Убийство номер двадцать - Сэм Холланд

слова из того, что он ей сказал. Адам сочувствует ей – и правда сочувствует: наверное, это первое жестокое убийство, которое она видит. Он уже сожалеет, что приволок ее сюда, но сейчас у него нет времени на ее деликатные чувства.

– Констебль Куинн? Вы как? Вам нужна передышка?

– Нет, босс. Я в полном порядке. – Она мотает головой, пытаясь обрести присутствие духа. – Сейчас займусь.

Адам опять поворачивается к парню в форме.

– Можешь помочь детективу-констеблю Ли с оцеплением? Перекройте весь этот район. Все входы в парк, все пешеходные дорожки… Я не хочу, чтобы кто-нибудь входил или выходил отсюда.

Элли собирается уже отойти, но тут вдруг оглядывается.

– Я не думала… – начинает она, после чего опять мотает головой. – Не думала, что это будет выглядеть настолько запредельно.

Куинн плетется прочь, на ходу вытаскивая из кармана телефон. Адам понимает, что она хотела сказать. Уровень жестокости здесь кажется чем-то совершенно нереальным: просто нельзя сотворить нечто подобное с другим человеком – да еще и не в первый раз – и самому не повредиться умом. Это наверняка должно сказываться и на самом убийце. Такой человек просто не может оставаться в тени. Кто-то должен что-то знать.

Он смутно слышит, как Куинн по радио передает подробности диспетчеру. Подтверждает их местоположение и запрашивает подкрепление. Адам слышит, что она говорит, но слова не сразу откладываются в голове.

Он подносит фонарик к лицу жертвы. Свет его отражается от ее открытых глаз, проваливается в разинутый рот…

Куинн повторяет свою просьбу.

– Всех, кого вы сейчас сможете выделить… Да, в парк на Монкс-Хилл. Пи-оу-десять… – Она поворачивается к стоящему рядом констеблю. – Какой там дальше почтовый индекс?

Десять… Индекс местного почтового отделения начинается на десятку… Адам поднимает фонарик повыше, только сейчас осознав, что означают отметины на лбу у трупа. Глубокие порезы, нанесенные с яростью и ненавистью, кровь на которых блестит в темноте.

Это римская цифра «десять» – две перекрещенные линии, жестоко вырезанные ножом на коже жертвы.

Глава 29

Все происходит слишком уж медленно. Охренеть как медленно. Бишоп покрикивает на патрульных, которые прибывают по одному, по двое; ночь в городе выдалась напряженная, людских ресурсов мало. Криминалисты уже здесь, но парк слишком уж большой. Он щурится на свой телефон в темноте, глядя на карту: целых пять дорожек, по которым сюда можно попасть, великое множество мест, где этот тип мог спрятаться, если он все еще здесь. Хоть Адам в этом сильно сомневается.

Поставлено оцепление, бело-синие ленты хлопают на ледяном ветру. Куинн отрывается от телефона, по которому передавала распоряжения Адама в отдел.

– Записи с камер пока ищем, босс, – говорит она ему. Плечи у нее поджаты, руки глубоко засунуты в карманы пальто.

– Хорошо. А что пара, которая нашла тело? – спрашивает Адам.

– Практически никакого толку. Всё еще в шоке, устали… Отвезли их в отдел, чтобы официально снять показания, хотя, судя по предварительным результатам, никого они в округе не видели. – Элли смотрит туда, где все еще лежит тело, теперь уже накрытое большим синим пластиковым шатром. – Сразу ведь будет понятно, кто это сделал, босс?

Адам кивает. Он понимает, что она хочет сказать. Судя по состоянию тела, преступник должен быть весь в крови. Одежда, руки, лицо… На него сразу обратили бы внимание.

И как насчет его душевного состояния? Нельзя проделать нечто подобное с другим человеческим существом – с такой жестокостью искромсать его ножом, практически выпотрошить – и спокойно уйти. Преступник наверняка сейчас в ярости, в панике, в отчаянии.

Адам поворачивается к Элли.

– Куда бы ты пошла? – спрашивает он.

Та недоверчиво смотрит на него большими зелеными глазами.

– Что? Если б я только что жестоко зарезала женщину в парке?

– Да.

Элли хмурится.

– Наверное, пошла бы туда, где обычно чувствую себя в безопасности. Домой, в какое-то хорошо знакомое место…

– Верно.

– Или… Если б я была больная на всю голову и это была бы моя любимая развлекуха… – Элли на миг умолкает. – То пошла бы искать следующую жертву.

Адам хмурится.

– Будем надеяться, что верно первое.

* * *

Бишоп отправляет Элли и детектива-констебля Ли обратно в отдел, а сам остается в парке, наблюдает за Мэгс и ее командой. Это как хорошо смазанный механизм – движения настолько знакомые, что кажутся почти хореографическими. Это зрелище приносит Адаму небольшое облегчение. Пальцы на ногах у него онемели, кисти рук болят от холода; он мазохистски едва ли не наслаждается этим – хотя бы такой карой, когда вокруг него громоздятся горы трупов.

Над тем, что осталось от тела, поставлен шатер. Адам подходит к краю оцепления, не спеша надевает белый защитный костюм, перчатки и маску и поднимает полог шатра.

Сцена внутри совершенно дикая. Синий полиэтилен, подсвеченный мощными лампами, придает всему призрачный голубоватый оттенок; Адам чувствует себя отстраненным от всего того, что находится сейчас перед ним, – словно онемевшим от всех кошмаров, которых насмотрелся за последние пару дней. Кровь кажется черной, яркий свет превращает кожу убитой в белую резину. Рядом с телом стоит на коленях доктор Росс, кто-то из криминалистов берет соскобы из-под ногтей женщины.

– Я не возлагаю на это особых надежд, – ровным тоном произносит Росс. – Наша жертва едва успела моргнуть. – Он встает, поводя головой из стороны в сторону и потягиваясь, после чего поворачивает лицо к Адаму. – Два проникающих ранения в спину, а потом… То, что проделано спереди, можно описать как угодно.

Адам наклоняется к телу, впервые внимательно приглядываясь к туловищу убитой. Края ран рваные и неровные, вокруг кровавого месива свисают бесформенные лоскуты кожи, покрытые бурой коркой.

– Как думаете… – Адам чувствует, что его голос слегка дрожит, и собирается с силами, прежде чем заговорить снова. – Как думаете, это тот же преступник?

Росс мрачно кивает.

– Надеюсь. Как-то не хочется, чтобы сразу два таких урода разгуливали по округе, вытворяя нечто подобное… С ножом. Или чем-то подобным. Посмотрим, не получится ли после осмотра в морге сказать точнее. Мы возьмем мазки, как и всегда. Надеюсь, что этот парень порезался в процессе. Он был не совсем точен.

Но, прежде чем Адам успевает поблагодарить его, снаружи слышится какой-то шум. Громкие разговоры, крики. Голоса, которые он узнает. Вынырнув из шатра, Адам направляется к ним.

На краю оцепления стоит Джейми. Рядом с ним – Ромилли.

– Адам! – кричит он в отчаянии, едва завидев его. – Это она?

– Нет. Нет, братан, это не Пиппа.

Джейми обмякает всем телом, и Ромилли обнимает его. Адам позвонил ему, как только сам в этом убедился, но Джейми,