Маленький мудрец - Борис Штейн

Юрий Архипович приложил к делу.

Девочка, которая так и не произнесла ни слова, расплакалась. Самсон Георгиевич сдержанно ее утешал, я принес минеральной воды.

Валерий, который почти не принимал участия в беседе, спросил:

– А все-таки уголовное дело по поводу убийства возбуждено?

– Да, конечно, – сказал профессор. – А как они могли его не возбудить? Но я не увидел энтузиазма. А я старый, опытный преподаватель. У студента или школьника – или есть энтузиазм в учебе, или его нет. Здесь энтузиазма я не обнаружил. Поэтому я пришел к вам. Пусть будет альтернатива.

Валерий кивнул. А Юрий Архипович спросил:

– А телефоном родителей охранявшегося мальчика вы не располагаете?

– Нет. Он никогда ничего не говорил о своей работе. Это было его правилом.

– Естественно. Но мальчик учился до вчерашнего дня в вашей школе. В канцелярии, в учебной части…

– Да, безусловно. Я об этом не подумал. Я сообщу вам данные по телефону.

– Еще один вопрос, – сказал Валерий.

– Да, пожалуйста.

– Ваша жена – директор вашей школы?

– Да.

– И ее владелица?

– Да.

– Она знает, что вы обратились к нам?

Профессор пожал плечами:

– Да, почему нет? Она в первую очередь заинтересована в сохранении репутации школы. Пока убийство не раскрыто, будут ходить темные слухи, и трудно поручиться, что другие родители не захотят забрать своих… Нам грозит потеря учеников.

– И денег? – уточнил Юрий Архипович.

– Да, и значительных сумм. В общем, это будет катастрофа.

Я проводил наших посетителей и вернулся в комнату. Наступила некоторая разрядка. Юрий Архипович закурил, стараясь пускать дым в открытую форточку. Я собрал чашки и отправился с ними на кухню. Валерий же забрался на гимнастическую стенку и принялся качать пресс.

Я вернулся в комнату и поднял глаза к потолку, где обретался в этот момент мой друг.

– Итак, три мудреца, – донеслось из-под потолка.

– На каждом из них – черный колпак. Было, напоминаю, три черных колпака и два белых. Им развязали глаза, и каждый видит, что на двоих – черные колпаки, а какой на нем, – не знает. И один из них через пять минут заявляет: «А на мне тоже черный колпак». Как он рассуждал?

Юрий Архипович загасил сигарету и посмотрел на Валерия, как на сумасшедшего. Для ясности впечатления покрутил пальцем у виска (вернув Валерию его любимый жест). Я малодушно обрадовался и тоже покрутил пальцем у виска.

Но Валерия это не сбило с мысли.

– Дело в том, – невозмутимо продолжал он, – что мудрец думал не только за себя, но и за другого. Он рассуждал так: «Допустим, на мне белый колпак. Тогда каждый из остальных двоих видит один белый колпак и один черный. Наиболее догадливый станет рассуждать так: я вижу перед собой один белый колпак и один черный. Белых было всего два. Если на мне тоже белый колпак, то третьему мудрецу должно быть ясно, что на нем – черный. И он должен сразу об этом заявить. Но он молчит. Стало быть, на мне – тоже черный колпак. Итак, я заявляю: «На мне – черный». Но наиболее догадливый молчит вот уже пять минут. Значит, нет на мне белого колпака. Черный. Вот так! – заключил наш маленький мудрец и сиганул на пол чуть не из-под самого потолка. Не успел я переварить всю эту абракадабру, как раздался звонок.

– Открывай, – сказал Валерий, – прибыл твой кагэбэшник

– Какой кагэбэшник? – удивился Юрий Архипович.

– Сейчас увидишь, – интригующе произнес Валерий.

Я отправился к двери.

На нем была просторная кожаная куртка с глубокими карманами. Руки были в карманах.

– Привет! – крикнул он. – За мной должок. – С этими словами он выдернул из кармана руки. В каждой руке – по бутылке пива. – Держи!

Ну, ничего себе! Словно неделю назад расстались. А он вдруг картинно подбоченился, сделал плясовой выход и отбил ключ.

– Опа!

Я поставил бутылки на стол и представил своего знакомого.

Он оказался балагуром, посмеивался, сыпал прибаутками. Ну и хорошо, развеял обстановку. О КГБ не думалось. И так, посмеиваясь, как бы между прочим, спросил:

– Ну что у вас тут стряслось? Какая машина разбилась? – И достал из кармана блокнотик. Тон был развязный, чтобы не сказать – нахальный.

Естественное сомнение вкралось в мою душу, и я спросил без обиняков:

– Ты пьяный?

– Здрасьте! Я же на машине приехал. Я не пьяный. Я – такой. Ты же меня трезвым-то не видел. Так что знакомимся заново. Евгений Романов! Таможня дает «добро»! – И опять – дробный ключ ногами.

– А при чем тут таможня?

Каким-то он мне показался наэлектризованным. Внезапно подумалось: как мало нормальных людей вокруг нас! Простых, неглупых и без вывертов. Оглянись вокруг – один только и есть нормальный, да и то – лилипут.

– Как при чем таможня? – зашелся дробным смехом наш трезвый, как выяснилось, гость. – Я ж, блин, в таможне работаю. Забыл? И таможенное звание у меня, между прочим, – подполковник. Он достал из кармана удостоверение, раскрыл его и подержал у меня перед глазами. Я разглядел фотографию (вроде – он) и слово «подполковник»).

– А как же с нашими делами?

– А это – без отрыва от производства. – И тут же спросил серьезно и просто: – А вы платить можете?

– Можем, – подал голос Юрий Архипович. – У вас такса есть?

– Ой, какая там, блин, такса, – принялся опять смеяться подполковник таможенной службы, и я испугался, что он снова пустится в пляс.

– Да ладно! – оборвал Юрий Архипович.

– Три тысячи – «пробить» машину, – успокоившись, заявил бывший кагэбэшник. – Пять тысяч – человека.

– Будем говорить – не слабо, – прокомментировал Архипыч.

– Но – в рублях. Никаких там баксов.

– Еще бы! Оплата по выполнении, – жестко уточнил Архипыч. – Без аванса.

Наш первый наемный агент театрально вздохнул и согласился.

Получив задание, он уехал, а мы – что же мы, не люди? – мы принялись за пиво.

В школе «Капитан» произошли изменения. У двери теперь стоял охранник и у всех проверял пропуска – у учеников, учителей, родителей – у всех, кто переступал порог этого престижного учебного заведения. Пропуска у всех были! «Когда же они успели? – подумал я. Такая оперативность возможна только в частном заведении. В небедном частном заведении. Ведь пропуска – с фотографиями». Мы с Юрием Архиповичем показали новенькие удостоверения нового частного сыскного агентства «Луч». Пожилой охранник снял с пояса мобильный телефон: