Ленин и Сталин против Троцкого и Свердлова - Сергей Сергеевич Войтиков

видались»[479]. Если Свердлов в письмах осторожничал, то впоследствии, если верить Никите Хрущеву, Сталин в беседах с соратниками охотно делился отдельными деталями их совместного со Свердловым быта: обед «готовили…сами. Собственно, там и делать-то было нечего, потому что мы не работали, а жили на средства, которые выдавала нам казна: три рубля в месяц. Еще партия нам помогала. Главным образом мы промышляли тем, что ловили нельму. Большой специальности для этого не требовалось. На охоту тоже ходили. У меня была собака, я ее назвал «Яшкой». Конечно, это было неприятно Свердлову: он Яшка и собака Яшка. Так вот, Свердлов, бывало, после обеда моет ложки и тарелки, а я никогда этого не делал. Поем, поставлю тарелки на пол, собака все вылижет, и все чисто. А тот был чистюля»[480]. В ссылке Свердлов и Сталин находились вплоть до Февральской революции, что не прибавило им доброго отношения друг к другу.

Ленин, не без подозрения смотревший на Свердлова весной 1917 г., в целом принял новую расстановку сил в партии, в которой Яков Михайлович занял одно из ключевых мест. С определенного и до определенного момента относился к нему как к ближайшему помощнику, хотя и высказался на его могиле в том духе, что Свердлов сконцентрировал в своих руках слишком большую власть. Троцкий относился к Свердлову с уважением, но с опаской. Сталин терпеть не мог Свердлова, хотя тот со времен Туруханского края имел все основания не любить его еще больше. Впрочем, оба соблюдали формальности и открыто отношение друг к другу не демонстрировали. Сталин Свердлова уважал и потому, по крайней мере, писать о последнем в сталинский период дозволялось, причем в положительном ключе (правда, мало кто воспользовался отсутствием запрета). Да и в книге «История ВКП(б). Краткий курс» Свердлова поставили на одну доску с Лениным и со Сталиным[481].

Глава 2

«Вопрос передается в бюро ЦК (Сталин, Ленин, Троцкий и Свердлов)». Большевистские вожди и ЦК между второй и третьей российскими революциями

По справедливому замечанию одного из первых российских марксистов П.Б. Аксельрода, «…в бурной атмосфере революции в месяцы и годы достигается то, на что в обычной социальной обстановке требуются десятилетия»[482].

По воспоминаниям К.Т. Новгородцевой, в 1917 – первой половине 1918 г. «наиболее важные, принципиальные вопросы» партийной жизни «решались на заседаниях ЦК, происходивших еженедельно. Собирался Центральный комитет в различных местах. Первые месяцы после Февраля – во дворце Кшесинской и на Мойке, в редакции «Правды», затем на квартирах у особо надежных товарищей; иногда Центральный комитет пользовался гостеприимством тех или иных партийных организаций Петрограда. Своего помещения у Центрального комитета не было, если не считать нескольких комнат, где располагался его Секретариат»[483].

VII Всероссийская конференция РСДРП(большевиков), состоявшаяся в апреле 1917 г. (Апрельская конференция), способствовала налаживанию организованной деятельности Центрального комитета (большевиков) РСДРП. На ней был избран ЦК, который, по мнению авторов официальной многотомной «Истории Коммунистической партии Советского Союза»[484], «бесперебойно действовал в полном составе как легальный коллективный орган партии», что было особенно важно, поскольку «в годы подполья […] руководящему центру партии приходилось действовать в чрезвычайно трудных условиях, находясь все время под ударом полиции. Со времен Пражской конференции 1912 г. Центральный комитет не переизбирался и пополнялся путем кооптации. Постоянные аресты вырывали из состава ЦК многих членов. Тайным голосованием в ЦК были избраны 9 человек: В.И. Ленин, Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев, В.П. Милютин, В.П. Ногин, Я.М. Свердлов, И.Т. Смилга, И.В. Сталин, Г.Ф. Федоров»[485]. На Апрельской конференции выяснилось, что по количеству членов партии на первом месте находилась вотчина Свердлова – Урал, делегаты которого представляли 14 600 большевиков, на втором месте – Петроград с 14 597 членами партии, в Москве насчитывалось всего 7 тысяч партийцев, на Дону – 5433[486]. В члены ЦК были избраны: 1) Ленин – 104 голоса (из 109 голосовавших), 2) Зиновьев – 101, 3) Сталин – 97, 4) Каменев – 95, 5) Милютин – 82, 6) Ногин – 76, 7) Свердлов – 71, 8) Смилга – 53, 9) Федоров – 48[487]. Без прений избрали только двоих – Ленина и Зиновьева. Если Сталин уверенно выступал в качестве члена ЦК – прежде всего сделав доклад по национальному вопросу, то Свердлова избрали в президиум конференции, однако он выступил с докладом лишь как делегат от крупнейшей областной организации[488]. Акцент в свердловском докладе был сделан не на деятельности большевиков на Урале, а не на взглядах партийцев, притом что Уральская областная конференция РСДРП(большевиков), состоявшаяся в Екатеринбурге 14–15(27—28) апреля 1917 г., приняла неправильный, с точки зрения Ленина, тезис о контроле над действиями Временного правительства, а также выдвинула неправильный лозунг о сплочении РСДРП на «идейной основе Циммервальда – Кинталя»[489]. О ленинской реакции на уральские решения Свердлов предусмотрительно умолчал.

Весьма показателен механизм проведения в ЦК Сталина и Свердлова: первого протащил сам Ленин: «Тов. Коба мы знаем очень много лет. Видали его в Кракове, где было наше бюро. Важна его деятельность на Кавказе. Хороший работник во всяких ответственных работах»[490]. При обсуждении же кандидатуры Свердлова Ленин не высказывался. Ввести в ЦК Свердлова предложил Валериан Куйбышев, до 1911 г. возглавлявший Нарымскую подпольную организацию[491]: «Тов. Свердлов – старый партийный работник, незаменимый организатор. Присутствие его необходимо в ЦК»[492]. Если верить Л.Д. Троцкому, В.И. Ленин «как-то» признался ему, что первоначально отнюдь не все представители руководящего ядра большевиков жаждали видеть Я.М. Свердлова в ЦК: «А ведь мы (жаль, то ли Ленин, то ли Троцкий не уточнили, кто именно были эти «мы». – С.В.) вначале были против его введения в Центральный комитет – до какой степени недооценивали человека (или, напротив, оценили сразу? – С.В.)! На этот счет были изрядные споры, но снизу нас на Съезде поправили и оказались целиком правы… (многоточие Троцкого. – С.В.)»[493]. Верить Троцкому в данном случае, по всей видимости, основания есть: нетерпимый к чужому авторитету Ленин не мог не опасаться Свердлова, которого в апреле 1917 г. он увидел впервые, но слава о деяниях которого гремела свыше десятка лет – причем как среди «практиков», так и среди «литераторов».

По воспоминаниям К.Т. Новгородцевой, регламентированного «круга обязанностей» у членов ЦК как «партии, только что вышедшей из подполья и впервые начинавшей строить свою работу в легальных условиях», не было. Решения по важнейшим политическим вопросам «вырабатывались ЦК совместно, под руководством Ленина; десятки же и сотни текущих организационных дел лежали на каждом из членов ЦК и в большой мере – на Свердлове»[494]. Именно в это время начинается внутрипартийная борьба, которая будет то тлеть, то вспыхивать вплоть до установления и укрепления сталинской диктатуры. Далеко не случайно сам И.В. Сталин заявил 19 апреля 1923 г.: «В ходе работы внутри ЦК