Паутина миров - Максим Хорсун

Воины сменяли друг друга на веслах. Гребцов прикрывали широкими щитами, сплетенными из стеблей железных трав и обшитыми гребнистыми шкурами кайманов. Все знали, что, несмотря на бдительность дозорных, бандитам ничего не стоит незаметно подкрасться в прибрежных зарослях и обстрелять пироги из луков. Наконечники их стрел, смазанные ядом перекати-змей, унесли жизни многих воинов Племени. И хотя индейцы тоже научились использовать этот яд, они все же уступали зубоклювым в меткости и скорострельности. Но проходил час, другой, а поводов для тревоги дозорные не находили.

Колорадо все шире разливалась по равнине. На горизонте уже замаячили Дальние Гнездовья – издали они напоминали скопление громадных грибов-сморчков. Конические «шляпки», испещренные продолговатыми ячейками-гнездами, громоздились на много миль окрест. Ален Холодное Солнце вспомнил, что учительница Натали называла Гнездовья городами зубоклювых. Вождь в это не верил. В детстве, вместе с отцом-коммивояжером, он побывал и в Спринг-Вэлли, и в Спарксе, и в Винчестере и хорошо представлял, что такое город. Гнездовья для Алена были чем-то вроде причудливых скал, на которых могли ютиться разве что птицы да такие свирепые бандиты, как зубоклювые.

Солнце достигло зенита, когда вождь отдал приказ высаживаться на берег. И хотя река несла свои воды через Гнездовья, надежнее было подобраться к ним по суше. Привязав пироги к трепещущим от негодования ветвям пугливой ивы, воины взяли оружие и выбрались на сухое место. Полдень самое подходящее время для нападения. Зубоклювые не любили яркого солнца, делаясь в его палящих лучах вялыми и безынициативными. При низком солнце они оживлялись. И только в сумерках становились по-настоящему опасны.

Тем не менее воины Племени старались передвигаться незаметно.

«Сморчки» заслонили юго-западный горизонт. Воины время от времени замирали на полусогнутых, с недоверием и тайным страхом вглядываясь в серо-коричневые «шляпки», словно изъеденные оспой. Ведь в каждой «оспинке» мог засесть враг с отравленными стрелами, дротиками и бумерангами наготове. Перед Гнездовьями прерии были изрыты бороздами разной глубины, похожими на траншеи рубежа обороны. Борозды то расходились веером, то пересекались по углам всех степеней остроты. При желании, в них можно было спрятать целую армию, но Ален Холодное Солнце по опыту прежних набегов знал, что зубоклювые пренебрегали такой возможностью. А вот воины Племени – не пренебрегали.

По бороздам местами можно было передвигаться в полный рост, что значительно ускорило дело. В радостном предвкушении предстоящей схватки индейцы подпрыгивали на бегу, знаками показывали друг другу, как вонзят они копья в тощие, оперенные тела ненавистных зубоклювых, как, проворачивая во внутренностях иззубренные наконечники, вывернут бандитам кишки, как устроят у вечерних костров настоящее пиршество. Ведь мясо зубоклювых мало отличается от мяса индейки. А то, что они пользуются орудиями для войны и охоты, подобно людям Племени, еще не значит, что к этим кудахтующим тварям следует относиться, как к равным. Много чести…

Изъязвленные «шляпки сморчков» заслонили солнце, нависая, подобно грозовой туче, над головами воинов. Возбуждение улеглось. Те, кто мчался впереди, умерили пыл. Они делали вид, что внимательно смотрят, куда ступить. Образовалась толчея. Ален Холодное Солнце тупым концом копья принялся подгонять нерадивых. Хотя ему самому было не по себе. Таких огромных гнезд люди Племени вблизи еще не видели. Может, права учительница, и зубоклювые когда-то были столь же изобретательны и умелы, как бледнолицые? А если так, то не скрывают ли Дальние Гнездовья какой-нибудь невообразимой для ума краснокожего ловушки?..

Эта мысль неприятно поразила вождя, и он негромким окликом привлек к себе внимание воинов. Все, как один, они повернулись к нему – потные лица, трепещущие ноздри, тревожные взгляды.

– Пол Утренний Сон, Лео Пятнистый Кугуар и Сэм Голодный Канюк – идут в передовой дозор. Остальные ждут здесь! – распорядился Ален Холодное Солнце.

Три молодых воина отдали свои копья товарищам и крадучись стали подбираться к ближайшему «сморчку». Вождь с тревогой смотрел им вслед, его не оставляло ощущение, что он совершает ошибку. Но разобраться в своих ощущения Ален Холодное Солнце не успел. Что-то мелькнуло в знойном мареве, затопившем борозду, вдоль которой пробирались разведчики, и самый младший из них, Пол Утренний Сон, беззвучно повалился, схватившись за горло. Двое других подхватили его под мышки и поспешили вернуться.

Вождь уже все понял. Он приказал рассредоточиться и приготовиться к отражению атаки. В ответ раздался дикий свист, и подножие Гнездовья, изрытое бороздами, почернело от сотен оперенных тел. Зубоклювы, стремительно перебирая голенастыми ногами, легко перескакивали из одной борозды в другую, выпуская десятки стрел. Воины Племени, прикрываясь щитами, выстрелили в ответ. И довольно удачно. Ален Холодное Солнце с удовлетворением отметил, что несколько бандитов, прошитые насквозь, как индейки вертелами, покатились под ноги своим соратникам.

И все-таки зубоклювых бандитов было слишком много. Вождь осознал свою главную ошибку. Ведь он рассчитывал на полуденную вялость этих сообразительных кур, но не учел, что в тени «сморчков» солнце жарит не так сильно. В Гнездовьях зубоклювые чувствовали себя, как в вечерних сумерках. Или – почти так. Но отступать к пирогам было поздно. Ален Холодное Солнце понимал, что, пока они будут блуждать в этих бороздах, зубоклювые их перебьют. Решение созрело мгновенно. Вождь выкрикнул:

– Перестроиться для атаки! Будем прорываться к Гнездам!

Воины мгновенно построились клином, выставив копья и прикрыв фланги щитами. По команде Алена Холодное Солнце ринулись вперед, мгновенно смяли порядки зубоклювых и прорвались им в тыл. Бандиты опешили. Они не ожидали такой прыти от этих странных двуногих бесперых. Стрелы, дротики, бумеранги осыпали отряд индейцев смертоносным дождем, но им удалось добраться до ближайшего Гнезда, потеряв всего двоих. Зубоклювые немедля прекратили обстрел. И даже перестали преследовать людей. Ощетинившись копьями, держа луки натянутыми, воины пятились в глубь Гнездовий. Жесткие известковые «ножки сморчков» вздымались в поднебесье. «Шляпки» заслоняли солнце. Тянуло сыростью. Свисали липкие нити, которые отклонялись в сторону, если к ним протягивали руку.

Зубоклювые пропали. А может – крались следом, оставаясь незамеченными. Завороженные тишиной, сгустившейся под сумрачными сводами, воины заметно расслабились. Вождю приходилось покрикивать на них, чтобы не теряли бдительности. Но ничего не помогало. Дальние Гнездовья оказались не похожими на Ближние. Там были редкие, полуразрушенные Гнезда. Сквозь прорехи в «шляпках» пробивались обжигающие солнечные лучи. У подножия «сморчков» росла железная трава прерий. Здесь же Гнезда срослись верхушками, почти не пропуская дневного света, а ноги утопали в рыхлой, будто неживой почве.

Чем дальше они углублялись в безжизненные теснины Гнездовий, тем сильнее росло беспокойство Алена Холодное Солнце. Он понимал – ловушка вот-вот захлопнется, а сделать ничего нельзя. Вождю было горько осознавать, что он проиграл первую же серьезную битву в своей жизни. Первую и последнюю. А ведь как все хорошо начиналось. Когда авторитет Тома Два Ворона стал слабеть в Племени, он, Ален Холодное Солнце, стремительно выдвинулся в лидеры молодых охотников. Он был сильнее, быстрее, ловчее других. А главное – придерживался старых традиций, основательно подзабытых еще в прежнем мире. Старейшины Племени, которым не по душе были попытки старого вождя сохранить цивилизацию, некогда навязанную индейцам хитроумными бледнолицыми, поддержали Алена. Так он стал вождем.