Дыхание снега и пепла - Диана Гэблдон

покачал головой, глотнул эля и передал мне бутылку.

— Один друг как-то раз сказал: «У тела нет сознания». Уж не знаю, так ли это… Наверное, тело не хочет признавать возможность небытия. А пока ты существуешь, нужна еда.

Он криво улыбнулся, разломил последнюю плюшку и дал мне половину.

Я взяла, однако сразу есть не стала. Снаружи было тихо, не считая жужжания цикад, хотя духота сгущалась. Для грозы рановато, но кто знает…

— Ты тоже об этом подумал, правда? — спросила я вполголоса.

Джейми не стал делать вид, будто не понимает.

— Сегодня двадцать первое число…

— Так ведь июнь же! И год совсем другой! В газете было написано: «январь 1776»! — возмущалась я, словно меня обманули.

Джейми это рассмешило.

— Я сам был печатником, саксоночка. Не стоит верить всему, что пишут в газетах.

Когда я выглянула снова, под каштанами осталась лишь малая горстка людей. Заметив меня, один из них медленно помахал рукой над головой, а затем провел ребром ладони по горлу.

Солнце касалось верхушек деревьев — до темноты еще пара часов. Наверняка за это время миссис Баг успеет собрать людей — если кто-нибудь вообще пойдет. Арчи мог уйти в Кросс-Крик — он ходил туда раз в месяц; Кенни охотится… А что касается новых арендаторов — теперь, когда с нами нет Роджера, неприязнь и подозрения стали явными. Может, они и придут, но только позлорадствовать, поглазеть, как меня будут уводить силой.

Ну хорошо, соберется народ — и что дальше? Конечно, я не хочу, чтобы меня увели силой или сожгли заживо в собственном доме, но и других жертв мне не надо.

— Отойди от окна, саксоночка.

Джейми протянул руку, я подошла и села рядом с ним на кровать. Адреналин утих, и я вдруг почувствовала, что смертельно устала; мышцы размякли, словно ватные.

— Приляг, a Sorcha[162], — тихо сказал он. — Положи голову мне на колено.

Я повиновалась, несмотря на жару, и немедленно испытала облегчение от возможности вытянуться, а еще больше — от медленного биения его сердца над ухом и легкой руки на голове.

Джейми разложил весь арсенал оружия на полу у окна, заряженный и готовый к бою; даже меч вынул из шкафа и поставил у двери, как последнее средство.

— Значит, мы бессильны, да? — спросила я немного погодя. — Только ждать?

Его пальцы лениво перебирали влажные завитки моих волос, ниспадавшие до плеч, — едва хватает, чтобы подвязать или заколоть.

— Можем прочесть покаянную молитву, — предложил Джейми. — Мы всегда так делали в ночь перед битвой. На всякий случай, — добавил он, улыбаясь.

— Ладно, — помолчав, сказала я. — На всякий случай…

Я протянула руку, и Джейми накрыл ее своей здоровой рукой.

— Mon Dieu, je regrette…[163] — начал он, и я вспомнила те дни, когда он служил наемником во Франции. Как часто Джейми повторял эту молитву — необходимую меру предосторожности, очищение души в ожидании возможной смерти?

Я тоже прочла молитву, по-английски, и мы умолкли. Где-то вдалеке послышался звук, напоминающий раскат грома.

— Знаешь, — нарушила я молчание, — я о многом сожалею. Руперт, Муртаг, Дугал… Фрэнк, Мальва, — добавила я тихо, и горло перехватило. — Но если говорить только за себя… Я ни о чем не жалею — ни секунды…

Тени постепенно выползали из углов комнаты.

— Я тоже, mo nighean donn, — откликнулся Джейми, и теплые пальцы замерли на моей шее. — Я тоже.

* * *

Я проснулась от запаха дыма. Очищение от грехов — это, конечно, хорошо, однако и Жанна д’Арк наверняка испытала некоторые колебания, когда подожгли первую охапку.

Еще не совсем стемнело; в небе метались золотисто-оранжевые сполохи, отражаясь на лице стоявшего у окна Джейми, отчего он выглядел длинноносым и свирепым.

— Народ собирается, — сообщил он небрежным тоном, однако здоровая рука вцепилась в край ставня, словно намереваясь захлопнуть его и запереть.

Я подошла и встала рядом, поспешно приглаживая волосы пальцами. В дальнем углу двора разожгли костер — вот откуда запах дыма! Поодаль действительно толпились люди; среди них я различила приземистую фигурку миссис Баг. Голоса поднимались кверху, но слов было не разобрать.

— Заплетешь меня, саксоночка? Сам не смогу. — Джейми бросил мимолетный взгляд на сломанный палец.

Я зажгла свечу. Джейми придвинул табуретку к окну, чтобы наблюдать за происходящим. Я расчесала его волосы и заплела в тугую косу, аккуратно подвязав черной ленточкой.

Я разгадала его двойной замысел: не только появиться на публике опрятным, причесанным джентльменом, но и быть готовым к сражению, если понадобится. О себе я беспокоилась меньше, предприняв попытку отрезать половину волос мечом; и все же, если это мое последнее появление в качестве хозяйки Риджа, нужно выглядеть достойно.

Джейми что-то пробормотал вполголоса, и я обернулась к нему.

— Явился Хирам. Это хорошо.

— Как скажешь, — с сомнением протянула я, вспомнив едва завуалированные намеки Хирама Кромби в церкви неделю назад. Роджер не стал упоминать об этом — мне рассказала Эми Маккаллум.

Джейми повернул голову и улыбнулся; по его лицу разливалась непривычная нежность.

— Ты у меня красавица, — заметил он, словно удивляясь. — Нет, это и вправду хорошо. Что бы он там себе ни думал, он не позволит Брауну повесить нас во дворе или поджечь дом.

Толпа быстро разрасталась.

— Мистер Фрэзер!

Джейми сделал глубокий вдох, взял со стола свечу и рывком открыл ставень, держа свечу перед собой, чтобы его видели.

Уже почти стемнело, но кто-то принес факелы. Это навеяло мне смутные видения толпы, пришедшей сжечь монстра Франкенштейна, — зато, по крайней мере, можно разглядеть лица присутствующих. Не менее тридцати мужчин и с десяток женщин вдобавок к Брауну и его головорезам. Рядом с Брауном стоял Хирам Кромби, похожий на ветхозаветного пророка.

— Мы требуем, чтобы вы спустились, мистер Фрэзер, — заявил он. — Сделайте одолжение, захватите жену.

В поле зрения попала заплаканная миссис Баг.

Джейми не спеша закрыл ставни и предложил мне руку.

* * *

Он взял с собой кинжал и меч, но одежду не сменил и теперь стоял на крыльце, заляпанный кровью, и бросал им вызов.

— Заберете жену только через мой труп! — объявил Джейми, повышая голос, чтобы его слышали на дальнем конце участка.

Так ведь и сделают, подумалось мне. Да, Хирам не станет нас линчевать, однако было ясно: общественное мнение склонялось не в нашу пользу.

— «Ворожеи не оставляй в живых»![164] — крикнул кто-то из задних рядов.

В воздухе просвистел камень и отскочил от стены дома с резким звуком, похожим на выстрел. Он пролетел на расстоянии не больше фута от моей головы; я инстинктивно вздрогнула и