Redrum 2018-2019 - Юлия Саймоназари

грубо, но в глазах читалась растерянность.

— М-м-м, — пропела старушка с некрасивой родинкой и затрясла головой.

— Отойдем? — спросил Аркадий металлическим голосом. Лицо — камень, ни один мускул не дрогнул.

— Куда?

— Задницу надрать, напросился.

Говоря это, Аркадий прекрасно осознавал, что ему конец, если мужик согласится на предложение. Однако тот злобно посмотрел на него и… отвел глаза. Неизвестно, что же такое увидел он на лице Аркадия, однако это нечто, видимо, его напугало. Здоровяк, кряхтя, поднялся, отряхнулся, молча ушел в конец очереди. Через мгновение люди потеряли к ним интерес.

Под мышками у Аркадия стало мокро, пот выступил и на лбу. Дрожащими руками он открыл бутылку и надолго приложился к горлышку. Внутри все еще бунтовало, но, несмотря на это, он почувствовал удовлетворение.

Мучительно долго протянулись два часа. Аркадий ни разу не покинул свой пост. За это время из подъезда вышло всего лишь четыре человека, причем один из них, очевидно, был жилец: он разговаривал по телефону, обсуждая с кем-то аномальную жару, и держал в руке пакет с мусором. Пекло поистине было чудовищным. От асфальта поднималось жаркое марево. Ни дуновения ветра, ни облачка на небе. Аркадий расстегнул три пуговицы на рубашке и подул себе на грудь. Не спасло. Воды в бутылке осталось совсем чуть-чуть, и он обругал себя за то, что приехал неподготовленным.

Очередь не продвигалась. Цепочка людей, так же, как и он, изнывающих от духоты, пропадала в подъезде, словно в утробе каменного монстра. Лица виднелись в подъездных окнах вплоть до пятого этажа, где в одной из квартир принимал Слышащий. Все они были безумными, решил Аркадий. Мужчина, стоявший под козырьком подъезда, постоянно сквернословил и корчил гримасы, активно жестикулируя. Сопровождавшая его женщина что-то тихо говорила ему, и он ненадолго успокаивался, но затем вновь начинал браниться. Мальчик лет десяти хныкал и просил мать уничтожить все ножи в этом мире, поскольку они его пугают. Если она этого не сделает, то они вонзятся ему прямо в сердце. Мать гладила сына по голове и виновато улыбалась людям в очереди. Старушка с некрасивой родинкой периодически поворачивалась к Аркадию и спрашивала, не видел ли он Машу. В какой-то момент он не выдержал и махнул рукой в сторону магазина «Круглый год».

— Она пошла туда, — сказал Аркадий, чтобы она от него отвязалась, а старушка вдруг сорвалась с места, последовала в том направлении и больше не вернулась.

«Господи, что я делаю среди психов?».

Аркадий уже готов был уйти отсюда к чертям собачьим, как вдруг мужской голос позади него произнес:

— Долго, правда?

— Долго, — подтвердил Аркадий, глянув через плечо.

— В прошлый раз быстрее прошло, — Голос был низким и звучным. Приятным. — Говорят, уже больше суток принимает.

— Да?

— Ага. Не больно-то это и хорошо.

— Почему? — спросил Аркадий и полностью развернулся к собеседнику. Перед ним стоял пожилой мужчина невысокого роста в панаме, солнечных очках и летнем брючном костюме. Через плечо перекинута небольшая сумка, в руках — газета.

— Не знаю, нехорошо и все.

— Я насчитал только трех человек за два часа, — обычно Аркадий не склонен был к разговорам со случайными людьми, однако этот мужчина каким-то образом располагал к беседе. К тому же, ненавязчивый разговор мог скрасить длительное ожидание.

— Вот-вот. Болтают слишком много.

— А там только говорить нужно? Я имею в виду — у Слышащего?

— Ты, должно быть, впервые здесь, так?

— Ну, да.

— А что еще делать-то? Ты говоришь, он — слушает.

— И всё?

— Если ты думаешь, что вокруг тебя будет плясать бабка-повитуха с веником, то глубоко ошибаешься, — собеседник рассмеялся, и неожиданно для себя Аркадий засмеялся в ответ.

— Я Игорь, — мужчина протянул руку.

Рукопожатие не вялое, крепкое. Кожа прохладная. Аркадий вспомнил, что у его жены ладони всегда были холодными, у него же, напротив — горячими и потными, даже когда он находился в состоянии относительного спокойствия. Поначалу он считал, что синдром холодных рук присущ людям, умеющим владеть собой, а позже, когда супруга стала жаловаться на боли в сердце, а впоследствии умерла, узнал, что это связано с сердечно-сосудистыми заболеваниями.

— Аркадий, — представился он.

Игорь одобрительно подмигнул:

— Моего брата звали Аркашей…

— Я Аркадий.

— Хорошо. Понял, не дурак! — помолчав, Игорь спросил: — Проблемы с гневом?

Слишком прямолинейный вопрос. Аркадию не нравилось, когда люди лезли в его личную жизнь. Он сложил руки на груди и настороженно кивнул.

— А-а, понимаю. Гнев отнимает разум, — эту фразу Игорь также сопроводил улыбкой. — Не хмурься, это всего лишь поговорка. Говорят, что существует время, в которое мы принимаем мир лишь с точки зрения испытываемой эмоции. Абстрагируйся, оглянись вокруг. Посмотри, какое прекрасное утро: птицы поют, солнце светит.

— Ну да, и очередь совсем не двигается.

— Видишь, сынок? Ты не можешь отвлечься, а потому вся процедура у Слышащего заранее обречена на провал. Думаешь, после сеанса ты будешь как новенький? Возможно, но только первое время, а потом все вернется: гнев, раздражительность, нервозность. Все встанет на свои места, пока ты сам себя не вылечишь.

Игорь говорил без претензии и осуждения — как бы между делом, но в тоне его голоса была заметна твердость. Аркадий глядел на него округлившимися глазами. Доверие к собеседнику тут же сменилось другим чувством — его внутренний чайник вновь стал закипать. Вода забурлила, еще немного, и она прольется через край. Замечание его уязвило. Он открыл рот, чтобы сказать грубость, но промолчал. Глубоко вдохнул горячий воздух.

Солнце на небосклоне было похоже на одинокий прожектор, деревья с пушистыми кронами — на актеров, замерших на сцене во время спектакля.

Поодаль от подъезда на детской площадке в песке лежала кошка, облизывая лапу. Из соседнего дома молодая девушка вывезла коляску. У магазина «Круглый год» остановилась красная машина, оттуда вышел парень в джинсах, сползших с бедер. Жизнь шла своим чередом, а Аркадий тратил энергию на отрицательные чувства. Он вновь одарил Игоря взглядом. Тот слегка улыбался, улыбка была не ехидная, а добродушная. Поразительно, но внезапная вспышка злости показалась теперь Аркадию незначительной. Она угасла, будто ее никогда и не было.

— Вот видишь? — сказал Игорь.

— Вам известна моя проблема?

— О, конечно.

— Вы здесь по тому же поводу, что и я?

— Нет-нет, что ты. Моя жена была чрезмерно импульсивной.

— Правда?

— Угу, психопатоподобный синдром — такой диагноз ей ставили врачи. Естественно, вкупе с душевными болезнями. Ты наверняка тоже посещаешь врачей, так?

Пока Аркадий раздумывал, отвечать на вопрос или нет, Игорь спохватился и добавил:

— Прости, я тебя задел? Я иногда не отдаю себе отчета, что говорю. Стоит раскрыть рот, и