Воспитание воли - Жюль Пэйо

первое место между драматургами Франции, но признается одним из величайших гениев всех наций и времен.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Что значит размышлять и как размышлять

1. Раз мы признали, что в деле самоосвобождения размышление играет такую первостепенную роль, то ясно, что прежде всего мы должны постараться узнать, как надо размышлять и какую, если можно так выразиться, материальную поддержку может оказать нам в этом случае знание законов психологии и опыт.

Повторяю: цель сосредоточенного размышления возбуждать в нашей душе могущественные движения любви или ненависти, вызывать решения, создавать правила поведения, поддерживать нас в борьбе с двойным вихрем захватывающих нас сил: с психическими состояниями внутреннего происхождения и психическими состояниями, являющимися последствием впечатлений извне.

Общее правило, которым мы должны руководствоваться, чтоб размышлять с пользой, вытекает из самой природы мышления. Мы думаем словами. Как было указано выше, для того чтобы думать, человек должен был освободиться от образов реальных предметов, ибо образы — материал тяжелый, громоздкий, неудобный для обращения. Он заменил их коротенькими знаками, которые легко удерживаются в памяти и легко передаются другому: эти знаки — слова, служащие для выражения общих понятий. Ассоциируясь с предметом, слово имеет свойство вызывать в нас представление предмета по нашему желанию, но при том условии, чтобы слово вошло в наше сознание после ознакомления нашего с предметом, или по крайней мере чтобы знакомство с предметом сопутствовало ему. К сожалению, все мы в детстве прежде заучиваем слова, а потом уже знакомимся с предметами (исключение составляют только слова, служащие для обозначения самых простых, элементарных понятий), и в большинстве случаев мы не успеваем или не имеем возможности, а может быть и энергии дополнить «пустую шелуху слова зерном» обозначаемого им предмета. Такие слова — неполные или даже совсем пустые колосья. У всех у нас без исключения хранится в памяти большой запас таких слов. Я никогда не слыхал, как ревет слон, и слово реветь по отношению к слону — для меня пустой колос. В обыкновенной речи масса таких слов. Желая, например, положить конец спору, какой-нибудь господин торжественно заявляет: «это доказано опытом», а сам не имеет ни малейшего понятия, что нужно для того, чтобы опыт имел действительную ценность. И так далее без конца. Если мы разберем слово за словом все фразы, какие мы произносим изо дня в день, нас поразит туманность наших мыслей, и мы сделаем любопытное открытие, что даже самые умные люди говорят зачастую как попугаи, т.е. произносят слова, лишенные всякого реального содержания.

Итак, размышлять — значит в некотором роде отделять зерно от соломы. Преобладающее правило в процессе размышления, это — в каждом отдельном случае заменять слова соответственными понятиями — не смутными, неопределенными представлениями, но яркими образами предметов во всех их мельчайших подробностях. Мы должны всегда стараться сделать нашу мысль определенной, конкретной. Если мы хотим, например, привести себя к решению не курить, мы должны разобрать все вредные стороны курения, не пропуская ни одной: мы не забудем даже такой мелочи, как то, что от табачного дыма чернеют зубы, не говоря уже о лишней сотне франков в год, в которую обходится нам удовольствие выкуривать по сигаре каждые после обеда. Табак притупляет ум, говорит Толстой: мы проверим на себе это наблюдение. Выбрав такой день, когда наш ум особенно хорошо настроен к работе, мы возьмем какую-нибудь философскую книгу и станем следить за тонкой аргументацией автора — сначала не куря, а затем закурим сигару и попробуем продолжать. Мы сейчас же заметим, как трудно нам будет понимать, сосредоточивать нашу мысль после сигары, и, повторив этот опыт несколько раз, мы убедимся, что табак действительно притупляет ум — его высшие способности, его острие. С другой стороны, мы примем в расчет, что курение принадлежит к числу тех, чисто физических, удовольствий, которые очень скоро перестают существовать, как удовольствие, уступая место тиранической привычке. Мы припомним все случаи, когда нам приходилось страдать от этой привычки. Таким образом всеми вышеприведенными и многими другими соображениями мы укрепим в себе решение бросить курить, — решение, принятое нами в минуту подъема энергии, когда мы вполне владели собой. Так же должны мы поступать и во всех других случаях. Желая, например, придти к решению работать, мы должны разобрать во всех подробностях неисчислимые радости, какие приносит нам труд.

В нашей борьбе с обманчивыми внушениями речи и страсти нам придется вдаваться в еще более мелкие частности анализа, старательно проверять ходячие мнения, установившиеся понятия. Читатель найдет пример такого анализа в практической части нашей книги, в нашем разборе общераспространенного мнения, что хорошо работать можно только в Париже.

Наконец, только подробный анализ, конкретное мышление, дает нам шансы безошибочно предвидеть с одной стороны те опасности, какими могут грозить нам наши страсти и лень, с другой — опасности или поддержку, каких мы можем ожидать от окружающей среды, от сближения с теми или другими людьми, от рода нашей профессии, от всевозможных случайностей и т.д.

Чтобы помочь размышлению, надо избегать шума, сосредоточиваться, читать книги, имеющие отношение к предмету нашего размышления в данное время, перечитывать свои заметки; надо наконец энергичным усилием воображения представлять себе отчетливо, точно, конкретно все подробности опасностей, которым мы подвергаемся, и преимуществ того или другого образа действий. Надо останавливаться на каждой подробности; пробежать их мельком недостаточно: надо видеть, слышать, осязать, обонять. Надо напрячь свою мысль, сделать ее интенсивной, так, чтобы представление исследуемого предмета было для нас так же реально, как самый предмет — да что я говорю: так же реально! — реальнее. Произведение истинного художника — драматическая сцена, картина природы — бывает логичнее, цельнее и, следовательно, правдивее самой действительности. Таким художником должно быть в этом случае наше воображение: наши представления должны быть яснее, логичнее, правдивее, живее действительности и, следовательно, должны на нас больше влиять.

2. Для того, чтобы размышление произвело все свое действие, существуют вспомогательные средства, безусловно действительные. Богатые, как опытом своих предшественников, так и личными наблюдениями, проходящими через постоянную проверку исповеди, духовные отцы католической церкви — эти великие руководители человеческой совести, для которых возбуждение в душе человека могущественных эмоций есть не средство, как для нас, а высшая цель, — показывают нам, как важны в психической жизни самые ничтожные мелочи. Когда присутствуешь в церкви на какой-нибудь из наших религиозных церемоний, невольно проникаешься изумлением перед глубоким знанием человеческой природы, с каким здесь предусмотрена каждая малейшая подробность. Взять хотя похоронную службу: каждый жест, все позы, пение, орган, даже цвет стекол