Карьера требует жертв - Марина Серова

что-то предпринимать. Потому что тогда устранять пришлось бы и Олега, а нежелательные жертвы вызывают больше подозрений.

Прусс ухмыльнулся – ему понравилось, что я просчитала свои действия. Он продолжил:

– Я так понимаю, пришла пора нам вскрыть карты? Хорошо, я расскажу тебе, с кем разговаривал.

– Рассказывать нужно не только мне. Эту историю, как и многие другие объяснения, жаждет услышать Кирилл, а еще ваша дочь Кристина. – Глаза Прусса превратились в два огромных шара. Он не ожидал такого поворота событий. – Скажите своим людям оставаться здесь и идемте со мной, Василий Михайлович.

Прусс говорит что-то двухметровому вышибале, и тот кивает. Двое других остаются на месте, следя за разными сторонами коридора, который ведет к палате реанимации.

Я жестом показываю Олегу идти с нами. Мы выходим на парковку, где стоит красная «Мазда».

И Кристина, и Кирилл находятся снаружи. Мужчина пьет какой-то горячий напиток из картонного стаканчика, Кристина просто переминается с ноги на ногу.

Беседу начинает Кирилл:

– Вася, ну, наконец-то. А то мы уже заждались тебя.

Олег сначала удивляется происходящему, но потом, осознав смысл моей недавней фразы «мы раскрываемся», занимает позицию слушателя, как и я.

На лице Прусса гримаса невозмутимости. Он отвечает:

– Кирилл, Кристина, рад вас видеть.

– Как бы не так, – отвечает обиженная дочь. – Ты фактически отказался от меня, так что сейчас можешь засунуть свою вежливость куда подальше.

– Я сделал то, что считал нужным. Тебе не нужен был отец, который не может принимать участие в твоей жизни.

– Так принимал бы! Все, что ты сделал, – это сломал мне жизнь Ворошиловкой. Ты хоть знаешь, как сильно мне там доставалось? Знаешь, как я хотела угодить тебе даже после всех этих издевательств? – Кристина отвернулась, потому что понимала, что готова заплакать.

Мне кажется, ничего нового она от Василия не услышит.

Прусс отвечает:

– Я был отвратительным отцом тебе и ужасным мужем для Леры.

– Мужем? – Тут вступает Кирилл. – Ты серьезно смеешь так говорить? Я считал тебя другом. Я не стал бы с тобой ссориться и никогда бы тебя не предал, даже когда понимал, что нам нравится одна и та же девушка. Так почему же ты, друг, ни разу за все эти послеармейские годы не упомянул, что вернулся к Лере? Боялся обидеть? Или боялся, что я сорвусь и порешу тебя, что мне хочется сделать прямо сейчас? Меня останавливает от того, чтобы избить тебя до полусмерти, уважение к этим двум девушкам, которые занимаются благородным делом и хотят спасти человека. Рассказывай уже, больной ты ублюдок! – Кирилл откровенно выкрикнул последнюю фразу.

Я никогда не видела его таким разгневанным. Даже когда он ломал мне ребра в «Party Night», он был менее злым.

Прусс ответил спокойно:

– Я могу извиниться перед Кристиной за то, что был отвратительным отцом, но мои слова ничего не изменят. Я также могу извиниться перед Валерией, что после армии все-таки стал тем мужчиной, которого она хотела видеть рядом с собой, но не остался с ней. Если говорить честно, я так сильно хотел заполучить эту женщину, что, когда она стала моей, страсть сразу же пропала. Именно поэтому я не женился на ней, но я никогда бы не оставил тебя, Кристина.

– Ха-ха. Уж лучше бы оставил. Ты хотел сына, поэтому вознамерился превратить меня в бездушного оперативника. Кто так поступает?

– Молодой и неопытный мужчина, у которого появился ребенок от нелюбимой женщины и который завидует своему лучшему другу, воспитывающему мальчика, – Прусс, несомненно, имел в виду Александра Василевского и маленького Глеба, все присутствующие поняли это. – Я искренне прошу у тебя прощения, Кристина. И у тебя, друг мой. Хотя я сомневаюсь, что вы меня простите.

– Ты прав, дружище, не простим, – Кирилл допивает свой напиток, комкает стакан и бросает в урну, находящуюся на приличном расстоянии от нас. Четкое попадание. – Женя, ты просила меня надавить на Васю, чтобы он сознался, с кем тогда говорил по телефону. Я так понимаю, что моей помощи в этом вопросе больше не требуется, мой бывший друг сейчас сам все расскажет, а я пойду.

– Нет, Кирилл, прошу, останься. Я хочу, чтобы ты узнал все. Ради нашей дружбы.

– Дружбы? Да как ты смеешь?!? Ты предал нашу дружбу! Растоптал ее своей ложью, тем, что испортил жизнь моей любимой женщине, – во время этих слов на Кирилла пристально посмотрела Кристина.

Она и раньше все понимала, но сейчас еще раз убедилась в том, что Кирилл искренне любил ее мать.

– Прошу, тебе нужно знать.

Кирилл, который, казалось, взорвется от гнева, все же остался и сказал:

– Хорошо. Продолжай.

– Надеюсь, перебивать меня вы не будете, какими бы неприятными ни были детали истории, которую я сейчас расскажу. Много лет назад сразу после армии и спецподготовки со мной связался старый друг Александр Василевский, который предложил работать на него. Я без раздумий согласился и, когда понял, что получил работу своей мечты, вернулся к Лере, но на этот раз покорил ее. Роман был стремительным, и вскоре она забеременела. Как только это произошло, я понял, что не люблю ее, что мне просто нужно было закончить начатое, добиться цели. – На этих словах Кирилл побагровел, но перебивать не стал, и Прусс продолжил: – В это время у Александра завязался роман с Валентиной Прохоровой – молодой предпринимательницей, чей бизнес тогда еле держался на плаву. Я видел, что Саша был счастлив с этой женщиной, но она не могла похвастаться тем же. Понимаете, в памяти Глеба сохраняется образ доброго, любящего и заботливого отца. Он таким и был по большей части, но мало кто знает обратную сторону Саши. Василевский был двуличным человеком – он сочетал в себе добропорядочного человека с жестоким тираном, и эти две личности сменялись по щелчку. Если добрый Александр делал все ради семьи, то злой все время что-то планировал, плел какие-то интриги, подставлял конкурентов и… жестоко обращался с Валентиной. Даже когда Валя еще не знала о психическом расстройстве своего любовника, она не собиралась оставаться с ним надолго. Я видел это в ней, потому что научился читать людей. Саша такими навыками не обладал. Прохорова согласилась стать любовницей Василевского