Российская реклама в лицах - Иосиф Гольман

А ведь известно, что если перед человеком, желающим купить йогурт, выставить 30 разных баночек, то он вполне может не купить ничего.

Кризис потребления в результате перепроизводства.

И каковы же перспективы?

Некоторые – очевидны. Рост узкоспециализированных изданий с уменьшением разовых тиражей. И – поиск новых форм взаимодействия издателей с распространителями. И не только с распространителями: теперь сюда войдут и реципиенты, и рекламисты. А разве уже не показала себя с лучшей стороны связь печатных и электронных СМИ? Теперь никто не сомневается в пользе их взаимодействия.

Значит – будем взаимодействовать. И выставка «Пресса» станет важнейшим компонентом в организации этого симбиоза.

Аминь. Теперь, в завершение, давай о личном.

Давай.

Ты богатый человек?

Нет, не богатый. Обеспеченный.

А в чем отличие?

Остров купить не смогу. Зато могу позволить себе все, что хочу. Остров – не хочу. Я ведь социалистических убеждений.

А ездить на «BMW-7» социалистические убеждения не мешают?

Нет, не мешают. «BMW-7» входит в правила игры. Если я буду ездить на «УАЗике», меня не поймут. А это уже не хорошо.

Кем работает твой муж?

Менеджером. Он предприниматель.

Его бизнес сопоставим с твоим?

Думаю, нет.

Его это не задевает? Он смирился с тем, что его жена – крупный бизнесмен пассионарного толка?

Конечно нет. С этим мужчина смириться не в состоянии. Потому что он не свободен от общества, а общество этого не одобряет. Хотя с мужем у нас очень гармоничные отношения.

Чем занимается твой сын?

Ему 21 год, и он учится на юридическом. Но, скорее всего, станет предпринимателем. Кстати, я определяю понятия предприниматель и бизнесмен как совершенно разные. Бизнесмен – это человек, делающий деньги. А предприниматель может делать что угодно.

Ты книжки читаешь?

Очень много. Десять лет не читала, а тут как прорвало.

И что привлекает?

Книги по бизнесу. Только новые. Но в основном философия.

Значит, мой новый роман, который я тебе подарил, лежит непрочитанный.

Ты уж прости.

Ну, это вряд ли. Автор такого простить не в состоянии. Ладно, давай напоследок пару зубодробительных вопросов. Например, как ты относишься к супружеской неверности?

Резко отрицательно. Для меня важна даже не преданность, а способность человека к самоограничению. То есть вопрос не в физиологии вовсе. А в этой способности к самоограничению ради близкого человека.

А ты способна прощать людям ошибки? Предательства?

Более того, я даже способна не осуждать их за это.

Даже завидно. Спасибо тебе за откровенное интервью. Мне было очень интересно. Надеюсь, и читатели не бросят на середине.

Спасибо, что пригласил.

…Незаметно, потихоньку признанный мастер советской карикатуры – действительно, кстати, острой, не то что у иных, работавших в том же жанре, – стал мастером российской рекламы. А заодно, к слову, еще и эстонским почти землевладельцем.

Итак, в гостях у автора – Дэвид Бараб-Тарле.

Дэвид, уточним на всякий случай: Бараб-Тарле пишется через дефис?

Непременно. Академик Тарле на самом деле тоже был Бараб-Тарле и писался через дефис.

А вот в визитке вашей жены (директор по прессе бывшего DMB & B. – Прим. авт.) – просто Тарле.

Нет, я хочу писаться только полностью. Даже свой сборник изображений назвал «Дефис».

Почему?

Есть в этом знаке что-то недосказанное. Может быть – главное во мне.

Давайте с биографии.

Да? Как скажете. Родился 17 июля 1946 года на острове Сааремаа в Эстонии.

Известное место. С него в 41-м наши на «ТБ-7» совершили первый налет на Берлин.

Точно. А в 45-м были страшные бои. Мой отец-офицер отвоевывал этот остров у немцев. Заодно отвоевал у «лесного брата» и жену, мою будущую маму.

Он что, чекист был?

Кем только не был: первые годы – минометчиком на передовой. Потом – по гражданской специальности, фармацевтом. А закончил службу майором МВД.

У нас с ним сложные отношения до сих пор. Я не хотел бы об этом рассказывать.

Хорошо. А почему Сережа Касьянов (см. «РТ» № 2'99. – Прим. авт.) называет вас латифундистом?

Потому что это действительно так. Мне перешло по наследству от мамы 22 гектара земли на Сааремаа. Можно сказать, лендлорд. Правда, недооформленный. Очень это все оказалось муторно, надо юристов нанимать, время тратить. Но потенциально я крупный землевладелец. Может, когда-нибудь руки дойдут.

От первого лица

А первый муж был действительно «лесной брат»?

Навряд ли. Ушел в лес, чтоб ни за кого не воевать. Тогда в Эстонии многие так делали. Отсидел как дезертир. Моя старшая сестра – от него.

Но, видно, Первый отдел не стерпел отцовской женитьбы. По крайней мере, поработать на аптекобазе в Усть-Нарве лейтенанту медслужбы дали очень недолго. Он был переведен в МВД и послан в Восточную Сибирь. Командовал отрядом в Ангарлаге.

Не политических перевоспитывал?

Нет, уголовников. Да и с перевоспитанием там было не очень: лагерь был спецрежимный, для особо опасных рецидивистов. На сленге – «полосатики», по одежде.