Российская реклама в лицах - Иосиф Гольман

Опасная работа?

Не думаю. Зэки отца уважали, он с ними всегда был корректен. Все зло берег для дома.

Похоже, болезненную для вас тему отца все-таки придется затронуть. Ведь он реально участвовал в становлении вашей личности.

Абсолютно реально. Отец был совершенный ортодокс. Я являлся источником всех его проблем. Меня скрывали даже от его родственников. Хотя объективно он – необычный человек. Например, прекрасный танцор и гитарист. Научил меня играть в шахматы, и я стал вторым призером первенства Ангарска. Его обожали сослуживцы, а на вверенных ему аптечных складах и лагпунктах всегда царил фантастический порядок. Да-а… Возможно, я с самого начала был для него беспорядком. Например, неправильно рисовал.

А когда вы начали рисовать?

Сколько себя помню. Я никогда и нигде не ходил без карандаша. Отец не любил моего стиля и постоянно пытался его поправить.

Как?

Офицерским ремнем. У него и сейчас вызывает отвращение все, что я делаю как художник. Поэтому, когда после школы я подал документы в гуманитарный институт, его реакция была мгновенной. Приехали на мотоцикле менты и увезли в люльке в военкомат. На три года.

А как к этому отнеслась мама?

Мама в нашей семье не имела права голоса. Никакого. Она просто тихо меня любила.

От первого лица

Диалог не по существу

– А как он относится к вашим дочерям?

– Любит безумно. Видимо, все, что недолюбил во мне. Тем более что внучка оказалась фатально похожа внешне на его старшую сестру, которую убили немцы…

И как служилось?

Долго. Это был последний трехлетний призыв. Мы уходили вместе с теми, кто отслужил два года. Правда, из своих я ушел первым.

Каким образом?

Вызвал меня сам комполка, блистательный летчик-истребитель, и спросил, как я хочу дембельнуться – первым или последним. Второе было реальнее: часть из полученных мною за годы службы 72 суток гауптвахты еще не была отсижена. Я же хотел уехать первым.

Комполка предложил мне искупить все грехи сразу. Дело в том, что я служил механиком по бортовому радиолокационному оборудованию на МиГ-21. Но все знали, что я еще и художник. Вот он и предложил мне раскрасить нитрокрасками – чтоб навечно – торец пятиэтажной казармы, где жили все его пилоты.

Сейчас это делают широкоформатные плоттеры и бригада монтажников с краном. А я сделал в одиночку, собственноручно сварив из швеллера кран-балку и выкроив из штатной парашютной системы подвесную люльку.

Придумал живенькую композицию: молодой пилот в гермошлеме, взлетающий МиГ, солнце, понятное дело, и синее небо с легкой облачностью – и ползал с кистями вдоль и поперек пятнадцатиметровой стены. Без страховки и помощников.

Самое сложное было, не слезая с люльки, представить себе всю картину: я же сидел ближе чем в полуметре от стенки!

Короче, работа была сделана, а комполка сдержал свое слово: демобилизовал меня с недосиженным сроком.

От первого лица

Что было после ВВС?

Гуманитарный вуз, куда я все-таки попал. Сначала в Иркутске, потом в Москве, вечернее отделение – к тому времени я уже был женат и имел дочку Анжелику. После вуза недолго, пару лет, преподавал в школе. Потом перевелся в НИИ, где с 72-го (!) занимался фактически рекламой: буклетами, проспектами. Выставки, кстати, тоже оформлял.

Реклама и тогда кормила?

Тогда – не очень. Кормила шабашка. Приезжаешь в колхоз, рисуешь им наглядную агитацию. Памятники делали в честь местных героев. Освоил все: от проектирования до отливок. Так что на 110 рублей в месяц я не жил никогда.

И стал серьезно заниматься карикатурой. С конца 70-х – фрилансер. Правда, перед этим пару лет провел в настоящем рабстве: пахал без выходных в Люберцах художником-переплетчиком. За квартиру для родителей.

А это что за профессия?

Книги в оригинальных переплетах и в единичных экземплярах. Папки делал кожаные для подарков первым лицам страны. Даже Брежневу. Маршалу Говорову сделал кожаный чемоданчик для зимней рыбалки. Ну, не на картонном же маршалу сидеть? В общем, два года непрерывного эксклюзива. В итоге – квартира и бесценный опыт. В книжном производстве тайн для меня уже не было. Никаких.

От первого лица

А чего вдруг в сатиру потянуло?

А меня всегда в нее тянуло. Сколько себя помню. Первый настоящий сатирический журнал выпустил с другом в начальной школе.

Кто были герои сатир?

Педагогический состав, понятное дело. За что в очередной раз был нещадно бит отцом. Правда, за карикатуры и во взрослом возрасте доставалось. Очень быстро, уже в 75-м, состоялся мой личный вернисаж в «МК». Печатался я в огромном количестве газет и журналов. Особенно любил «Изобретатель и рационализатор», профсоюзный журнал, в котором цензура была наименее жесткой. Сдавал им по понедельникам целые стопки. На просмотрах стоял гомерический хохот. Однажды досмеялись: легендарный товарищ Лапин, вождь всего советского ТВ, лично возмутился моей карикатурой и потребовал сатисфакции. Главред «ИРа», Стас Грачев, тогда чудом усидел в кресле.

А вы не могли бы ее воспроизвести? Чтобы нынешние наши читатели смогли увидеть то, что вызывало ярость тогдашних небожителей.

Запросто (мгновенно воспроизводит на листке телевизор с сифоном. – Прим. авт.).

По-моему, актуальность не потеряна и сегодня.

От первого лица