Планета кошек - Бернард Вербер

Пожарные разматывают свои шланги и таскают огнетушители, но в цистернах уже не осталось ни капли воды, а тем временем внизу, на парковках, все прибывает крыс, поддерживающих огонь.

Я свешиваюсь с ограждения, чтобы лучше видеть происходящее. Основание нашего здания лижут желтые языки пламени. На парковке все чаще взрываются бензобаки автомобилей. Думаю, температура на втором этаже уже очень высока.

Как поступил бы на моем месте Пифагор?

Никогда еще мне так не хватало мудрости моего бывшего спутника жизни.

Остается вспомнить другую кладезь полезных советов – матушку. Она говорила: «Когда в жизни грянет беда, есть всего три вида отношения к ней: 1) сражаться, 2) ничего не делать, 3) бежать».

Сражаться с огнем или с крысами трудновато. Ничего не делать значит сойти с ума от страха. Бежать – но куда? На другую башню, но и ее в конце концов точно так же подожгут.

Вряд ли реально покинуть башню Свободы и разбежаться по манхэттенским авеню.

А раз ни один из трех вариантов не годится, я придумываю четвертый: связаться с планетой.

Сажусь по-турецки, закрываю глаза, глубоко дышу. Вижу мое собственное сознание. Это серебристая сфера, плавающая внутри моей черепной коробки. Я побуждаю ее покинуть костяную оболочку моего черепа и взлететь к небесам. Сверху я вижу себя, сидящую внизу по-турецки в гуще перепуганных людей.

Я сильнее их. Я – госпожа своего сознания.

Серебристая сфера моего сознания поднимается все выше в небо. Внизу я вижу башню Свободы, наступающие колонны крыс. Взлетев еще выше, я любуюсь всем Манхэттеном, потом всей Америкой, потом всей Землей, как на фотографии со спутника.

Загрузив в свое сознание планету, я шлю ей четкое послание:

Спаси нас, планета Земля.

Впервые в жизни я так молюсь, но и попытка прямого контакта с моей планетой у меня первая.

Прошу тебя, Гея: пусть твои тучи прольются дождем!

Я повторяю эту мольбу несколько раз, а потом открываю глаза.

Вместо дождя крепчает ветер, раздувающий вырывающееся из-под башни пламя. Дым тоже становится все гуще.

Наверное, я просила слишком робко.

Надо обращаться не к Гее, а ко всей Вселенной.

Моя мать говорила: «У Вселенной только три ответа на твои молитвы: 1) да, 2) подожди, 3) у меня есть для тебя предложение получше».

Вот я и жду.

Ожидание затягивается.

Проблема со Вселенной в том, что чаще всего срабатывает вариант номер два. Но, к несчастью, я нетерпелива.

Ветер ерошит мне шерсть, это меня нервирует.

Расслабиться. Я должна расслабиться.

Я жду. Ожидание кажется нестерпимо долгим, потому что основание вышки, на кончике которой я угнездилась, разгорается все сильнее. Внезапно ветер стихает, а вскоре и вовсе перестает дуть.

Я задираю голову к повисшему над нами серому облаку и принимаюсь мяукать что есть силы:

– ВСЕЛЕННАЯ, ЕСЛИ ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я КОГДА-НИБУДЬ СТАЛА ЦАРСТВОВАТЬ НА ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ, ТО СЕЙЧАС МЕНЯ НАДО СПАСТИ!

Честное слово, если я хотя бы капельку богиня, то должна же я влиять на ход вещей?

Вот когда небо темнеет. Раздается оглушительный треск громового разряда, все вокруг озаряет молния. Мне на нос падает капля дождя.

Никогда еще контакт с водой не доставлял мне такого удовлетворения.

Вот так-то! Я могу повелевать стихиями! Я принимала себя за «обыкновенную» кошку, верхом мечтаний которой был царский статус, а на самом деле мое могущество неизмеримо больше!

Люди, кошки и собаки вокруг нас разом перестают лить слезы и сетовать. Удивление сменяется ликованием. Все кошки принимаются мяукать, собаки – лаять, все считают, что это мой призыв разорвал висевшую над нами темную тучу.

Дождь усиливается с каждой секундой. Пожарные рады, что снова могут помочь. Постепенно наполняются цистерны, из подсоединенных к ним шлангов теперь можно поливать пламя.

Крысы внизу убеждаются, что вся их бумага и деревяшки промокли, и понимают, что им больше нечем поддерживать огонь.

Теперь с небес низвергается бурный ливень.

Все кричат, мяукают, радостно лают под гвоздящими всех струями.

Но я знай себе все громче мяукаю, потому что знаю, что это я, я одна сумела вызвать эту спасительную грозу.

Новая молния освещает плотную толпу на вершине башни Свободы.

Да, я такая: когда надо, могу вызвать гром и молнию с небес.

И тут меня посещает идея о том, как бы я продиктовала Книгу Бытия своей кошачьей Библии.

«Сначала не было ничего.

Этого было недостаточно.

Сверкнула Вселенная молнией, пролилась дождем, и стало небо, и твердь, и море.

И увидела она, что это хорошо.

Но и этого было недостаточно, не хватало движения.

Тогда Вселенная снова сверкнула молнией, озарила мир и создала кошек.

И увидела она, что так лучше.

Но кошки были голодны.

Тогда запустила Вселенная для их прокорма птиц в небо, мышей на землю и рыб в моря.

Это было вкусно, но все равно недостаточно, потому что уставали кошки в поисках пропитания и укрытий от дождя.

И тогда создала Вселенная людей. Были у людей по пять суставчатых пальцев на каждой руке, чтобы быстро добывать укрытие и пищу для всех кошек.

Так родилась цивилизация людей, единственное назначение которой готовить пришествие кошачьего царства».

Энциклопедия абсолютного и относительного знания.

Том XIV

Прекрасно.

Зная начало кошачьей Библии, я чувствую себя лучше. Наконец-то все объяснилось и упорядочилось. Права была Натали: пора изобрести нашу собственную Книгу Бытия.

Стоит рассеяться страху и запаху дыма, как я прыгаю на плечо моей служанке и приказываю ей взойти на помост, чтобы я могла высказаться.

На этот раз собрание представителей ста двух общин внимательно меня слушает.

Как же много времени можно сберечь, не тратя его на формальности!

Я обращаюсь к людям, и моя речь, как и в прошлый раз, переводится напрямую, чтобы всем было понятно.

– Как я и говорила, нам угрожал огонь, и, как я и говорила, у меня есть план спасения. Суть этого плана – удар противнику в висок, то есть одновременное устранение обоих его главарей. Но прежде чем объяснить этот план в подробностях, я бы хотела высказать одно пожелание. В этой ассамблее недостает одного племени – моего, кошачьего. Поэтому я не раскрою своего плана нападения, пока в этой благородной ассамблее не согласятся на официальное представительство моего вида.