Убийство номер двадцать - Сэм Холланд

похоже, не слишком-то склонен ему верить. Завидев репортеров, столпившихся у ленты оцепления, Адам отгоняет их подальше.

– Я была с Джейми, – объясняет Ромилли. – Когда ты позвонил.

– Я же просил тебя больше не появляться, – отвечает Адам. – Нечего тебе здесь делать.

– Но это тот же самый преступник?

– Да, мы так думаем.

– Так где же она? – умоляюще произносит Джейми. – Где Пиппа?

Адаму нечего на это сказать. Он не знает. Ни хера он не знает.

Ромилли присматривается к нему в темноте.

– Мне надо к нему поехать, Адам, – мягко говорит она.

– Это ничего не изменит.

– Это не так, и ты это знаешь.

Джейми с тревогой переводит взгляд с одного на другого. Ромилли видит его замешательство.

– Я получила письмо, – объясняет ему она. – От него. Из тюрьмы. Он написал, что мне нужно приехать и поговорить с ним.

Джейми хватает ее за локти, и она вздрагивает.

– Тогда тебе обязательно надо туда съездить! – умоляюще кричит он. – Съезди, пожалуйста!

Адам кладет руку ему на плечо.

– Джейми, – мягко произносит он, – нельзя этого делать. Это именно то, чего он хочет.

– А вдруг он и вправду что-то знает? Ведь стоит же? Хотя бы ради крошечного шанса?

В голосе Джейми слышится отчаяние, и Адам видит по выражению лица Ромилли, что она тоже так думает.

– Но, Милли, – говорит он, – ты ведь так старалась от всего этого дистанцироваться! Сейчас тебе намного лучше.

Она качает головой.

– Я справлюсь, все со мной будет в порядке. И Джейми прав. А вдруг он и вправду что-то знает? Он сидит в тюрьме, с самыми отъявленными психами. Что, если до него дошли какие-то слухи? Вдруг это кто-то, кого только что выпустили?

– Мне это не нравится.

– Это не тебе решать! – резко отвечает Ромилли.

Адам поворачивается к ней. Он знает, какое влияние этот человек оказал на Ромилли. Видел приступы паники, ночные кошмары. Сам был свидетелем тому, как она часами плакала после бесед со своим психотерапевтом.

– Это очень опасный человек, – тихо произносит Адам. И впервые с тех пор, как они развелись, берет ее руки в свои. На ощупь они теплые, чуть липкие от пота. – Он пытал и изнасиловал пять женщин. Четырех из них убил. Он будет манипулировать тобой, как делал тогда и продолжает делать с тех пор.

Ромилли смотрит на его руки, а потом отстраняется. Смотрит на Джейми, лицо у которого осунулось и побледнело.

– Я все-таки съезжу, – решительно говорит она. – Съезжу и повидаюсь со своим отцом.

* * *

МЕСТНОМУ ВРАЧУ ПРЕДЪЯВЛЕНО ОБВИНЕНИЕ В ЧЕТЫРЕХ УБИЙСТВАХ

«Хэмпшир Кроникл», 20 ноября 1995 г.

Поиски четырех бесследно исчезнувших женщин подошли к своему печальному концу вчерашним вечером, когда местный врач общей практики, доктор Элайджа Коул, был арестован в своем доме на Глостер-роуд. При обыске его владений полиция обнаружила частично разложившиеся тела трех пропавших женщин – Ребекки Спаркс, Клэр Чартерс и Николы Хеншоу, – похороненные в лесу, в неглубоких могилах на территории усадьбы Коула, а в дворовом флигеле – тело Грейс Саммерс, умершей сравнительно недавно. Еще одна женщина, о пропаже которой никто не заявлял, была найдена живой и доставлена в больницу. Ее состояние оценивается как стабильное. Полиция все еще находится в процессе поиска ее ближайших родственников, и ее имя будет обнародовано в надлежащее время.

На данный момент полиция не сделала никаких официальных заявлений, но считается, что все пять женщин с момента их исчезновения насильно удерживались на территории усадьбы и на протяжении последних четырех месяцев регулярно подверглись избиениям, издевательствам, изнасилованиям и пыткам. По слухам, в уединенном дворовом флигеле были найдены приспособления, ограничивающие свободу жертв, – такие, как клетки, цепи и наручники.

Обитатели прилегающего к усадьбе района до сих пор не могут оправиться от шока, вызванного подобным известием. Доктор Коул, частная медицинская практика которого располагалась на Кэннон-стрит, пользовался всеобщим уважением и любовью. Один из местных жителей заявил: «Он такой замечательный человек, настоящий столп нашего сообщества… Я просто не могу в это поверить!»

По непроверенным данным, тревогу подняла одиннадцатилетняя дочь доктора Коула, хотя дальнейшие подробности неизвестны. Ныне переданная на попечение социальных служб, она, как полагают, не имеет никакого отношения к преступлениям своего отца.

ДЕНЬ ШЕСТОЙ

ЧЕТВЕРГ

Глава 30

Прошли годы, но, заезжая на автостоянку тюрьмы Ее Величества Белмарш, Ромилли испытывает те же самые чувства. На протяжении всей двухчасовой поездки сюда ей постоянно хотелось передумать, и при виде каждой развязки на автостраде какой-то голосок в голове сразу же нашептывал ей: «Разворачивайся!» Но она так этого и не сделала. И как бы настойчиво этот голос ни взывал к ней, пытаясь убедить держаться в стороне, что-то другое, притаившееся где-то глубоко внутри, все равно тянуло к нему – к тому человеку, который много лет назад полностью разрушил ее жизнь.

Фил предложил поехать с ней, но она решительно отказалась. Он так и не понял почему, приняв этот отказ на личный счет. И в каком-то смысле так оно и было. Если б такое предложил Адам, она, скорее всего, согласилась бы.

И вот сейчас Ромилли сидит в машине на тюремной парковке и гадает почему. У нее всегда было ощущение, что Фил ее не понимает. У него живы оба родителя – славные, приятные в общении люди, хорошо воспитанные и приветливые. Мама – библиотекарь, папа – инженер на пенсии. Фил вырос и поступил в колледж в том же городе, где и родился. Что он знает о том, каково это – иметь отца – серийного убийцу? Когда твоя фамилия прочно ассоциируется со злом? Когда тебя выдергивают из твоего собственного дома, не позволив даже собрать вещи, и отправляют жить к людям, которые каждый день смотрят на тебя со страхом и опаской? Когда от тебя спешно уводят других детей, перешептываясь у тебя за спиной?

Для Фила существует только черное и белое. Ее отец – плохой человек, так что она права, полностью вычеркнув его из своей жизни. Но тут все малость посложнее.

Адам вот различает оттенки серого. Понимает эту дихотомию, когда разрываешься между любовью к своим родителям и ненавистью к ним. Понимает, что люди, которым ты доверяешь, вдруг способны предать тебя так, как ты не можешь себе и представить. Что ты можешь за какую-то секунду остаться в полном одиночестве.

Мать Ромилли умерла, когда той было шесть лет. После этого остались только они с отцом. Друзей у нее было раз-два и обчелся, а другой родни