📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПриключениеВ огонь и в воду - Амедей Ашар

В огонь и в воду - Амедей Ашар

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 76
Перейти на страницу:

— Вы обидели бы меня, если бы удивились моему поступку. Разве потому, что мы с вами соперники, мы непременно должны быть и врагами? И что же доказывает это самое соперничество, делающее нас обоих рабами одних и тех же прекрасных глаз, как не то, что у нас обоих хороший вкус? Что касается меня, то, уверяю вас честью, с тех пор как я вас узнал, я от души готов стать вашим Пиладом, если только вы захотите быть моим Орестом. Черт с ними, с этой смешной ненавистью и дикой ревностью! Все, что у меня есть, принадлежит вам, и вы огорчили бы меня, если бы забыли это.

Гуго был тронут: он еще не привык к языку придворных и счел себя обязанным ответить Шиври от всего сердца на эти притворные уверения в дружбе.

Коклико высказал ему по этому поводу свое удивление:

— Как странно все на свете! Я был готов головой поручиться, что вы терпеть не можете друг друга, а вы, напротив, обожаете…

— Как же я могу не любить графа де Шиври, который так любезен со мной?

— А отчего же он сначала внушал вам совсем другое чувство?

— Да, признаюсь, во мне было что-то похожее на ненависть к нему, но потом… Знаешь ли ты, что он отдал в мое распоряжение свой кошелек, свой гардероб, все, даже свои связи и свое влияние в обществе, почти еще не зная меня, через каких-нибудь две недели после нашей первой встречи?

— Вот оттого-то именно, граф, я и сомневаюсь! Слишком много меду, слишком много! Я уж такой болван, что никак не мог не вспомнить о силках, что расставляют на птичек… Они, бедные, ищут зерна, а находят смерть!

Дня два спустя Цезарь отвел в сторону Лудеака.

— Место мне не нравится, — сказал он, — я всегда думал, что Париж именно такой город, где можно найти верное средство отделаться от лишнего человека, вот поэтому-то мы скоро и уедем отсюда.

— Одни?

— Э, нет! Герцогиня д’Авранш первая подаст сигнал к отъезду. У меня есть друзья при дворе, и один из них — верней, одна — говорил королю по моей просьбе, что крестница его величества уж слишком зажилась у себя в замке; она-то и подсказала ему мысль вызвать ее отсюда.

— Граф де Монтестрюк, разумеется, поедет следом за ней.

— Да, там-то я его и подкараулю. Во-первых, я выиграю уже от того, что положу конец пребыванию в этом замке, где он пользуется теми же преимуществами, что и я. Письмо придет на днях, и притом в таких выражениях, что нечего будет раздумывать.

— Бедный Монтестрюк!.. Провинциал в Париже будет точно волчонок в долине…

Вскоре и в самом деле пришло письмо, извещавшее герцогиню д’Авранш о том, что ее требуют ко двору.

— Желание его величества видеть вас близ себя так лестно, — сказала маркиза д’Юрсель, — что вам необходимо поспешить с отъездом.

— Я так и намерена сделать, — ответила Орфиза, — но не могу не пожалеть о том, что мы уезжаем из этих мест, где нам было так хорошо, где у нас было столько друзей, где нас окружало столько удовольствий. Я знаю, что оставляю здесь, но еще не знаю, что ожидает меня там…

— Но разве вы не надеетесь встретиться при дворе с теми же лицами, которые составляли ваше общество здесь? Граф де Монтестрюк, правда, там еще не был, но он из такого рода, что без труда найдет случай представиться.

— Да разве меня там не будет? — воскликнул граф де Шиври. — Я готов представлять повсюду графа де Шаржполя.

— Я знаю, — сказала Орфиза, — что вы не уступите никому ни в вежливости, ни в любезности.

— Вы меня просто околдовали, прекрасная кузина, великодушие теперь моя слабость… Я хочу доказать вам, что во мне течет кровь, которая всегда будет достойна вас.

Орфиза наградила его такой улыбкой, какой он не видел со дня охоты, на которой чуть не убилась Пенелопа.

Близкий отъезд привел Гуго в отчаяние: ему предстояло расстаться с этими местами, где он каждый день видел Орфизу, где их соединяли одни и те же удовольствия, где он дышал одним с ней воздухом, где мог угадывать ее мысли. Сколько обстоятельств будет разлучать их в Париже и как редко он будет с ней видеться!

Накануне отъезда Орфизы в Блуа и оттуда в Париж Гуго, проведя с ней последний вечер, грустно бродил под ее окнами. Его била лихорадка. Безумная мысль пришла ему в голову и овладела им с такой силой, что через минуту он уже мерил расстояние до балкона, за которым показывался изредка силуэт Орфизы: он желал получить что-нибудь от нее на память, какую-нибудь вещь, которой касалась ее рука.

По мерцанию огня он понял, что герцогиня перешла во внутренние комнаты. Через пять минут Гуго уже был на балконе, не зная сам, каким путем он туда взобрался, но с твердой решимостью не спускаться вниз, пока не найдет свое сокровище. Окно было полуотворено, он толкнул его рукой и попал в маленькую комнату, которая отделялась одной только полуприподнятой портьерой от той, куда ушла Орфиза. Его мгновенно охватил тот самый аромат, очарование которого он уже не раз испытывал: то было как бы ее собственное дыхание.

Повсюду были разбросаны ее вещи. Платье из блестящей материи, которое было на ней в этот вечер, венгерские перчатки, еще сохранявшие форму ее милых ручек, маленькие атласные башмачки, веер, которым она играла так грациозно, — все говорило ему о ней. Гуго стоял в восхищении, упиваясь видом всех этих вещей. Но в его мысли начинало закрадываться беспокойство: что, если Орфиза вдруг войдет в эту комнату и увидит его здесь? Что она подумает? Как он объяснит ей свое присутствие? Он и не подозревал, что Орфиза уже следила за всеми его движениями.

Она услышала, как открывается окно; легкий треск паркета предупредил ее, что кто-то ходит в соседней комнате. Она была слишком храбра, чтобы звать кого-нибудь на помощь: дочь одной из героинь Фронды, она не знала страха. Она подумала, не Шиври ли это, известный своей наглой смелостью, и уже схватила кинжал, готовая твердой рукой поразить его за такую дерзость; молча, приподняв портьеру, она посмотрела и задрожала, узнав Гуго де Монтестрюка. Как! Он, в ее комнатах, в такой час! Что ему нужно? Удерживая дыхание и спрятавшись за толстой портьерой, она следила за каждым его шагом. Первыми ее чувствами были гнев и огорчение: Гуго упал в ее мнении, и сердце ее сжималось от сожаления; потом она испытала удивление и нежное умиление.

После минутной нерешительности Гуго осторожно подошел к креслу, где висел венок из роз, который был этим вечером на корсаже у Орфизы. Оглядевшись вокруг, он оторвал в волнении один цветок, страстно поцеловал его и спрятал у себя на груди. Он уже хотел уйти и повесил осторожно венок на спинку кресла, когда внимание его обратилось на что-то, чего Орфиза не могла рассмотреть из-за своей портьеры. Гуго нагнулся и нежно снял с белого атласного корсажа какую-то ниточку золотого цвета — то был длинный волос Орфизы. Она улыбнулась, увидев, с каким восхищением он рассматривает свою находку, и тихонько выпустила кинжал из рук. Разве нужно было оружие против такого почтительного обожания?

Гуго достал спрятанную на груди розу и, обмотав вокруг стебелька найденный волос, завязал оба конца и спрятал опять на груди, как вор, схвативший какую-нибудь драгоценность. Он уходил тихо и уже дошел было до окна, как вдруг тяжелые складки портьеры раздвинулись и перед ним появилась Орфиза. Он сделал шаг назад, вскрикнув от ужаса.

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 76
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?