Бремя любви - Агата Кристи

Он подумал.

– Трудный вопрос. Боюсь, вы сочтете меня ненормальным, еслия скажу: счастье жизненно важно и в то же время не имеет никакого значения.

– Не могли бы вы выразиться яснее?

– Ну, это как секс. Жизненно важная вещь и в то же времяничего не значит. Вы замужем?

Он заметил тонкое золотое кольцо на пальце.

– Я дважды выходила замуж.

– Вы любили мужа?

Он употребил единственное число, и она ответила безколебаний:

– Я любила его больше всего на свете.

– Тогда оглянитесь на вашу совместную жизнь – что преждевсего приходит вам на ум? Как вы в первый раз вместе спали или что-то другое?

Внезапно ее охватил смех – короткая Вспышка очаровательноговеселья.

– Его шляпа.

– Шляпа?

– Да. В медовый месяц. Ее унесло ветром, и он купил местную– смешную соломенную шляпу, а я сказала, что она больше подходит мне. Ну я еенадела, а он надел мою – знаете, какую ерунду мы, женщины, носим на голове, имы смотрели друг на друга и смеялись. Он сказал, что туристы всегдаобмениваются шляпами, а потом сказал: «О Господи, как же я тебя люблю». Ееголос прервался. – Никогда не забуду.

– Вот видите? – сказал Ллевеллин. – Волшебный моментединения, нескончаемой нежности, но не секс. Однако если с сексом нелады, бракразрушится. В некотором роде так же важна еда – без нее нельзя жить, но, покавы нормально питаетесь, еда почти не занимает ваши мысли. Так и счастье – оноспособствует росту, оно великий учитель, но оно не является целью жизни и самопо себе не удовлетворяет человека.

Он мягко спросил:

– Так вы хотите счастья?

– Не знаю. Я и так должна быть счастливой, у меня для этогоесть все.

– Но вы хотите большего?

– Меньшего, – быстро отозвалась она. – Я хочу от жизнименьшего. Всего слишком много. Слишком много. – И неожиданно добавила:

– Это такое бремя.

Некоторое время они сидели молча. Наконец она сказала:

– Если хотя бы знать, чего я хочу. Знать, а не быть вечнонедовольной дурой.

– Но вы же знаете: вы хотите сбежать. Почему же вы этого неделаете?

– Сбежать?

– Да. Что вас останавливает? Деньги?

– Нет, не деньги. Деньги у меня есть – не так много, нодостаточно.

– Тогда что же?

– Много чего. Вам не понять. – Губы скривились в жалобнойусмешке. Как у Чехова – три сестры вечно стонут: в Москву! Но они никуда неедут, хотя в любой день могут пойти на станцию и купить билет до Москвы! Как ия могу купить билет на корабль, который уплывает сегодня вечером.

– И что же вас удерживает? – он ждал.

– По-моему, вы знаете ответ, – сказала она.

Он покачал головой.

– Нет, я не знаю ответа. Я стараюсь вам Помочь его найти.

– Возможно, я похожа на чеховских трех сестер. Возможно, яна самом деле – не хочу.

– Возможно.

– Возможно, сбежать – просто та мысль, которой я тешусь.

– Вероятно. У всех у нас есть фантазии, помогающие сноситьту жизнь, которой мы живем.

– Побег – моя фантазия?

– Я не знаю. Это вы знаете.

– Ничего я не знаю, вообще ничего. У меня были всевозможности, а я поступила не правильно. Но раз уж человек поступил неправильно, ему приходится идти этим путем и дальше, так ведь?

– Я не знаю.

– Вы не могли бы перестать это повторять?

– Прошу прощения, но это правда. Вы просите меня сделатьзаключение по поводу чего-то такого, о чем я ничего не знаю.

– Но это же основной принцип.

– Нет такого в природе – основной принцип.

Она широко раскрыла глаза.

– Вы хотите сказать, что не существует абсолютно правильноголибо абсолютно не правильного?

– Нет, я не это имел в виду. Конечно, абсолютная истинаесть, но она лежит так далеко за пределами нашего понимания, что мы имеем о нейлишь самое смутное представление.

– Но человек все-таки знает, что верно, а что – нет?

– Он просто следует общепринятым правилам повседневнойжизни. Или, если пойдем дальше – своему инстинктивному ощущению. Но это насможет завести слишком далеко. Людей сжигали на кострах не садисты, а честныелюди возвышенного склада ума, они верили, что это правильно. Почитайте законыДревней Греции: если человек отказывался отдать своего раба на пытку,считалось, что он противится правосудию. В Штатах какой-то честныйбогобоязненный священник забил до смерти своего любимого трехлетнего сына,потому что тот отказался повторять молитву.

– Какой ужас!

– Да, потому что время изменило наши представления.

– Как же тогда быть?

Ее прелестное лицо склонилось к нему, на нем было написанозамешательство.

– Следовать своему пути, с кротостью и надеждой.

– Следовать своему пути… да, но мой путь, с ним что-то нето. Знаете, как если бы вязали свитер по выкройке и упустили петлю где-то всамом начале – и вот весь узор исказился.

– Этого не знаю, никогда не вязал.

– Почему вы не выскажете прямо свое мнение?

– Потому что тогда оно перестанет быть только моим мнением.

– Как это?

– Оно может повлиять на вас. Вы легко внушаемы.

Ее лицо опять нахмурилось.

– Да. Наверное, в этом вся беда.

Он подождал минутку, потом спросил как бы невзначай:

– Какая беда?

– Никакая. – Она смотрела на него с отчаянием. – Никакойбеды. У меня есть все, чего может пожелать любая женщина.

– Опять вы обобщаете. Вы не любая женщина. Вы – это вы. Увас есть все, чего вы хотите?

– Да, да, да! Любовь, доброе отношение, деньги, роскошь,красивое окружение, общество – все. Все, что я сама бы выбрала для себя. Нет,дело во мне самой. Со мной что-то не в порядке.