Стрела любви - Моника Маккарти

Но тогда почему же он все время думал об этом?

Взяв Маргарет за руку, он повел ее на берег реки, где слуги набирали воду для лагеря. Там он предложил ей сесть на низкий камень, но она отказалась и повернулась к мужу.

— Что‑нибудь случилось? — спросила она.

— Тебе не о чем беспокоиться. Один из разведчиков обнаружил, что мост, которым мы собирались воспользоваться, смыло. Мы собираемся выехать вперед, чтобы наметить маршрут для повозок.

— Я не о том. Ты на меня сердишься?

— Нет, конечно. — Йен знал это и мысленно вздохнул, помотав головой.

— Тогда почему ты меня избегаешь?

— Я не избегаю тебя!

Еще не успев договорить фразу, Йен понял, что лжет. Он действительно избегал ее, быть может, бессознательно, но это не оправдание. Обещание, данное Брюсу, ему не нравилось, и он сожалел о нем, даже если это был единственный способ спасти положение, — способ, указанный кузеном.

Реакция его семьи оказалась значительно хуже, чем он ожидал. Переговоры о брачном союзе с Кейтами шли довольно успешно и, как выяснилось, уже были близки к завершению. Йен поставил под сомнение честь и гордость клана. Его отец был вынужден извиняться и компенсировать ущерб. Кроме того, Йен упустил шанс породниться с великим маришалем Шотландии, и впредь ему следовало не попадаться на пути Роберта Кейта.

Вероятно, разочарование отца было столь сильным, потому что он не ждал ничего подобного. В отличие от своих старших братьев Йен никогда не совершал поспешных опрометчивых поступков: всегда был благоразумен, расчетлив и внимателен, — но не в этот раз.

Отец не мог поверить, что он отказался от блестящего будущего ради никому не известной девицы с сомнительной репутацией. «Она будет тянуть тебя назад», — сказал он сыну. Йен никак не мог забыть эти его слова, которые оказались пророческими. Вскоре отец сказал ему, что Брюс отказался рассматривать его кандидатуру для зачисления в свою тайную гвардию. Граф не пожелал рисковать, беря на службу человека, так тесно связанного с врагом, тем более — с Дугалдом Макдауэллом. Йен понимал, что упущенная возможность с Кейтами — это плохо, однако мысль об утрате места в тайной гвардии Брюса казалась невыносимой.

После долгих дискуссий и просьб Брюс в конце концов смягчился, но взял с Йена обещание, что тот не скажет Маргарет ни слова о каких‑либо своих планах, касавшихся службы в тайной гвардии. Она ничего не должна была знать об этой части его жизни. Следовательно, ему придется постоянно ей лгать.

Возможно, именно поэтому он ее избегал. Йен инстинктивно чувствовал: чем больше времени он проведет рядом с женой и чем ближе они станут друг другу, тем большим предательством станет его ложь. И он был намерен исполнить клятву, данную Брюсу. Тем не менее Йен не сомневался: когда‑нибудь Маргарет все же узнает правду.

Его красивая юная жена в данный момент взирала на него прищурившись, взирала далеко не ласково.

— Йен, мы женаты или нет?

Этот вопрос поразил его.

— Мэгги, о чем ты? Разумеется, мы женаты.

— А вот я в этом не уверена, потому что уже много дней не делю с тобой постель. Делю с кем угодно, кроме тебя.

Разозлившись, Маргарет почти кричала, и Йен поспешно увел ее подальше от своих людей, которые, судя по их лицам, все слышали.

Он криво усмехнулся.

— Не думаю, что ты имела в виду то, что сказала.

Маргарет на мгновение задумалась и залилась краской.

— Конечно, я не имела в виду ничего… Я только хотела сказать, что… Я надеялась… — Она заглянула в глаза мужу и жалобно прошептала: — Я соскучилась.

Йен тихо выругался и заключил жену в объятия. О, какой же он негодяй! Невнимательный сукин сын! Поглощенный чувством вины из‑за клятвы, данной Брюсу, он даже не подумал, как их разлука действовала на Мэгги. Понятно, что она почувствовала себя брошенной.

Увы, дальше будет только хуже, но Йен отбросил подобные мысли, решив, что подумает об этом позже.

Последние полторы недели, скорее всего, были ужасными не только для него, но и для нее тоже. Маргарет не была ни в чем виновата, но он вел себя так, словно в чем‑то винил ее. Хотя, конечно же, не винил. Просто он слишком сильно любил ее и опасался, что, вступив в тайную гвардию кузена, взвалит на свои плечи ношу, которая погубит их брак.

Однако место в тайной гвардии Брюса — мечта всей его жизни, и Йен был не в силах от нее отказаться. Там он сможет испытать себя, действуя на самом высоком уровне. Он всю жизнь трудился ради этого момента и боролся за то, во что верил — верил глубоко и искренне. Его кузен являлся законным королем Шотландии, лучшим из лучших. Йен точно знал: если у него имелся шанс положить конец господству английского короля Эдуарда, он им воспользуется. И ничто ему не помешает, даже любовь к жене.

Будет непросто, но Йен хотел сохранить и Маргарет, и место в тайной гвардии.

— Прости, малышка, я был очень занят.

Прошло уже десять дней после их свадебного соития, и тело его отреагировало на близость Мэгги. Она была нежна и необычайно красива, а пахло от нее так, словно она только что приняла ванну с полевыми цветами. Йена бросило в жар. Интересно, как ее волосы сохраняли столь дивный аромат после того, как она провела целый день в седле? Это было выше его понимания.

Маргарет на минуту прижалась щекой к груди мужа, после чего легонько оттолкнула его и подняла голову.

— Значит, ты не передумал?

— Что?

— Я имею в виду наши брачные клятвы.

Какого черта?

— Нет, конечно.

Она некоторое время всматривалась в его лицо, потом нерешительно спросила:

— Тогда почему мы не спим вместе?

Господи, помилуй!

— Маргарет, но здесь невозможно добиться уединения! — Он убрал руки от жены, посчитав, что охвативший его жар слишком уж силен. У него даже лицо горело. Неужели он покраснел? Нет, этого не может быть. Сняв шлем, он взъерошил шевелюру и тихо сказал: — Я же не могу выбросить из палатки мать и сестру.

Маргарет несколько минут молчала, внимательно глядя на мужа, и он, в конце концов, почувствовал себя жуком, придавленным тяжелым камнем. А его жена вдруг заявила:

— Я этого и не предлагаю, но не вижу причин, мешающих тебе спать с нами.

Ему уже не было жарко. Совсем наоборот. Йен внезапно почувствовал, как вся кровь отлила от его лица, и он в ужасе уставился на супругу.

Маргарет довольно долго сохраняла невозмутимость, но потом все‑таки рассмеялась.

— Я же пошутила. Видел бы ты сейчас свое лицо.

Она помотала головой и еще несколько раз хихикнула, а Йен молча хмурился.

Впрочем, явное недовольство мужа не произвело на Маргарет никакого впечатления.