Redrum 2018-2019 - Юлия Саймоназари

— Не вы одна, — с возмущением ответил Аркадий. Позади Игорь предлагал ему уходить.

— Придем завтра!

— Я убил целый день на то, чтобы прийти завтра?! — Аркадий оглянулся, но Игоря за толпой видно не было. Женщина застонала и быстрее замахала веером.

Аркадий пошел сквозь толпу. Все выше и выше по мусору, раскиданному на полу. Наступил на бумажный стаканчик, поскользнулся на полиэтиленовом пакете, но удержался на ногах. Он чувствовал какое-то дикое возбуждение, от которого дрожали колени.

Толпа шла вниз, а он шел ей наперекор, как карась против течения. Сзади кто-то схватил его за рубашку.

— Ты это куда? — произнес скрипучий голос, он не понял — мужской или женский. Аркадий попытался вырваться, но человек его не отпустил, а сжал ему плечо и потянул на себя. Развернувшись, он увидел лысого парня с большими воспаленными угрями по всему лицу — Аркадий принял их за бородавки. Он оттолкнул его — скорее от отвращения, чем от злости. Тот налетел на людей позади себя, случайно ударил локтем какую-то женщину в широкополой шляпе. Народ заворчал, женщина взвизгнула. Шляпа слетела с ее головы и затерялась где-то в ногах. Парень с бородавками покрыл его матом. Аркадий не стал тратить время на перепалку и пошел дальше. Лица проплывали мимо, с любопытством глядя на него. На пролете между третьим и четвертым этажами он заметил, что пробирается через толпу не один: к нему присоединились несколько человек, а потом все, кто спускался вниз, повернули назад. Каждый из этих людей хотел того же, что и он — исцеления.

На лестничной площадке пятого этажа было пусто. Четыре двери: две справа, две слева. Куда идти?

— Туда! — Аркадий увидел худую руку, указывающую на черную, чуть приоткрытую дверь в углу. Коврик у входа сбился и помялся. Аркадий рванул вперед, схватился за ручку и с силой распахнул дверь — она с грохотом врезалась в щиток на стене и задребезжала.

Линолеум в коридоре, некогда желтый, был затоптан следами. На стене справа висело коричневое полотенце. На вешалке не было ничего, за исключением рваного пакета с вылезшими из него лохмотьями. Совершенно обычная квартира. Так и не скажешь, что здесь творил чудеса тот, кого в народе прозвали святым. Однако именно такими — ничем не примечательными — и должны быть подобные места — убежища тайн и магических сил. Такова природа вещей.

Воздух тут сгустился, стал ощутимым, давил на голову. Аркадию почудилось, что он очутился на дне океана, где вода своими объятиями проверяла его на прочность. Негатив, что выплескивали люди, входя в квартиру, будто бы принял материальную форму, и теперь обитал в каждой молекуле воздуха. Словно чудовище, которого не видно, но ты все равно знаешь, что оно есть.

Посреди коридора сидел Слышащий. Необъятных размеров существо, которое сложно было назвать человеком. Скорее бесформенная масса, расползшаяся по стулу. Огромные ручищи покоились на слоновьих ногах, возле которых валялись остатки майки и спортивных штанов, разодранных в клочья. Голова, напоминающая раздувшийся шар, опущена вниз, из-за бугров щек выглядывают маленькие, налитые кровью глазки. Болезненно-желтая кожа натянулась на конечностях, груди и животе — того и гляди, порвется. Существо сопело и слегка покачивалось в такт дыханию.

Аркадий обомлел. Со слов Игоря, Слышащий был худым… Но теперь он как будто разбух. Разве такое возможно? Эта мысль оборвалась, потому что Аркадий, не отдавая себе отчета, вдруг заговорил. Его рот открылся сам собой, слова полились оттуда и он просто не мог совладать с собой и заставить себя заткнуться.

Он возмущался ужасно долгим ожиданием, бранился на психов, среди которых провел свой день, упомянул мужчину — того самого, что занял его место в очереди! Проклинал жуткую жару, полагая, что в аду, вероятно, прохладней, продавщицу из магазина «Круглый год», которая хотела обманом похитить его деньги! Досадовал на свою жизнь, гнев и раздражительность, оскорблял бывшую супругу, бросившую его на десятом году совместной жизни!

Толпа ввалилась в квартиру и заголосила: все разом решили скинуть с себя ворох дурных эмоций, освободиться от недугов и затолкать их в Слышащего. Из-за его могучей спины выскочила маленькая женщина — вероятно, мать. Она что-то кричала высоким писклявым голосом, серая и невзрачная, как мотылек. Однако никто не удосужился обратить на нее внимание.

Аркадий чувствовал, как ярость выплескивается из организма. Он орал до тех пор, пока не охрип. Бешенство, бушевавшее внутри него, переросло в истерию. Глаза заволокло туманом, тем не менее, сквозь него он смог увидеть, что Слышащий закрыл уши руками и зажмурился. В следующий миг пришло новое ощущение, затмив все предыдущие — небывалая легкость, граничащая с удовольствием и даже экстазом. Он будто бы стал пушистым облачком, парящим в невесомости и улетающим прочь — в бескрайнее ярко-голубое небо. Гнев, пылавший костром, погас, обратившись в тлеющие угли; Аркадий словно приобрел неуязвимость, как если бы он вошел в пламя и вышел нетронутым.

Он наблюдал за облаком, которым стал, со стороны и почти испытал оргазм от этого полета, однако сладкую гармонию нарушил пронзительный вопль: Слышащий заревел, точно раненый кит, затрясся и изрыгнул на пол поток темной зловонной жидкости.

Люди в одночасье умолкли. Мать отшатнулась, выпучив глаза и прикрыв рот дрожащей рукой.

В черной луже что-то шевелилось. Нечто росло там на глазах, питаясь тем, что излилось из организма хозяина. Через мгновенье оно превратилось в белесый комок, у которого внезапно появились лапы, голова и даже хвост. Существо встряхнулось, как кошка, и, обратив на присутствующих злобный взгляд, ощерилось.

— Что это за тварь?! — вскричал кто-то. Никто не ответил, народ лишь удивленно ахнул.

Неизвестное создание выгнуло спину, потягиваясь, и перебралось из вязкой слизи на сухой участок пола, не сводя с людей черных блестящих глаз. В то же время в животе Слышащего громко забурлило, словно кто-то там ворочал камни. Святой застонал, и Аркадий в ужасе заметил, что под кожей у него что-то ползает, то появляясь, то зарываясь в складки тела. Присмотревшись, Аркадий увидел, что паразит там не один — несколько бугров одинакового размера шевелились в животе, пытаясь найти путь наружу.

В то же время слоноподобное чудище, бывшее когда-то человеком, зычно рыгнуло и широко разинуло рот, а оттуда показалась голова такой же твари, какая сейчас сидела у его ног, злобно осматриваясь. Особь белоснежного окраса, ухватившись когтистыми лапками за нижнюю губу Слышащего, выбиралась на волю; плоть ее, до омерзения скользкая, переливалась на свету, как рыбья чешуя. Хозяин ее кряхтел и звучно дышал, по его подбородку бежали тоненькие струйки крови.