Слова, из которых мы сотканы - Лайза Джуэлл

Она притворилась, что у нее месячные.

– Очень тяжелые месячные, – с серьезным видом сказала она. – Пожалуй, самые тяжелые, какие у меня были. Возможно, даже придется обратиться к врачу. И боли, – добавила она, словно вспомнила о чем-то. – Сильные боли.

Она помассировала живот и поморщилась. Джек ласково сжал ее плечи и сказал:

– Конечно, тебе нужно обратиться к врачу.

– И в целом у меня какое-то болезненное ощущение, – сказала она секунду спустя, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее. – Мне жаль, правда, очень жаль. Уверена, скоро мне станет лучше.

Он поцеловал ее в макушку, и Робин подумала: «Вот и замечательно». Брат целует сестру. Она позволила подержать себя за руки, обнять за плечи, погладить волосы и даже потереться носами. Несмотря на все свои страхи и опасения, она все еще любила Джека больше собственной жизни.

– Что это? – спросила Робин, когда он вручил ей пакет, перевязанный лентой.

– Открой его. – Джек угнездился на спинке дивана, положив руку на плечо Робин. Солнце ярко сияло за окном, и комната купалась в жизнерадостном свете. Робин посмотрела на подарок, скрепленный спиралями розовой ленты, который лежал у нее на коленях. Джеку она ничего не купила. Ее охватила печаль, и Робин глубоко задышала, чтобы избавиться от этого чувства. Сегодня субботний вечер. Она была его единственной и настоящей любовью, и Джек купил ей подарок. Она расправила плечи и начала развязывать ленту, потом отогнула бумагу. Внутри находился кубик ткани, оранжево-желтой шанжановой тафты. Робин развернула ткань и увидела платье. То самое платье пламенного цвета, которым она восхищалась в витрине магазина несколько недель назад, незадолго до встречи с Джеком, когда ее жизнь казалась нормальной и шла предсказуемым, хотя и головокружительным курсом. Тогда Робин отговорила себя от покупки, не желая тратить деньги, полученные на день рождения. И вот теперь оно лежит у нее на коленях. То самое платье.

Джек воспринял ее молчание как неодобрение и наклонился к ней.

– Все в порядке? – спросил он. – Тебе оно нравится? Если нет, я могу отнести его обратно. Мне сказали, что оно будет отлично смотреться. Правда, когда я увидел его, то сразу же представил тебя в нем…

– Нет, все замечательно. Чудесное платье. Просто… – Она повернулась и посмотрела на него. – Просто я видела это платье в витрине как раз перед тем, как встретила тебя. И едва не купила его.

– Что? Это самое платье?

– Да. – Она задумчиво провела рукой по ткани.

– Ну и ну, – тихо сказал Джек. – Что ж, тогда сама видишь. Нам суждено быть вместе.

Робин улыбнулась и попыталась рассмеяться, но не смогла. Раньше парни покупали ей разные вещи: нижнее белье, духи, даже пару циркониевых сережек от Элизабет Дюк. Белье всегда оказывалось неправильным: не тот размер, не тот цвет, не тот стиль. Духи тоже всегда были неправильными, а что касается сережек… Но еще никто не покупал ей верхнюю одежду. Ее мать уже давно поняла, что такие покупки будут сплошным огорчением и приведут к обратному визиту в одежный магазин. Робин была женщиной, которая знала, что ей нравится, а что не нравится.

Она с благоговейным страхом смотрела на платье. Что это означало? Она на секунду представила, что Джек на самом деле ее брат. Не просто другой ребенок, зачатый от того же мужчины, что и она, а настоящий старший брат, который жил с ней со дня ее рождения. Смог бы ее настоящий брат выбрать единственное безупречное платье в модном магазине и подарить ей? Нет, настоящий брат, вероятно, совершенно забыл бы о ее дне рождения и в последний момент помчался бы покупать коробку конфет «Ферреро Роше» в магазине за углом. Так был ли сам факт покупки платья действительно хорошей новостью? Означал ли он, что их связь основана на подлинных чувствах и страстном влечении, а не на общей ДНК?

– Не хочешь примерить? – спросил Джек, поднимаясь на ноги.

– Да, конечно. – Робин медленно встала и направилась в спальню с платьем в руках.

– Можешь не стесняться, – засмеялся он.

– Да, я знаю. Просто… э-э-э… мне нужно еще заглянуть в ванную. Вернусь через минуту.

Платье сидело на Робин превосходно. Она знала, что так и будет. Она посмотрела на себя в большом зеркале и восхитилась тем, как плотно ткань облегает ее талию и приподнимает грудь, как необычный цвет контрастирует с оттенком ее кожи и волосами. Джек был единственным другим человеком, который мог представить, как хорошо подойдет ей такое платье. Она решила, что наденет его сегодня вечером, хотя была в теннисных туфлях, а не на высоком каблуке.

Джек расплылся в улыбке, когда Робин вернулась в гостиную.

– Вот это да! – восхищенно произнес он. – Я просто молодец. Оказывается, во мне таился нераскрытый талант покупателя платьев! Ты выглядишь потрясающе. Иди сюда.

Робин подошла ближе и позволила ему обнять ее. Она прижалась лицом к его мягкому свитеру и ощутила его запах через слои одежды – успокаивающий, приятный, изысканный запах ее любовника. «Все хорошо, – думала она. – Это правильно. В этом сценарии нет ничего плохого. Мой брат не выбрал бы для меня такое платье. От моего брата не могло бы так приятно пахнуть». Уже в сотый раз за неделю она отодвинула свои тревоги в самый дальний уголок сознания, нацепила улыбку и постаралась выглядеть влюбленной.

– У меня есть для тебя кое-что еще, – сказал Джек, слегка отстранившись от нее.

– Боже, что еще? – откликнулась она резче, чем собиралась.

– Ну, это не подарок как таковой, а скорее предложение. Я собирался подождать до обеда, но теперь, когда платье оказалось таким ошеломительным и я нахожусь на седьмом небе, то… – Он полез в задний карман джинсов и достал крошечный сверток, завернутый в такую же кремовую бумагу, как и платье, и перевязанный такой же розовой лентой. – И не надо так нервничать, это не кольцо.

Робин нервно улыбнулась и развязала ленточку. Внутри она обнаружила два латунных ключа на маленьком латунном кольце.

– Они отсюда, – сказал Джек.

– Ключи? – непонимающе спросила Робин.

– Ну да. Они для тебя.

– Ох. Я поняла.

– Я думал… – Он сделал паузу, и она увидела, как напряглось его лицо. – Ненавижу, когда тебя здесь нет. То есть, дело не в том, что я не могу жить без тебя. Но каждый раз приходится строить планы и договариваться всего лишь для того, чтобы побыть вместе. И тебе все время приходится разъезжать туда и обратно. А твой колледж находится в получасе отсюда. Я просто подумал, что, может быть, тебе будет удобнее, если ты переедешь ко мне.

Робин моргнула.

– И мы будем жить вместе.

Она снова моргнула.

– Конечно, я знаю, что мы встречаемся лишь несколько недель и что тебе только восемнадцать лет. Но я не буду тебя связывать, обещаю. Ты сможешь приходить и заниматься своими делами, а потом каждый вечер уезжать отсюда, если захочешь. Но я просто хочу знать, что в конце концов ты будешь здесь. Со мной. Вот и все.