего Глеба.

– Нашла тех, кто это сделал? – Прусс церемониться не будет.

– Да, это был бармен. Пришлось его отпустить.

– Пришлось что?!? – Удивление на лице Василия Михайловича граничило с откровенным бешенством. На секунду мне показалось, что он прямо сейчас ударит меня.

– Василий Михайлович, мы выяснили, на кого работает отравитель, но обстоятельства сложились таким образом, что его пришлось отпустить, иначе он мог бы заявить на нас.

– Черт подери, и ты просто отпустила парня, который чуть не убил Глеба? Продолжаешь быть полным разочарованием, Женя. Приставила ко мне детектива-идиота. Думаешь, я не понимаю, зачем он здесь? Все дело в чертовых подозрениях из-за моего разговора по телефону. Ты правда думаешь, что Олег смог бы меня остановить, если бы я хотел убить Глеба?

– Думаю, что нет, но в его присутствии вы бы вряд ли стали