Вампирский роман Клары Остерман - Ульяна Черкасова

И между тем ни один не погиб, всех успели вывести. В тот день умер только бездомный, проживавший в подвале. Перекрытия обрушились ровно на вход в подвал, бедняга не смог выбраться и задохнулся.

Так вот, это был пятиэтажный многоквартирный дом, в котором в каждой комнате проживало по несколько человек. И все они спаслись. На постоялом дворе, в большом просторном здании, не выжил никто. Никто даже не попытался выбраться. Большинство остались в своих постелях. Несколько человек лежали на полу. Но никто не пробовал открыть окно и выбраться наружу, никто не выбежал во двор.

Доктор Шелли обратил внимание ещё и на их позы. Несмотря на сильные ожоги (некоторые тела буквально превратились в головёшки), никто не корчился от боли. Почти все из них мирно лежали в своих постелях. Как сказал Шелли, такое возможно, если они сначала задохнулись угарным газом и были уже мертвы, когда огонь добрался до тел. Или… умерли по иным причинам.

И никто, ни один не спасся, как мне показалось поначалу.

Отправив кмета из ближайшей деревни до Орехово, мы бегло осмотрели место происшествия, надеясь обнаружить выживших. Через некоторое время посыльный вернулся с головой и сотрудником местного сыска.

Слухи в провинции распространяются даже быстрее, чем в столице, хотя на первый взгляд тут сплетничать могут только медведи. Но вот на безлюдном пожарище стали появляться люди, заметившие дым.

Вскоре после деревенских, которые помогли вытащить тела и разобрать завалы, пришли служительницы монастыря. Сумеречные Сёстры в их серых мрачных одеждах всегда особенно скорбно смотрятся в таких ситуациях.

Они возникли точно из ниоткуда, пока мы с мужиками пытались разгрести обвалившиеся прямо на люк в подпол балки. Словно тени, Сёстры бродили по пожарищу, поднимая пепел и снег в воздух.

Из-за ругани и шума я даже не сразу расслышал звуки их бубенцов. Они окуривали стены разрушенного дома и шептали слова молитв. Сёстры, как это обычно и бывает, помогали усопшим найти покой и не беспокоили остальных, и только одна из них вдруг перегородила путь.

– Вы тут главный? – Она схватила меня за локоть.

В этот самый момент я вместе с одним мужиком как раз поднял обвалившуюся тяжеленную балку под дружное «раз-два-взяли» и от неожиданности едва не выронил её. Мужик вовремя закряхтел, и я удержал ношу.

– Отойдите, – пробурчал я. – А то заденем ненароком.

Она вроде как отпрянула в сторону – краем глаза я увидел как, мелькнули серые развевающиеся на холодном ветру одеяния. Мы вытащили балку на улицу, бросили во дворе. Отряхивая руки от золы, уже собирались обратно, когда Сестра возникла прямо передо мной.

– Господин, – на бледном лице выделялись огромные, какие-то полоумные глаза, – вы тут главный?

На тот момент уже приехали Эраст и голова, поэтому ответственность перелегла на их плечи. Расследовать поджог (если это он, в чём сомнений теперь не остаётся) в Великолесье – не моя забота. Так я считал на тот момент. Поэтому я указал Сестре на Эраста и продолжил разгребать пожарище. О ней я и не вспоминал, больше озабоченный тем, получится ли отстирать от золы рубаху (верхнюю одежду и даже сюртук я снял, не желая испортить), когда с улицы послышались крики.

На пожарище и так постоянно говорили на повышенных тонах: мужики, разбиравшие завалы, доктор Шелли, недовольный тем, что Сёстры, ценящие покой духовный, сопротивлялись его манипуляциям с телами погибших, а голова пытался примирить обе стороны, чтобы работа ни того, ни другого не прерывалась. А ещё бабы из ближайшей деревни, пришедшие поглазеть на трагедию, завывали и причитали. Единственный, кто не кричал, был Афанасьев. Он по моему поручению ходил и записывал всё, что заприметит, в свой блокнот.

И вот все эти крики, уже почти слившиеся в гармоничный в своей хаотичности гул, вдруг разорвали взволнованные вопли.

Все поспешили на улицу, побросав дела, потому что по интонациям тех возгласов стало сразу ясно, что случилось нечто важное.

У конюшен, которые только чудом не тронул огонь (ну и стояли они поодаль от жилого сруба) вокруг Эраста и Сумеречной Сестры собрались люди. А Эраст держал что-то (как мне показалось поначалу), а на самом деле кого-то на руках.

Это была маленькая девочка лет десяти. Вся перепачканная в крови, одетая лишь в ночную сорочку. Она была ужасно перепугана и, сразу уточню, до сих пор не пришла в себя от ужаса и потому не говорит. То и дело теряя сознание на руках Эраста, девочка тянулась к Сумеречной Сестре и, приходя в себя, тут же заходилась диким криком и рыданиями.

Я протолкался через толпу к конюшне.

– Что с ней? – мой вопрос слился с десятком чужих голосов.

Ночная сорочка ребёнка была багровой от запёкшейся крови. Кожа бледная, вся в синяках. Но ни ожогов, ни следов золы на ней я не заметил.

– Тише, родная, тише, моя золотая, – шептала Сестра, гладя девочку по дрожащей ручке.

Я догадался отдать свою шубу ребёнку. Закутав её (она была ледяной), девочку положили в наши сани.

– Куда её везти? Где госпиталь? – спросил я, садясь на место извозчика.

– Не в госпиталь. – Сестра запрыгнула на сиденье позади меня. – До него, господин, она не доберётся живой. Везите её в монастырь Святой Златы.

Меня одолели сомнения, но голова согласился с Сестрой. Доктор Шелли и Афанасьев присоединились к нам.

– Указывайте дорогу, – велел я.

– Здесь недалеко, в низине.

Путь до монастыря дался нам непросто.

Лошади вели себя неспокойно, то норовили повернуть обратно, то вовсе не желали идти вперёд, то, наоборот, срывались с места так резко, что сани несколько раз едва не перевернулись. Меня животные почти не слушались, приходилось натягивать вожжи до упора.

– Они чувствуют зло, с которым столкнулось бедное дитя, – суеверно прошептала Сестра.

– Они устали и…

Я запнулся, осознавая, что говорил глупости. Лошади всю ночь отдыхали и только утром отправились в дорогу. Они вполне могли преодолеть куда большее расстояние, тем более что погода стояла ясная и не слишком морозная.

– Вы отрицаете очевидное, господин, – миролюбиво ответила Сестра, – потому что не знаете то, что известно мне, и не видели того, что явилось слугам Создателя.

– А что известно вам? – Я слегка обернулся через плечо и тут же об этом пожалел, потому что лошади в очередной раз попытались рвануть в сторону, прямо на дерево, точно вовсе потеряв страх и всякий разум.

– Мне известно о детях Аберу-Окиа во плоти, – прижимая к груди голову девочки, завёрнутой в мою шубу, ответила Сестра. – Они бродили минувшей ночью по этой земле.

– Вы о тех, кто устроил поджог? Вы