Ленин и Сталин против Троцкого и Свердлова - Сергей Сергеевич Войтиков

считает, что исключение из партии не рецепт, нужно сохранить единство партии; предлагает обязать этих двух товарищей подчиниться, но оставить их в ЦК». Более того, после единогласного принятия предложения В.П. Милютина, «чтобы ни один член ЦК не имел права выступать против принятых решений ЦК», Сталин демонстративно заявил о выходе из редакции Центрального органа партии. (Впрочем, ЦК даже всерьез не рассмотрел заявление своего члена, сославшись на занятость в связи с более важными вопросами.) Едва ли не впервые Сталин недвусмысленно обозначил свою позицию, хотя по традиции и не выступал против линии Ленина открыто[529].

Политический вес большевистских руководителей к моменту Октябрьской революции, по убывающей, следующий:

1. Ленин – сооснователь и к 1917 г. главный идеолог большевиков, человек, который умудрился почти 20 лет руководить российской партией из заграницы. Ко времени Февральской революции он стоял во главе партии самой незначительной, но – из всероссийских: в послереволюционной России как на дрожжах, выросли гомеопатические фракции и партии, самые крупные из которых имели городской масштаб. В данном случае еще в 1890‐е гг. В.И. Ленин, судя по воспоминаниям В.Д. Бонч-Бруевича, учил революционеров на нелегальных собраниях «…никогда не унывать и постепенно, крайне осторожно умножать связи…»[530]. Это наставление вождя – ключ к механизму создания «партии нового типа». Характерно, что Г.Е. Зиновьев, прямо заявив, что в столице – Петрограде – накануне Февральской революции насчитывалось «организованных членов партии»[531] около трехсот человек, в ходе одного выступления на XI съезде РКП(б) 1922 г. привел две «потолочные» цифры об общей численности партии к Февралю 1917 года, которые расходились почти на порядок. В начале выступления Зиновьев заявил, что к «началу своего легального существования» партия насчитывала не более 40–50 тыс. членов[532], а в конце вдруг – 5 тыс. членов[533]. К Апрельской конференции РСДРП(большевиков) 1917 г. в партии столь же «точно» насчитывалось, по разным данным, то ли 75, то ли 40 тыс. членов[534].

2. Свердлов – фактический руководитель партии после событий 3 июля 1917 г., во время отсутствия Ленина; бывший региональный руководитель Пермского и Уральского филиалов[535], имевший в этих филиалах свои кадры, которого хорошо знали в Петербурге – Петрограде (в 1910 г. он воссоздавал разгромленную Департаментом полиции столичную партийную организацию[536]; затем, вплоть до ареста в ноябре того же года поддерживал с помощью шифрованной корреспонденции связь Ленина с III Государственной Думой[537]).

3. Троцкий – формальный лидер вчерашней «Межрайонки» и с 20 сентября – председатель Петросовета. Крупным оратором и теоретиком Лев Давидович до 1917 года признавался и большевиками, и меньшевиками: достаточно указать, что на V съезде РСДРП ему предоставили слово по важному политическому вопросу «как не входящему ни в одну из фракций»[538]. В Петрограде, будучи ставленником американского и австро-венгерского капитала, Троцкий «купил» Межрайонную организацию РСДРП, имевшую столичный масштаб. Используя свой прирожденный талант, Троцкий взлетел на гребне революционной волны на небывалую политическую вершину. «Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом гарнизона на сторону Совета и умелой постановкой работы Военно-революционного комитета партия обязана прежде всего и главным образом т. Троцкому»[539], – признал год спустя Сталин.

4. Сталин – формальный (в смысле «съездовский») руководитель партии после событий 3 июля 1917 г., во время отсутствия Ленина; бывший региональный руководитель «Кавказского филиала», в течение длительного времени доверенное лицо основателя партии. Как и Свердлов постоянно, с 1912 г., находился на центральной партийной работе. Как и Свердлов, вернувшись из Туруханска, Сталин вышел на общероссийский уровень, однако взлетел он не настолько стремительно, как Свердлов.

К Октябрьскому перевороту были абсолютно готовы Ленин, Троцкий и Свердлов, впрочем, последний не участвовал в жарких дискуссиях; Сталин, как известно, отличился пассивным сопротивлением вооруженному захвату власти, предпочтя роль наблюдателя. За что и поплатился вполне формально – в первом составе советского правительства он стал единственным из комиссаров, оставшимся без прилагательного «народный». Впрочем, очень скоро, Сталин исправит это «недоразумение» – сам. В 1918 г. он демонстративно подписал многие документы как «нарком Сталин».

Лидерство четверки было оформлено вскоре после прихода большевиков к власти, 29 ноября (12 декабря) 1917 г. Шестым пунктом повестки дня заседания в чистовом протоколе заседания ЦК зафиксировано:

«Украинские с.-д. просят разрешения именоваться с.-д. рабочей партией Украины ввиду того, что Российская СДРП по-украински значит русская. Ввиду необходимости обсудить все данные за и против и отсутствием времени – этот вопрос передается в Бюро ЦК (Сталин, Ленин, Троцкий и Свердлов).

Постановляется, что ввиду трудности собирать заседание ЦК этой четверке предоставляется право решать все экстренные дела, но с обязательным привлечением к решению всех членов ЦК, находящихся в тот момент в Смольном»[540].

Приведем и черновой вариант последнего абзаца: «Четверо решают экстренные дела. Сталин, Свердлов, Ленин, Троцкий. С обязательным привлечением всех членов ЦК»[541]. Текст чистового и чернового вариантов, как видим, не идентичен, однако логично предположить, что дополнение в итоговой формулировке о «Смольном» было абсолютно логичным. Иначе решение об обязательном «привлечении всех членов ЦК» лишало бы смысла самое выделение Бюро ЦК.

Таким образом, в конце 1917 г. формально четверка вождей как раз и составляла Бюро ЦК РСДРП(б), хотя, как свидетельствуют протоколы заседаний ЦК, четверо обязывались привлекать к работе всех членов Центрального комитета, находившихся в конкретный момент в Смольном (соответственно, до марта 1918 г., позднее – в Кремле).

Раздел III

Свердлов, Троцкий и создание Реввоенсовета республики

Глава 1

«По существу характер жалобы». Троцкий, Вацетис и Реввоенсовет восточного фронта[542]

Российские социал-демократы прекрасно знали историю буржуазных революций и понимали: в периоды политической дестабилизации обладание армией означает обладание властью, в конце революции к власти обязательно придет Вильгельм Оранский, Джордж Монк или Наполеон Бонапарт. Поэтому вождь мировой революции В.И. Ленин, у которого бланкизм был неотъемлемой частью мышления, организовывал назначения на высшие политические посты в военном ведомстве лично преданных людей, не имевших никакого отношения к армии (Н.И. Подвойский), не великих политиков или находившихся под судом по обвинению в пораженческой агитации (члены утвержденного 2‐м Всероссийским съездом Советов Комитета по делам военным и морским В.А. Антонов-Овсеенко, П.Е. Дыбенко и Н.В. Крыленко). Обратим внимание на тот факт, что в октябре 1917 г. Ленин организовал утверждение вместо единоличного военного руководителя целый комитет из трех человек, а когда оформившаяся на его основе коллегия Наркомата по военным делам РСФСР (Наркомвоена) выявила свою полнейшую недееспособность – Высший военный совет из трех членов [см. Документальное приложение, № 1], один из которых профессиональный военный и брат Управляющего делами СНК РСФСР В.Д. Бонч-Бруевича (генерал М.Д. Бонч-Бруевич), второй – преданный, но недалекий старый большевик (К.И. Шутко), даже не понявший, какими соображениями руководствовался вождь при создании Высшего военного совета и назначении самого Шутко его членом [см. Документальное приложение, № 2], третий – левый эсер П.П. Прошьян, выведенный из Совета при первом же удобном случае для устранения возможного контроля второй правящей (до июля 1918 г.) партии –