Таня Гроттер и перстень с жемчужиной - Дмитрий Емец

Дуся хихикнула.

– Слушай, к кому из наших ты еще полетишь? К Зализинойи Бейбарсову полетишь?

Ягун подтвердил, что полетит.

– А где их искать знаешь?

– Смутно. А у тебя адрес есть?

– Да. Мне недавно от Лизки открытка пришла! –сказала Дуся, выпуская искру.

В тесном коридоре искра полыхнула так ярко, что из офисапластиковой посуды сразу высунулись головы, интересуясь, нет ли пожара.

– Привет, мальчики! – Дуся послала им воздушныйпоцелуй.

«Мальчики» исчезли.

– А эти пивняки хоть бы выглянули! Им все побарабану! – с негодованием сказала Дуся, кивая на дверь склада.

В ответ на призыв искры в руке у Пупсиковой появиласьоткрытка, которую она немедленно вручила Ягуну. Открытка выглядела неважно.Похоже, ей пришлось протискиваться через одну или две стены. Обратный адрес,однако, вполне читался.

Ягун спрятал открытку в карман, решив не утруждать себязапоминанием адреса.

– Семь-Пень-Дыр показался мне каким-то странным, –сказал он, пытаясь навести разговор на интересовавший его предмет. Может,теперь, без Попугаевой, Дуся будет разговорчивее?

Пупсикова поморщилась.

– Дыр и есть странный… Связаться с этими! Когда мы сВеркой увидели их вместе, я ваще отпала… Как можно до такой степени не иметьмозгов?

– С кем он связался? – быстро спросил Ягун.

Пупсикова задумалась.

– Не важно… не могу сказать… не помню, – сказалаона плачущим голосом.

Ее лицо стало несчастным. Прежде чем сознание Пупсиковой захлопнулось,осторожно подзеркаливающий Ягун понял, что Дуся действительно не помнит. Болеетого, не смогла бы описать или представить себе тех, кого видела с Дыром, дажепри огромном желании.

«Частичное зомбирование!» – сообразил Ягун.

– Ну пока, Дуська-Пуська! Рад был тебя увидеть! –сказал Ягун.

Пупсикова, которую не принуждали больше думать оСемь-Пень-Дыре, с облегчением улыбнулась.

– Лизке и Глебу привет! Скажи, что я им собираюсьнаписать. Может, даже и соберусь, – сказала она, губами прощально мазнулаЯгуна по щеке и, цокая каблучками, заспешила куда-то.

Поняв, что прощание состоялось, играющий комментаторотправился за пылесосом.

– А я ведь Дуське когда-то нравился курсе эдак навтором. И куда все делось? – пробормотал он с сомнением.

* * *

Дверь на крышу, где Ягун оставил пылесос, была открыта. Двоерабочих задумчиво поплевывали в вентиляционную шахту.

– А фиг его знает, где там засор? Мне что туда,прыгать, что ли? – говорил один другому.

Второй не отвечал, но заметно было, что его мнение совпадаетс авторитетным мнением коллеги. Ягуну рабочие оказались не рады. В живойразговорной форме они поинтересовались, какие срочные дела привели милого юношуна крышу и не желает ли он спрыгнуть вниз? Если да – они с удовольствием окажутему содействие в виде ускоряющего пинка.

Ягун мило улыбнулся, выпустил зеленую искру, и оба рабочихбыстро ушли, вспомнив о неотложных делах. Они так спешили, что забыли на крышесвои инструменты.

Ягун снял с пылесоса заклинание невидимости, откинул крышкуи заправил пылесос мешком рыбьей чешуи. Чешую он с большим трудом добыл в кухнеодного рыбного ресторанчика. Разумеется, по своим полетным свойствам она былахуже русалочьей, но выбирать не приходилось. В Питере с русалками напряг. Врезультате чешую невозможно купить даже в единственном магическом гипермаркетена тринадцатом этаже двухэтажного (внешне) дома на Литейном.

Тяга у пылесоса, вынужденного довольствоваться такойскромной пищей, была скверная. Когда Ягун давал газ, из трубы вырывалось синеепламя. И это вместо правильного – оранжевого. Кроме того, пылесос отказывалсянабирать высоту и летел не выше пятого этажа так, что Ягуну, пока он невыбрался из города, приходилось постоянно лавировать и подновлять заклинанияневидимости, чтобы его не заметили из окон.

«Хорошо Таньке! Летает на своей балалайке, смычкомнаправление показывает – и все дела. Никакого горючего не надо!» – с завистьюдумал он.

Лететь было не очень далеко, однако на глохнущем пылесосе,пожалуй, что и не близко. Зализина и Бейбарсов поселились в Иваново, в городеневест. Ягуну почему-то представлялось, что невест там толпы, как на первомкурсе филфака. Однако мнение оказалось ошибочным. Никаких невест он, пролетаяна малой высоте над Ивановом, так и не обнаружил. Должно быть, невесты как-торешили свои проблемы и были уже бабушками. Новых же невест, учитывая печалидемографии, как-то не образовалось.

Зализину и Бейбарсова он нашел в уютной однушке на третьемэтаже нового девятиэтажного дома. Не только дом – все остальное тоже быловозмутительно новое. Новая мебель, новый домашний кинотеатр и новый компьютер.В углу за новым желтым диваном были сложены коробки, которые полагалось хранитьгод после покупки техники.

Ягун даже расстроился. Это был абсолютный мещанский рай влопухоидном стиле, рай невозможный для мага, обладавшего элементарным вкусом. Впервую минуту он даже решил, что перепутал подъезды или этаж. Это было вполневероятно, тем более что он вторгся в квартиру через окно, прямо на пылесосе, неутруждая себя лифтом.

Но тут дверь в комнату открылась, и вошли Бейбарсов сЗализиной. Тому, что у них в комнате обнаружился играющий комментатор, онисовсем не удивились. Бейбарсов, как опытный некромаг, засек Ягуна, когда тоттолько к Иванову подлетал.

– А запах-то, запах! Скорее выставь эту дрянь на балкон! –закричала Зализина, газетой разгоняя рыбью вонь.

– Что? Пахнет? А я уже принюхался! – удивилсяЯгун. Пылесос на балкон он все же выставил.

Бейбарсов пожал Ягуну руку. Рукопожатие его было крепким,быстрым и уверенным. На краткий миг два магических кольца – темное и светлое –соприкоснулись, и тотчас сухой раскатистый гром хлыстом ударил небо надгородом.

– Как неосторожно! – сказал Ягун.

– А, ерунда… Здесь часто гремит! Никого не убило иладно! – небрежно отмахнулся Бейбарсов.

Ягун приглядывался к нему. Большеротый и смуглый, Глебпрактически не изменился. Разве что черты лица стали тверже. Скулы обозначилисьрезче и определеннее. Подбородок, и прежде волевой, теперь стал давящим. Лицоязыческого божка, вырезанное из красного дерева. В углу Ягун заметил егобамбуковую трость. Она стояла небрежно, точно нижнее колено от удочки.