Распутье - Егор Серебрянский

– Что? Зачем? – мой голос зазвенел. – Он ни при чем! Я ж его сама с выгодной работы вышвырнула – пусть летит ко всем чертям, урод тупоголовый!

– И полетит после небольшого урока.

Странно, что Ваня его до сих пор не нашел – видимо, еще не отдал такого распоряжения, занят был. Может, Саша и сам додумается, что лучше ненадолго испариться? Надо позвонить и предупредить… или спросить сначала Кошу, не прослушивается ли и мой телефон. Значит, надо сделать так, чтобы Иван не посчитал это первоочередной задачей. Это ж сколько мне месяцев тут мягкие улыбки изображать, если уже челюсти сводит? Вот это я подставила человека!

– Вань, – я попыталась добавить в тон бархата, – хватит уже о нем. И ты не расстраивайся из-за какого-то проходимца, у тебя и без него дел много. Я тут еще тебе нервы взялась трепать, самой неудобно. Выходит, что у меня теперь нет охранника. Может, Пижон подойдет?

– Пижон? – Ваня вновь выпрямился. – Ни за что. Ты уже показала, что тебе нельзя доверять. Думаешь, я оставлю рядом с тобой смазливую рожу, которая еще сильнее тебя с толку сбивать будет?

Опа. Значит, отношение и ко мне изменилось. Иван в моих словах ничего такого не услышал, иначе вообще другой разговор вел бы, но раньше он не обращал внимания на ребят вокруг меня. Лохушка с круглыми глазами, ау! Не давай лишним эмоциям шанса!

– Как же так? – Удалось выпятить губы. – Это что же, я теперь ни на учебу, ни на маникюр без тебя? За короткие сомнения?

– Пока со мной или Кошей – ему все равно пора репутацию строить и прекращать во всех разборках участвовать. И без того себе врагов нажил, легализовать надо и его заодно, чтобы все к чертям не развалилось от какого-нибудь старого долга. Как немного освобожусь, найду тебе бабу-охранницу. Хотя с твоим образом мышления ты через время можешь вообразить себя лесбиянкой, не удивлюсь.

Долго я в таком режиме не продержусь. И да, наш бракоразводный процесс обещает быть презабавным. Когда надо начинать капризничать по поводу интерьера? Коша будет очень рад стать мне временным извозчиком, не зря ж про нудность подобной работы упоминал. Странно ли, что самого Кошу Иван угрозой не считает? Хотя о чем я? Ни один из его людей никогда не осмелился бы даже половины сказать из того, что сказал Саша. Он был здесь «не свой» – так им и остался, потому что в его верности нет ничего от собачьего желания тупо исполнять команды.

– Ваня, мне кажется, ты на меня злишься. Злишься так, будто я за всю нашу совместную жизнь дала хоть один повод меня упрекнуть!

Он все-таки опустил голову, вздохнул устало.

– Ты права, Лиза, извини. Просто слишком сильно тебя люблю, потому и не ожидал такого брыка. Я на самом деле все это время нарадоваться не мог, какую идеальную жену себе нашел, так разве странно, что мне не понравилась мысль тебя потерять? Успокойся и дай мне возможность продолжать делать тебя счастливой. Занимайся своими женскими штучками – я предупрежу парней, ты сможешь ездить в город с любым, кто свободен. Маникюрчики, педикюрчики – ни в чем себе не отказывай.

Все-таки спокойствие и правильные фразы дали свои плоды. Я ничего не выиграла, но об уходе в ближайшее время лучше не заикаться – я как будто даже угрозы расслышала, хотя могла и надумать себе. Ничего страшного, подожду немного или изменений в нашей жизни, или свободного выхода из дома – это несложно, когда столько ждала. Главное, никого больше не подставить, но один вопрос следовало окончательно закрыть:

– Спасибо, дорогой. Но я все-таки повторю, почему у меня вообще такие мысли возникли. Меня смущает твоя жестокость, хотя я и понимаю ее необходимость. Так сделай мне один подарок – не ищи этого телохранителя с длинным языком. Покажи, что ты меняешься, а не только обещаешь измениться. Это важно для меня, если тебя все еще интересует моя к тебе любовь.

Муж кивнул. Я не слишком поверила его согласию – мне про поимку Саши теперь просто не сообщат. Но изобразила восторг и пожелала ему приятного вечера.

Отправилась в сад, но гулять не хотелось – села подальше от посторонних глаз и глубоко задумалась. Кажется, я вляпалась в еще большее болото, чем было раньше. Выбрала пока остаться и изображать из себя радостно щебечущую птичку. Сашу, возможно, вытащила – не факт, нужно потом удостовериться через Кошу. Но как теперь вытащить себя? Интересно, что Иван имел в виду, когда говорил, что пожалею об уходе? Только лишь то, что я из богатой жизни нырну в простую? Теперь уйти хотелось еще сильнее, но боязно было проверять, правильно ли я поняла это слово.

Стоило продолжать следовать совету Коши – я даже нашла кучу выставок и мероприятий, потренировала перед зеркалом капризный вид и фразу: «Хочу пойти вот туда и туда, но мне нечего надеть!». Но на самом деле такое поведение претило моей природе, а больше того – вызывало сомнения: если я вдруг начну изображать взбалмошную дамочку так внезапно, то не заподозрит ли внимательный Иван слишком кардинальные изменения? А еще сильнее смущала необходимость тянуть деньги с человека, от которого уже определенно нацелилась уйти. Тогда к моим сомнениям еще и чувство вины добавится, и без него несладко.

Потому решила двигаться в этом направлении медленно и неспешно, а пока занималась другими вопросами: записалась на вебинары по бухгалтерии, совет Саши не прошел мимо, в голове выстраивала примерный план: с чего начну, когда окажусь на свободе, к чему перейду после. Время потекло иначе, я закипала энтузиазмом. И как раз в процессе осмысления я обнаружила странность – моего паспорта не было на месте. Просто не было там, где я его видела несколько дней назад… Разумеется, перерыла все вещи, вытряхнула все сумки, чтобы убедиться – документ пропал. Все бы ничего – могло быть какое-то объяснение: например, горничная переложила, или Иван просто решил убрать в несгораемый сейф, но на фоне последних событий эти причины не казались реалистичными. Неужели муж так подстраховался на случай, если я снова «передумаю»? Спрошу – и вызову закономерный вопрос, а зачем я вообще искала документ, на выставку собиралась прихватить?

В панику не впадала – вроде бы в таком случае просто пишется заявление об утере, и на этом все проблемы. В панику я впала по другому поводу: следующим утром, вновь открыв тумбу, я увидела паспорт на своем месте. Что происходит? Иван вначале погорячился, а потом успокоился, наблюдая со стороны за моим спокойствием? Странный маневр, пугающий больше непонятностью, чем какими-то реальными последствиями.

Без Саши в доме сразу стало тоскливо, я старалась заниматься одна в своей комнате – спорт еще никому не повредил.

Коша теперь был чаще дома, чем отсутствовал – и нередко сидел в кабинете Ивана, разбирая документы. Я не хотела его донимать, но была вынуждена:

– Коша, отвези меня на курсы.

– Я? – он не отвлекся от бумаг.

– Ты, – подтвердила спокойно. – Иван сказал, что я могу просить любого из вас – до тех пор, пока мне не наймут нового телохранителя.

– Вы опять все перепутали, Елизавета Андреевна. Иван Алексеевич вам сказал, что вы можете просить любого из нас, но только при условии, если мы свободны. Я, как видите, занят.