Империя в войне. Свидетельства очевидцев - Роман Сергеевич Меркулов

15 декабря. Приезд фрейлины

Марию Александровну Васильчикову – фрейлину первой супруги императора Александра II – Мировая война застала в ее имении Глогниц, располагавшемся неподалеку от Вены. Рассчитывая сыграть на старых династических связях, австрийские власти не стали интернировать вхожую в высшие петербургские круги подданную Российской империи, следствием чего стали знаменитые «письма Васильчиковой», адресованные императрице Александре Федоровне, а через нее – Николаю II. Первое письмо было написано в марте, а третье (и последнее) – в мае 1915 года.

Васильчикова, имевшая ряд встреч с высокопоставленными австрийскими и немецким дипломатами, включая и министра иностранных дел Германии, предлагала себя в качестве посредника на предстоящих переговорах с Берлином и Веной. Бывшая фрейлина утверждала, что Германия и Австро-Венгрия готовы предложить такие условия сепаратного мира на Востоке, что «честь» России, связывающая ее «обязательствами» по отношению к англо-французским союзникам, не будет задета. Бывшая фрейлина не получила ответа ни на одно из своих посланий.

Наконец, после посещения лагеря для русских военнопленных в Германии, Васильчиковой разрешили выехать в Россию, куда она должна была привезти немецкий меморандум о мире и личные письма от великого герцога Гессена, родственника Александры Федоровны. Отплыв из Данцига в Стокгольм, 15 декабря Васильчикова оказалась в Петрограде, сразу же попросив личной аудиенции у императрицы. Вместо этого ее принял министр иностранных дел России Сазонов, устроивший «посланнице мира» настоящий разнос. Отказавшийся даже ознакомиться с немецкими предложениями, глава дипломатического ведомства пообещал, что «тевтонские державы» будут «стерты в порошок» и никакие интриги «российских немцев» не помешают этому.

Между тем по столице поползли слухи, представлявшие приезд Васильчиковой как часть грандиозного заговора «придворной немецкой партии», среди членов которой называли и саму Александру Федоровну, якобы и вызвавшую «немецкую шпионку» в Петроград. В думских оппозиционных кругах заговорили даже о тайных приемах в Царском Селе, будто бы организованных специально для Васильчиковой.

Таинственная «миссия» фрейлины определила ход разговоров в петроградских салонах накануне нового 1916 года. Немало разгневанный этим Николай II приказал министру внутренних дел выслать Васильчикову из столицы, а заодно лишил ее и фрейлинского звания. По иронии судьбы, «сосланная» в черниговское имение своей сестры, «разжалованная» фрейлина смогла вернуться в Австрию весной 1918 года, когда войска Центральных держав заняли Украину.

17 октября. Персидский поход

Обессиленное государство, еще до Мировой войны разделенное Россией и Великобританией на «сферы влияния», не могло помешать воюющим державам превратить Персию в поле битвы. Русский экспедиционный корпус захватил центральные районы страны, а с юга в Персию вошли британские войска. В то же время, немецкие и турецкие офицеры набирал и отряды из персов в районе Хамадана. К декабрю 1915 года этот город был захвачен русскими, но боевые действия на этом не закончились. Вплоть до 1918 года русские войска вынуждены были вести борьбу с враждебными отрядами на территории Персии, одновременно пытаясь оказать поддержку британским операциям в Месопотамии.

28 декабря – 6 января. Кеприкейское сражение

Весна и лето 1915 года оказались не слишком удачными для Кавказского фронта (официально, для Кавказского театра военных действий, термин «фронт» вошел в употребление с весны 1917 года). Завышенные ожидания после победы под Сарыкамышем привели к недооценке османской армии и транспортных трудностей, буквально парализовавших дальнейшие операции русских войск. Теперь уже им приходилось вести тяжелые и неудачные оборонительные сражения.

Изменить это положение удалось только в ходе битвы у Кеприкея: неожиданно ударив во фланг наступавшим туркам, армия Н. Н. Юденича обратила врага в бегство, в ходе преследования вновь достигнув Эрзерума – ключевой османской позиции в регионе. По меркам Мировой войны, победа не казалась особенно значимой: «всего лишь» тридцать тысяч убитых, раненых и пленных солдат с обеих сторон. Однако поражение турок позволило русским перехватить инициативу и завершить кампанию 1915 года на победной ноте.

Бои на русско-турецком фронте проходили на фоне «армянской резни», получившей у большинства современных историков определение геноцида. Правительство «младотурок», еще до войны настроенное превратить жителей Османской империи в «единую нацию» по турецкому образцу, крайне подозрительно относилось к любому сепаратизму. После высадки союзных войск в Галлиполи и первых поражений на Кавказском фронте, «армянская проблема» приобрела для османского руководства военно-стратегический характер: русские не особенно скрываясь поощряли стремление армянского населения Анатолии к «освобождению от турецкого гнета».

Первые депортации начались еще в феврале 1915 года – из османской столицы и прилегающих районов были вывезены десятки тысяч армян, однако самое ужасное было еще впереди. Апрельское восстание в анатолийском городке Ван, на подавление которого были брошены иррегулярные отряды, состоявшие в основном из курдов, стало поводом для депортации сотен тысяч армянских подданных султана. Производившаяся с крайней жестокостью и намеренно проложенная через пустыни Сирии, она должна была привести к фактическому уничтожению всей армянской диаспоры в Турции. Сотни тысяч армян были убиты бандами местных жителей или погибли от нехватки воды, пищи или болезней. Существует множество свидетельств о том, что провинциальные османские губернаторы получили из Константинополя распоряжение убивать всех мужчин-армян.

Известия о массовых убийствах облетели мир и, хотя османские власти отрицали преднамеренный характер своей политики, подобная же практика в Сирии, где турецкие войска безжалостно преследовали арабских националистов, или же в отношении ассирийцев, говорили в пользу того, что «младотурки» решили покончить с сепаратизмом в империи, не гнушаясь любых средств.

Свидетельства очевидцев

Январь

«Новое время», 1 января

Нужно ли подсказывать России, чего она еще может пожелать в наступающем году? О, как мы все это чувствуем без лишних слов! Мир на земле, конечно, не напрасно сопоставляется со славою Божией в небесах. «Благоволение в человецех» – это и цель, и средство земного счастья. Но ради этой священной цели нужно беречь войну, дабы закончить ее блистательно, со всею полнотою результатов. Наступающий год для России должен быть великим, даже величайшим в ее истории, но это требует продолжения богатырских жертв и усилий. Многое говорит за то, что большинство великой работы уже сделано и осталось, в сущности, лишь добить врага. Но эта часть операции должна быть сделана с хирургической тщательностью. Война, выражаясь шахматным языком, уже вступила в период Endspiel. Идет, в сущности, конец партии. В каком бы углу Доски ни был сделан мат, под Берлином или под Варшавой, – это не меняет дела.

Е. Е. Лансере, 2 января

А Чиковзни, я уверен, дурак. Видно было, что ему страшно трудно было ворочать мысли в своей грузинской башке: «художник», «рисование», «форты», «типы». Вообще, он никак