Парасомния - Д. В. Ковальски

стали заметны и десятки шрамов. Правое ухо было лишь наполовину, над ним седые волосы разделяла толстая полоса плохо зажившего шрама. На две кисти рук было лишь шесть целых пальцев, на остальных либо не хватало фаланги, либо самого пальца.

– Можно вас угостить? – Август протянул старику эль.

– Присядь, парень, – вопреки ожиданиям, голос старика звучал бодро. – Что ты мне принес?

– Кружку эля.

– Говори громче парень, – старик повернулся здоровым ухом, – и говори в это ухо, то не слышит уже больше двадцати лет.

– Кружку эля, – выкрикнул Август в здоровое ухо.

– Не кричи, я не глухой, – старик улыбнулся, – если тебе что-то надобно от меня, одной не обойдешься, тащи дюжину, старый Марек еще не ужинал.

Все же этот персонаж, подумал Август, выглядел интересно, стоило довериться чутью, возможно, после третьей кружки удастся услышать что-то действительно интересное.

– Как только кружка опустеет, ты просто подними руку, я принесу новую, – посоветовал бармен, – только монеты вперед.

Август вернулся с новой пинтой, к тому моменту его кружка уже была пуста. Старый Марек вертел головой из стороны в сторону, словно ища кого-то в толпе. При каждом повороте его голова раскачивалась из стороны в сторону. Но стоило Августу поставить кружку на стол, как старик посмотрел на него.

– Я думал, уже тебя не увижу, – старик рассмеялся. – Как звать-то тебя?

– Август Морган, – Август сел.

– И какой ветер тебя сюда принес?

– Просто гуляю…

– Видимо, ты где-то не там свернул, раз оказался здесь, – старый Марек залпом выпил полпинты, – твой голос не похож на голос гуляющего без цели. Что ты ищешь?

– Пытаюсь побороть болезнь города, – Август решил говорить прямо в надежде на то, что собеседник последует его примеру.

– Этот город не спасти, заболел он много раньше, когда чертов Кимбол слетел с катушек! – старик жадно допил эль. – А я знаю, что говорю, я с ним плавал!

Август заметил, что кружка пустеет, и поднял руку. Он сидел и смотрел, как старый слепой пират стремительно поглощает эль. В промежутках, пока бармен подавал новую пинту, он успевал немного рассказать о себе. Но стоило ему заговорить о Фергусе Кимболе, как он злился и прикладывался к элю. Когда Август потерял уже всякий интерес к его рассказам и стал сетовать на бесцельно потраченные монеты, старый Марек схватил его за предплечье и посмотрел на него своими выжженными глазами.

– Ты хочешь знать тайны этого города, парень? Тогда слушай, только у тебя был шанс ничего не знать.

3

– Тогда я был чуть старше тебя, парень, напомни, как тебя звать? Август, да-да, точно, ты говорил. Возраст все же дает о себе знать или шрапнель в голове, один хрен, не то, что раньше. Тогда я был молод и силен, бывало, с удара мог расшибить бочку. Так вот, плавал я, значит, с двумя братьями, толковые сукины дети. Один умен не по годам, другой силен, как буйвол, вместе они такие дела проворачивали. Звали их Оллин и Фергус. Все у них ладно складывалось, что не замысел, то успех. Такими темпами они за пару годиков сколотили целое состояние – где-то честным путем, где-то не совсем, но кто их судит? Я – нет, я ж не чокнутый. За верность братьям мне всегда сполна платилось. О чем я… Ах да, было одно дельце, весьма деликатное, ходил слух, сама корона замешана была. Братья ловко все решили да себе в угоду, там и пожаловали им этот клочок земли. Оказалось, что и на суше они хватки не теряют. Потратив все свое состояние, отстроили небольшой город, да и осели на какое-то время. Вот только Фергуса, вопреки воли старшего брата Оллина, все тянуло на новые приключения. Каждый день он говорил с нами о том, чтобы уйти на своем корабле за горизонт. Там уж радостной истории конец наступил, – старый Марек вытер рукой влажные губы, наклонился ближе к Августу и сказал шепотом: – Разругались братья, в тот же миг Фергус поднял команду, всех, кого смог, и следом выплыл без подготовки, с левой ноги, да в пятницу…

Ричард Кимбол, сын Оллина, играл со своей маленькой сестрой на заднем дворе семейного поместья. Совсем недавно девочке исполнялось четыре года, и игры с ней стали куда интереснее. Любимой игрой Саманты были прятки, и в свои четыре года прятаться она умела довольно ловко. Не сразу Чарьзу удавалось ее найти, хотя он был на десяток ее старше. Лишь смешные песенки, которые он распевал во время поиска, помогали найти ее. Сейчас ее звонкий голосок смехом разливался из-за кустов у каменной ограды. Ричард готовился побежать, как вдруг на его плечо легла ладонь. Несмотря на жаркий день, он ощутил прохладу, идущую от руки. Мальчик обернулся и от неожиданности сделал несколько шагов назад. Перед ним стоял высокий мужчина с длиной растрепанной бородой и косматыми прядями волос, неумело собранных в хвосты. Края и швы его кафтана были покрытыми белыми пятнами от морской соли. Сам он выглядел как бродяга, восставший с морского дня, – от него тянуло прохладой и сыростью. К его отцу часто приходили разного рода типы, так что мальчик не боялся, однако был настороже, что-то в этом чужаке настораживало.

– Не бойся, малец, – чужак сделал шаг в его сторону и так согнулся в ногах, что его глаза оказались напротив глаз Ричарда.

– Я не боюсь, – мальчик держался уверенно, – отец учит меня фехтовать.

– Хм…и как имя твоего отца? – на лице чужака мелькнула улыбка.

– Оллин Кимбол, – мальчик оглянулся на кусты. – Вам нужен мой отец?

– Так значит, ты Ричард, – чужак поднялся. – Мне говорили, что мой брат обзавелся потомством. Где-то должна быть еще мелкая девчонка, ну да ладно, познакомлюсь с ней позже. А пока веди меня к отцу.

Мальчик повел его тропой, которой обычно следуют гости. По пути чужак разглядывал поместье, где-то делая незначительные остановки для того, чтобы разглядеть очередной портрет. Внутреннее убранство дома, усердно созданное Лилит Кимбол, бабушкой Ричарда, впечатления на странного гостя не производило. Видя всю красоту и вычурность, он то и дело кривил лицо. Единственным, что надолго задержало его внимание, был портрет семьи Кимбол, где были изображены Этан и Лилит с двумя мальчиками.

– Я знаю эту дорогу, малец, – чужак остановил Ричарда, – дальше я пойду один, с тобой увидимся позже.

Ричард стоял в коридоре и взглядом провожал странного гостя, хоть он и видел его в первый раз, чужим он его не