Мешок с костями - Стивен Кинг

Я еще раз взглянул на ребенка, сладко спавшего в кресле,свесив голову на плечо, пуская слюни. Меня всегда поражала детская кожа. Такаягладенькая, без единой поры. Бейсболка Киры съехала на бок. Мэтти наблюдала,как я протянул руку и поправил ее, чтобы тень от козырька падала на глаза.

— Кира, — проговорил я.

Мэтти кивнула:

— Звучит благородно.

— Киа — африканское имя, — пояснил я. — Оно означает «началосезона». — С тем я и отбыл, помахав Мэтти рукой и направившись к «шеви». Яощущал на себе ее любопытный взгляд, и почему-то мне казалось, что я сейчасзаплачу.

Чувство это оставалось со мной и после того, как «скаут» иобе его пассажирки скрылись из виду: я держал путь к «Деревенскому кафе». Явъехал на земляную автостоянку слева от ряда новеньких бензоколонок, посидел,думая о Джо и тесте для домашней проверки на беременность, который стоил двадцатьдва доллара и пятьдесят центов. Маленький секрет, которым она не хотеладелиться со мной, не убедившись наверняка, что у нас будет ребенок. Должнобыть, так оно и было. Разве могло быть по-другому?

— Киа, — вырвалось у меня. — «Начало сезона».

И вновь мне захотелось плакать, поэтому я вылез из кабины исо всей силы захлопнул дверцу, словно желал запереть тоску в салоне.

Бадди Джеллисон действительно ничуть не изменился: те жеизмазанные, но когда-то явно белые куртка и фартук, те же черные волосы,торчащие из-под бумажного колпака в пятнах то ли крови, то ли брусничного сока.Даже, по внешнему виду, те же крошки овсяного печенья в топорщащихся усах.Выглядел он и на пятьдесят пять, и на семьдесят, а этими пределами, какизвестно, большинство мужчин ограничивают средний возраст. И габариты его неизменились, и рост, шесть футов четыре дюйма, остался при нем, и вес — добрыхтриста фунтов. Как быстро выяснилось, четыре года нисколько не отразились ни наего манерах, ни на остроумии.

— Дать меню или и так все помнишь? — пробурчал он, словнопоследний раз я заходил в его кафе только вчера.

— Ты все еще готовишь «вилладжбургер делюкс»?

— А ворона все еще дрищет с сосновых верхушек? — Светлыеглаза буравили меня взглядом. Никаких поблажек мне он делать не собирался. Чтоменя вполне устраивало.

— Скорее всего. Тогда мне один «вилладжбургер». Бог с ней, свороной, и шоколадное фрапе. Рад вновь тебя видеть.

Я протянул руку. На его лице отразилось изумление, но рукуон мне пожал. Его рука была чистой, в отличие от куртки, фартука и бумажногоколпака, даже без грязи под ногтями.

— Я тоже. — И он кивнул болезненного вида женщине, шинкующейлук за грилем. — «Вилладжбургер», Одри. По высшему разряду.

Обычно я остаюсь у прилавка, но в тот день уселся в кабинкеоколо автомата с газировкой и стал ждать, пока Бадди крикнет, что гамбургерготов: Одри ставила тарелки на прилавок, а не разносила по столикам. Мне было очем подумать, и едва ли я мог бы найти лучшее место для размышлений, чем«Деревенское кафе» Бадди. Двое местных жителей ели сандвичи и пили газировку,но на них список посетителей исчерпывался. Хозяева летних коттеджей моглиприйти в «Деревенское кафе» лишь под угрозой голодной смерти, да и то ихпришлось бы загонять в дверь пинками. Зеленый линолеум на полу являл собойсложно-пересеченную местность, где холмы то и дело переходили в долины, тут жесменявшиеся новыми холмами. Как и униформа Бадди, пол не отличался чистотой (адачники, если уж заглядывали в кафе, скорее всего не заметили бы чистых рукБадди). В темное дерево столов и обшивки кабинок въелся жир, а штукатурку надкабинками украшали наклейки — Бадди полагал, что они придают кафе особый колорит:

НОГОТЬ СЛОМАЛСЯ — БЕРЕГИ ПАЛЕЦ

ПРОПАЛИ ЖЕНА И СОБАКА. ЗА СОБАКУ — ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ

ГОРОДСКОГО ПЬЯНИЦЫ ЗДЕСЬ НЕТ. МЫ ПО ОЧЕРЕДИ ВЫПОЛНЯЕМ ЕГООБЯЗАННОСТИ

Юмор — почти всегда замаскированная злость, подумал я, но вмаленьких городах к маскировке относятся спустя рукава. Три вентилятора подпотолком лениво разгоняли горячий воздух, а слева от автомата висели двеполоски клейкой ленты, облепленные мухами. Некоторые еще дергались, пытаясьвырваться. Если человек мог смотреть на них и при этом еще есть, ему было грехжаловаться на пищеварение[43].

Я думал о сходстве имен, которое, безусловно, не могло небыть случайным. Я думал о молодой симпатичной девушке, которая стала мамой вшестнадцать или семнадцать лет и вдовой в девятнадцать или двадцать. Я думал отом, как случайно коснулся ее груди, и о том, как общество воспринимаетсорокалетних мужчин, которые внезапно открывают для себя удивительный мирмолодых женщин со всеми их прелестями. Но в основном мои мысли занимала болеечем странная реакция моего организма на произнесенное Мэтти имя девочки:ощущение, что мои рот и горло внезапно залило холодной водой. Наводнениеместного значения.

Бадди пришлось дважды звать меня за бургером. Когда яподошел к прилавку, он спросил:

— Ты вернулся, чтобы остаться или продать дом?

— А что? Неужели ты скучал без меня, Бадди?

— Нет, но по крайней мере ты из этого штата. Ты знаешь, чтоМассачусетс на языке индейского племени пискатауай означает говнюк?

— Ты все такой же юморист.

— Да. И собираюсь в писатели. Хочешь знать, для чего Бог далчайкам крылья?

— Для чего, Бадди?

— Чтобы они могли измочалить ими французов[44].

Я взял с полки газету и соломинку для фрапе. С газетой подмышкой прошествовал к телефону, раскрыл справочник. При желании я мог бы унестиего с собой: справочник не привязали к телефону. Действительно, ну кому могутпонадобиться телефонные номера округа Касл?

В справочнике значились двадцать Дивоуров, что меня особо неудивило: в здешних местах эта фамилия достаточно распространенная, вроде Пелки,Боуи или Тутейкер. Я думаю, причина проста: некоторые семьи размножалисьбыстрее и не жаловали путешествия.

Один из Дивоуров проживал на Уэсп-Хилл-роуд, но ни Мэтти, ниМатильда, ни Марта, ни просто М. Рядом с телефонным номером стояло имя Лэнс. Явзглянул на первую страницу справочника. Издан в 1997 году, когда муж Мэтти ещепребывал в мире живых. С этим все ясно… Но фамилия вызывала у меня определенныеассоциации. Дивоур, Дивоур, восславим знаменитых Дивоуров, кто же ты, нужныймне Дивоур? Но память не желала мне помочь.