Затерянные в Эльдорадо - Светлана Нарватова

Что теперь будет с ними всеми?

Утром младшие жрецы пришли готовить тело к погребению. Мамы собирали лучшие украшения и плащи. Хучуй, самая молодая жена, всхлипывая, убежала в дом Шиая за прощальным ожерельем. Мамы Апони, Мичик и Сайа, были из богатой семьи. После смерти мужа они возвращались в свой род вместе с дочерями. Дом наследовал старший сын, чтобы создать в нем свою семью. Четыре наложницы должны последовать за отцом. А судьба Хучуй была пока неясна. Ее род был слаб и не мог претендовать на возврат приданного и дочери. Она должна была присоединиться к наложницам и сопровождать отца в нижний мир. Но Хучуй была беременна. Если кто-то из братьев отца согласится взять ее в жены, она перейдет с ребенком к нему.

Смерть отца в один час изменила и жизнь Апони. Шиай уже говорил с отцом по поводу сватовства. И хотя на красавицу обращали внимание многие, отец был готов пойти навстречу влюбленным, как он говорил. Чтобы породниться с семьей умелого ювелира, как говорили мамы. Что будет теперь? Теперь решение о браке Апони будет принимать старший в роду мам. Никто не мог сказать наверняка, что на уме у хитрого дяди Сеуоти.

Заполошенная Хучуй вбежала во двор без украшений, но с жуткой вестью, что в поселке Суачиас на огромных черных зверях, воняющих, как злые духи. Никто ей не поверил, но вся малышня побежала проверять. За ними вышел старший брат Апони, Кичи – теперь он отвечал за младших. Мамы тихо плакали у стены женской хижины. Апони на правах любимицы сидела на коленях у циновки отца и тоже утирала слезы.

Возле дома послышался перестук и визги малышей. Апони вскочила. И тут же осела – от испуга.

К дому подходил огромный, ростом выше Апони, зверь с длинными ногами. Он был чем-то похож на оленя, только больше, без рогов и с диковинным хвостом. На звере восседал… Суачиас. Апони сразу это поняла. Совершенно точно, он не был человеком. Его кожа была светлей, чем у любого из людей, но главное не это. Волосы, волнами лежавшие на его плечах, были, как тонкое золото у Шиая. А глаза… глаза его были голубыми, как крылья бабочек. Таких не бывает у земных существ.

А еще он был одет не по-человечески. Вместо покрывала его тело было спрятано под многими слоями тканей, обнимавших руки, ноги и торс. На стопах и голенях были еще дополнительные одежды из чего-то, непохожего на ткань. Все это держалось на сыне богов магической силой. Наверное, очень неудобно ходить в таком тканевом доспехе.

Зазевавшаяся Апони поздно опустила взгляд. Но Суачиас его заметил, остановил животное (или дикого демона – на ком ездят Суачиас?), спрыгнул и двинулся к Апони. Девушка склонила голову и сжалась. Сейчас последует расплата за любопытство и недостаточную почтительность.

– Твой муж? – спросил подошедший, странно произнося слова, и опустился на колени рядом.

Интересно, где он прячет ту палку, которой убил отца? В какой момент он плюнет огнем в нее, Апони?

Апони помотала головой, не в силах вымолвить ни слова. Молчали жены. Молчали дети. Молчали рабы. Только Суачиас говорил.

– Отец?

Апони кивнула.

– Ты его любить? – уточнил голубоглазый демон.

Апони яростно закивала головой. Краем глаза она отметила, как его взгляд метнулся на ее левую грудь, выпавшую из-под плаща. Но снова вернулся к лицу.

– Ты не умеешь сказать? – путался демон в словах.

– М-могу, – набралась она мужества. – Он заботился обо мне, – добавила она.

– Отец теперь на небесах, – утешающим голосом продолжил Суачиас. – Земные беды и тревоги оставили его. Наш Создатель позаботится о нем.

Чужак точно Суачиас, убедилась Апони. Его отец на небесах. И мамы правы: боги забыли своих детей. Создателю мира Чиминигагуа больше нет дела до людей-муиска. Наверное, эти Суа и Чиа стали большой проблемой, и даже сам создатель теперь заботится о Суа. Возможно, теперь Суачиас убьют всех муисков, как уже убили сипе и саке, и станут жить на их земле.

Апони стало безумно жаль себя, и мам, и младших сестричек, и даже вредного Кичи, который постоянно норовил дернуть ее за косу. А больше всего ей было жаль Шиая. И она заплакала.

– Не плачь. Отец теперь в мире. У него нет боли больше.

Суа сошел с неба на землю? Он сам творит казнь так, что сильнее боли не бывает? Апони стало страшно.

– Как мы можем избежать боли? – испуганно спросила она.

– Нужно любить Бога и молиться, и просить у него защиты. Нужно принять Бога.

«Принять» – это как женщина принимает в себя мужчину? Апони видела, как Хучуй принимала отца. Отец был огромный везде, и Хучуй плакала потом, когда он уходил. Хотя это было завораживающе. Отец толкался и толкался внутрь Хучуй сзади – наверное, потому что она никак не могла принять его целиком. А вот мамы были счастливы, когда он иногда звал их обеих принять его, и говорили, что Апони будет очень хорошо, когда она примет своего Шиая. Суачиас хочет, чтобы она приняла его?

Апони быстро бросила взгляд на голубоглазого демона. Он был очень красив. Она слышала, что в одном поселке Суачиас взял красивую девушку. Потом ее принесли в жертву Суа как избранную. Женщина должна быть покорна своей судьбе. Но лучше она примет Шиая.

– Бог принес в жертву Сына своего, чтобы мы жили в любви и мире, – говорил торжественно Суачиас.

Апони понимала: принес в жертву сына. Они тоже приносили жертвы.

– Нужно принести в жертву сына? – уточнила она. – А какого?

Если для того, чтобы к муискам вернулась любовь богов, то они могут.

– Нет! – неожиданно дернулся Суачиас. – Бог уже принес жертву! Больше нельзя жертв!

Апони испугалась еще сильнее. Она разозлила сына богов и теперь они не будут принимать жертвы! Она закрыла лицо руками и разрыдалась.

Суачиас обнял ее рукой и прижал к своему плечу.

– Почему ты плакать? – удивленно прошептал он.

– Ты хочешь взять эту девушку, Суачиас? – с угрозой произнес голос Матхотопа.

Голубоглазый демон отпустил Апони, и она быстро вытерла лицо ладонями и опустилась лбом в землю. Отец умер сегодня. А старшего жреца воины принесли уже мертвого. Говорили, у него не было части головы. Поговаривали, что ее откусил кто-то из Суачиас. Но главное было в том, что со дня на день Матхотоп должен стать старшим жрецом. Он всегда пристально наблюдал за Апони. И совершенно непонятно, чего он хочет теперь.

– Меня зовут брат Августин, – произнес Суачиас, вставая. – Не Суачиас.

Он брат Матхотопа? Матхотоп тоже Суачиас? Апони совсем запуталась и на всякий случай испугалась еще сильнее.

– Ты хочешь забрать Апони? – с угрозой спросил он.