Фармацевт - Родриго Кортес

Мышцы Ричарда напряглись, дыхание участилось, ладони вспотели. Шаги Питера слышались всё ближе. Вот из-за поворота коридора показалась полусогнутая фигура брата. Питер едва ковылял, с трудом переставляя непослушные ноги, придерживаясь обеими руками за стену. Он мрачно кряхтел и глухо бормотал себе под нос какие-то ругательства пополам с жалобами на злую судьбу. От Питера исходил густой запах алкогольного перегара и застарелого нездорового пота. Ричард вдруг ощутил чувство острого отвращения, точно перед ним оказался не человек, а непонятное и омерзительное насекомое, что-то вроде паука или таракана в человеческий рост. И это опустившееся существо – его брат?!

Это чувство, волной накатившее на Ричарда, смыло последние сомнения и колебания. Ричард решительно шагнул вперёд, навстречу Питеру, которому уже оставалось лишь два шага до первых ступенек довольно крутой лесенки с литыми чугунными перильцами.

– Кто? Кто здесь?! – Питер вскинул голову, его незрячие глаза шарили по сторонам. – Я же слышу, что здесь кто-то есть!..

В его голосе слышалась острая нотка страха и неуверенности.

Ричард крепко взял брата за плечи, слегка выставил вперёд правую ногу. Питер оттолкнулся от стенки коридора, за которую судорожно держался, нелепо взмахнул руками. Питер был почти на три дюйма выше младшего брата, но сейчас он выглядел съёжившимся, словно бы истаявшим. Дику оставалось сделать одно движение, чтобы покончить с ним, но Дик не хотел, чтобы Питер до конца остался в неведении, от чьей руки и почему он примет свою смерть. Кривясь от острого отвращения, от гнусного сивушного запаха, он приблизил своё лицо к лицу Питера, почти касаясь губами его уха.

– Сейчас ты умрёшь, – негромко и размеренно произнёс Ричард. – Единственной справедливой карой за то, что ты совершил, является смертная казнь. К ней я приговариваю тебя.

Питер сдавленно ахнул. Дик добился своего: за несколько последних мгновений своей жизни его старший брат понял всё. Даже до его затуманенного алкоголем мозга дошло: сейчас он примет смерть. И за что его карает младший брат, до Питера, так недолго пробывшего лордом и восемнадцатым по счёту графом Стэнфордом, тоже прекрасно дошло. Близость неминуемой смерти порой обостряет умственные способности…

Питер слабо дёрнулся, пытаясь вырваться из рук Ричарда. Тщетно! Он хотел было позвать на помощь кого-то из слуг, но горло вдруг перехватило жестоким спазмом, так, что вместо крика изо рта Питера вырвался лишь негромкий придушенный хрип.

Ричард чуть присел, резко повернул податливое, точно уже неживое тело Питера вперёд и вправо, усиливая толчок разворотом бёдер. Питер споткнулся о выставленную ногу Ричарда и полетел лицом вперёд прямо на чугунные перила лестницы. Ричарду оставалось только совсем немного подправить его падение. Правый висок Питера с хорошо слышным треском ударился о выступающую шишечку перил и проломился. Голова Питера спазматически дёрнулась, когда острые обломки кости вошли в височную долю мозга, его незрячие глаза часто-часто заморгали, а затем раскрылись необыкновенно широко, вылезая из глазниц. Ричард разжал руки, и Питер тяжело рухнул на ступеньки лестницы, так, что голова оказалась ниже выгнувшихся в предсмертной муке ног.

Через несколько секунд, показавшихся Ричарду невыносимо длинными, всё было кончено. Старший сын графа Уильяма Питер Стэнфорд умер. Страшной смертью, как и было предсказано одиннадцать лет назад графине Фатиме, леди Стэнфорд. Ибо что может быть для человека страшнее смерти от руки своего младшего брата?..

Какое-то время Ричард не мог сдвинуться с места, он только завороженно смотрел в мёртвое лицо своего брата и врага, на тоненькую струйку тёмной крови, что лениво, словно бы нехотя, вытекала из проломленного виска. Нет! Дик не испытывал раскаяния. Только жуткое утомление и опустошение.

Ричард снова огляделся по сторонам, вслушался в напряжённую тишину. Ни шороха, ни звука, ни тени. Лишь он и труп человека, только что убитого им. Всё было продумано и проделано чётко, свидетелей нет, и нет никакой возможности уличить его в преступлении. Правда, сам Ричард себя преступником не считал!

Да и с какой стати кому-либо придёт в голову заподозрить его? Для всех картина случившегося будет предельно ясна: Питер, обнаружив, что запасы спиртного в его шкафчике исчерпаны, отправился в кладовую за новой бутылкой. Сам Ричард и слуги подтвердят, что такие «вояжи» его старший брат совершал неоднократно. Сослепу, да к тому же в состоянии жестокого похмелья, Питер споткнулся и… Несчастный случай! Или рука Судьбы, это уж кому как больше нравится.

Ричард спустился на две ступеньки, так что голова Питера оказалась у его ног, присел на корточки. Преодолевая отвращение, он дотронулся кончиками пальцев до яремной вены на шее Питера, подождал с полминуты. Пульсовой волны нет, даже слабенькой. Брат мёртв, никаких сомнений! Лицо Ричарда Стэнфорда, только что убившего человека и прикасающегося к его ещё совсем тёплому трупу, оставалось сосредоточенным и совершенно невозмутимым.

Он быстро поднялся на второй этаж, завернул в свою комнату, запер дверь. Затем подошёл к окну, отдёрнул шторы и устремил взгляд в серые предрассветные сумерки, нависшие над вересковыми пустошами. Сердце Ричарда стучало размеренно, дыхание оставалось ровным. Но внутри вдруг возникла какая-то зияющая пустота, словно со смертью Питера что-то умерло и в нём самом. Эти две недели, прошедшие со дня смерти родителей, Ричард не мог думать о чём-либо, кроме как о своей ближайшей цели.

Вот цель достигнута. Возмездие свершилось, и старший брат, ненавидевший Дика, более не стоит у него на пути.

Но что же дальше? Куда поведёт его этот путь?..

Спустя полтора часа в Стэнфорд-холле начался переполох и суматоха с явственными признаками истерии. Труп Питера обнаружила молодая кухарка, вид мёртвого хозяина поверг девушку в шок, она даже упала в обморок рядом со своей жуткой находкой. Но, к счастью, быстро пришла в себя, подняла крик, стала звать на помощь.

В дверь комнаты Ричарда постучали. Он выждал с минуту, затем отпер дверь. На пороге стоял бледный камердинер. Старый слуга выглядел так, словно сам с минуты на минуту собирался расстаться с этим миром.

– Джон?

– Сэр… – Голос камердинера прервался, точно невидимая рука вдруг сдавила его горло. – Сэр, ваш брат…

– Что там ещё с моим братом? – резко и раздражённо поинтересовался Дик. – Он неожиданно прозрел? Или, напротив, ко всему прочему ещё и оглох? Может быть, попросту напился до безобразия и оскорбил вас или кого-то из ваших помощников и подчинённых? Говорите, Джон, говорите! Вы так давно и так верно служите нашей семье, что имеете право на полную откровенность.

Да, такая игра сделала бы честь любому актёру Ковент-Гарденского или Друри-Лейнского театра, самому неподражаемому Макриди! И давалась она Ричарду весьма нелегко.

– Ваш брат мёртв! – Джон пошатнулся, так что Дику пришлось поддержать его, иначе старик не устоял бы на ногах. – Мы не стали трогать его тело. Такую смерть никак нельзя назвать естественной. Спуститесь вниз, сэр Ричард, прошу вас, и убедитесь сами. Придётся вновь вызывать полицию и судебного чиновника из Йорка. Всемогущий Боже, за что ты столь жестоко обрушиваешь свой гнев на несчастный Стэнфорд-холл!